Первый «Джокер» режиссёра Тодда Филлипса (2019), несмотря на низкие рейтинги у фестивальной критики, стал культовым событием мирового кино, прежде всего, по кассовым сборам: при бюджете около 50 млн долларов фильм собрал больше 1 млрд. Идея сделать Джокера — главного антагониста знаменитого героя комиксов Бэтмена — отрицательной суперзвездой и бунтарём-антигероем неслучайно сработала в обществе двойных стандартов. В таком обществе декларация прав человека часто остаётся лишь декларацией. Защиты лишены наиболее социально уязвимые: бедные, неудачливые, испытывающие трудности личного или профессионального характера, имеющие проблемы с физическим или душевным здоровьем и т. д.
Доказывать наличие проблемы незащищённости человека в современном постиндустриальном обществе нет необходимости. Красноречивее соцопросов и исследований на эту тему говорит совершенно безумная популярность антигероя Джокера, который из протеста против социальной несправедливости, против унижений и издевательств в мире, где социальные маски всё чаще расплываются в кровавой улыбке клоунов-маньяков, становится моральным уродом и шоуменом-убийцей.
И неслучайно новый фильм «Джокер 2: Безумие на двоих» (Joker: Folie à Deux) с Хоакином Фениксом в главной роли (Джокер / Артур Флек) и Леди Гагой в роли Харли Куин, одержимой маниакально-сексуальной зависимостью от мифической маски Джокера-бунтаря, вызвал такое невротическое отторжение у профессиональных критиков. Зеркало, которое поднёс к их лицам режиссёр Тодд Филлипс, ослепило писцов-инфлюэнсеров беспощадной откровенностью.
По сюжету Артур Флек (Джокер) ожидает суда в тюремной лечебнице Аркхем для душевнобольных после убийства пяти человек. Его адвокат Марианна Стюарт (безусловная актёрская удача Кэтрин Кинер) делает все возможное, чтобы доказать, что ее клиент, подвергшийся насилию в детстве, страдает раздвоением личности, и что убийства совершал не человек по имени Артур Флек, а его злобное альтер-эго Джокер.
Соперницей Марианны Стюарт в борьбе за Артура Флека становится пироманка-психопатка Харли Куинзель (блестящая работа Леди Гаги), которая кладёт на алтарь служения мифическому Джокеру-бунтарю все свои ресурсы: связи, богатство, научный и жизненный опыт. Противостояние между этими женщинами разворачивается в панораму противопоставления уныло скучной законопослушности в немузыкальной прозе — роскошной смертоносной анархии в духе мюзикла.
Не смотревшие фильм активно обсуждают заявление съёмочной группы о том, что новый «Джокер» не мюзикл. Но тут, как говорится, хоть горшком назови: если у вас на один час простых диалогов приходится шестнадцать музыкальных композиций, состоящих из римейков и оригинальных песен с танцами, то, конечно же, это не мюзикл, — это прямо целое эстрадное ревю.
Впрочем, отрицание очевидного с целью отвлечь внимание от гораздо более важной темы, — хороший манёвр. Потому что обсуждать главную тему «Джокера 2» — тему человеческого одиночества — опасно для критиков, квалификации большинства из которых для таких обсуждений просто не хватает. Ведь «Джокер» — это зеркало актёрской профессии, главными инструментами которой являются видимость, мифотворчество, иллюзорность и маска, до носителя которых почитателям самого актёра нет дела. Как артист ты теряешь ценность для своих поклонников именно в тот самый миг, когда отказываешься от дорогой для них маски, чтобы стать (или остаться) человеком, чтобы избавиться (освободиться) от профессионального «второго я» и стать тем, кто по большому счёту никому не нужен, — самим собой.
В сиквеле «Джокера» Артур Флек обретает социальную значимость как артист только тогда, когда становится преступником, а попытка расстаться с этим наркотиком славы заканчивается на той самой «лестнице Джокера» в нью-йоркском Бронксе, ставшей знаменитой после первого фильма. Но к виску думающих зрителей и к глазам зрителей наблюдательных режиссёр приставляет своё собственное оружие — то самое знаменитое «чеховское ружьё», которое сначала воспринимается как нелепая и лишняя деталь в навязчиво восторженной улыбке одного из сумасшедших почитателей Джокера, а потом… фильм завершается настоящим оперным финалом.
Впрочем музыкальность «Джокера 2» — тема отдельного разговора: здесь сбалансированно присутствуют и старомодные хиты, и новые композиции, и трюковые шоу-вставки, отражающие альтернативную реальность, возникающую в нарциссических фантазиях Джокера яркими вокально-танцевальными инсталляциями. При этом фильм ни разу не скатывается в банальную попсу, словно нарочно обманывая ожидания скептиков и путая карты высоколобым оценщикам.
Новый «Джокер» гипнотизирует тем, что создан по лучшим лекалам успешного кассового кино: его отличает внятная авторская мысль, облечённая в идеальную художественную форму, наличие захватывающей детективной интриги, отсутствие неуместно тягучих кадров или несменяемого однообразия крупных или общих планов. Всех этих патологических проблем современного псевдо-умного кино нет в фильме Тодда Филлипса. Но рейтинг фильма у профессиональных критиков тем не менее довольно низкий (3 из 5 или 67 из 100). И вот, мне думается, почему.
Дело в том, что в кинокритики, за редким исключением, идут люди, не имеющие базового искусствоведческого образования. Несложно догадаться, что общий уровень кинокритики питается почти узаконенным пренебрежением жанровой спецификой произведения, его художественно-историческим контекстом и, разумеется, стилем, или, по словам, секретарши Веры из «Служебного романа» Эльдара Рязанова, «комбинаторностью».
Чтобы убедиться в этом, достаточно потолкаться среди профессиональных оценщиков: как правило, все они до неприличия ужасно одеты. Более безвкусной и кричаще безобразной в плане одежды толпы, чем кинокритики, вы не найдёте ни на одном сборище бомжей у пунктов раздачи бесплатных харчей. И первая мысль, которая приходит в голову при виде этого сообщества, одетого, как сброд: и вот эти люди учат нас смотреть кино — важнейшее из визуальных искусств? А можно ли вообще доверять эстетическому мнению человека, который своим внешним видом декларирует тотальное отсутствие вкуса?
Ну серьёзно: вы же не будете покупать курс правильного питания у человека, похожего на воздушный шар?! А с учётом того, что кинокритики почти никогда не угадывают прокатную судьбу и культурологическое значение того или иного фильма, в случае со смертоносным для репутации профессиональных оценщиков мюзиклом «Джокер 2» лучше всего полагаться на универсальную формулу уже упомянутой секретарши Веры. Если плохо одетые критики недовольны фильмом, значит, «хорошие сапоги — надо брать».
