Евгений Кисин умеет изумлять, и заявленная программа единственного концерта на Зальцбургском фестивале, на котором пианист дебютировал летом 1988 г. ещё с Гербертом фон Караяном, вызывала удивление и походила на провокацию: А. Берг, Т. Хренников, Д. Гершвин в первом отделении и Ф. Шопен – во втором.
Когда речь идёт о таких мастерах интерпретации, как Евгений Кисин, говорить об узнаваемых стилистических особенностях довольно сложно, но без сомнения к таковым можно отнести неповторимую «шелковистую» кантилену создаваемого музыкантом звукового полотна. Так, в Первой фортепианной сонате Альбана Берга, аккуратно следуя всем указаниям композитора, направленным на усиление экспрессивности звучания, Евгений Кисин показывает нам вместе с тем совершенно непривычного Берга – лиричного, но интеллектуально отточенного, авангардного, но и при этом мелодичного, несмотря на увесистость и завершённость каждой фразы, каждой ноты.
«Танец» и фортепианные пьесы Тихона Хренникова прозвучали у Е. Кисина солнечно экспрессивным напоминанием о художественной свободе и ранних опусах Шостаковича.
Исполнение Трёх фортепианных прелюдий Джорда Гершвина было отмечено такой технической отточенностью и внутренним сиянием, а их лирическая палитра была подана с такой проникновенностью, что вызывала в памяти сцены из фильмов Ч. Чаплина. Приглушённые завершения фраз, едва заметные «подвисающие» паузы между аккордами работали на общий звуковой образ пульсирующего мегаполиса. Это была исключительно живописная интерпретация.
Исполнение Ноктюрна си мажор op. 62 №1 Фредерика Шопена было построено на переливающейся вязи лучезарных пассажей. Мягкий, льющийся звук у Е. Кисина будто вырастает из осознанной педантичности в работе с нотным материалом.
Артикуляция созвучий Третьего экспромта соль-бемоль мажор, ор. 51 создавала уже совершенно невесомую звуковую вуаль, огненным контрастом к которой стало стремительно виртуозное исполнение Скерцо № 1 си минор, ор. 20: эмоциональные модуляции гипнотизировали и завораживали.
В интерпретации «Героического» Полонеза ля-бемоль мажор, ор. 53 меня особенно поразила неожиданная заострённость динамических кульминаций и темповых контрастов. Это исполнение отличалось настолько сияющей щеголеватой выделкой, что образ звукового полотна полонеза разрастался в восприятии до масштабов оркестровой полифонии.
Дополнительная часть программы стала импровизированным третьим отделением концерта. В качестве «бисов» прозвучал медитативный «Дуэт» из «Песни без слов» Феликса Мендельсона (op. 38, Nr. 6), импульсивное «Додекафоническое танго» самого Евгения Кисина, головокружительной красоты искромётное Скерцо № 2 Ф. Шопена и живописный, будто прощальный «Лунный свет» Клода Дебюсси.
Фото: SF / Marco Borrelli
