О новой постановке оперы Дж. Верди в Баварской опере
В моём рейтинге предпочтительных событий «пойти / не пойти» новая постановка «Отелло» в Мюнхене в целом не значилась: я знал, что оркестр будет звучать сочно и громко, на сцене будет актуализация на тему о «бледном Отелло замолвите слово», Йонас Кауфман будет петь как всегда, что мне уже лет пять как неинтересно, Яго в исполнении Джеральда Финли — событие экстраординарное, но я как-то не привык получать радости от гадостей, хоть и сценических, так что Дездемона в исполнении моей любимой Ани Хартерос, великолепной и безукоризненной всегда и везде, как лучшие образцы немецкого автопрома, была, пожалуй, единственной причиной, по которой я оказался в театре.
За пультом в этот прекрасный вечер вместо Кирилла Петренко стоял не менее прекрасный Ашер Фишер, оркестр действительно звучал — дрожали люстры и колонны (как с К. Петренко отрепетировали — так с Фишером и сыграли), — хор был слажен и строен (хормейстер Йорн Хиннерк Андерсен), ансамбль солистов звучал предсказуемо.
Аня Хартерос в партии Дездемоны прозвучала почти без помарок, что сегодня уже эталон. Образ жены слабого мужчины с психическими проблемами получился у певицы душераздирающим. Думается, не современные режиссёры со своими часто ходульными и убогими модернизациями исторических сюжетов, а именно такие мастера, как А. Хартерос, войдут в историю оперного театра как настоящие популяризаторы оперного наследия. Всегда в своих работах А. Хартерос раскрывает внутреннюю мотивацию своих героинь, делая в целом довольно нелепые оперные образы понятными и живыми.
Такова её Эльза, Тоска, Травиата, Зиглинда и пр. Так же и её Дездемона вызывает не просто сочувствие (полюбила козла на свою голову), но именно понимание — каждым жестом, каждой нотой. Я слышал много разных блестящих исполнений этой партии, но ни одно исполнение не заставляло меня вдумываться в суть этого образа — образа женщины, любящей безответно. Думается, неслучайно образ Дездемоны заиграл такими красками именно в режиссуре Амели Нирмайер, которая, наконец, рассказала нам языком театра то, что давно уже трепало нервы не одному поколению поклонников этого вердиевского шедевра: Отелло Дездемону не любит (да и не любил никогда, судя по всему).
Йонас Кауфман — блестящий актёр. Если бы он и пел так же хорошо, как играет, цены бы ему не было, но поёт он на порядок слабее (я не буду перебирать в сотый раз все недостатки его увядающего вокала, в котором к шероховатостям тембра и невнятной фокусировке, как правило, всегда добавляется непонимание музыкальной стилистики исполняемого материала), но в этот вечер певец произвёл необыкновенно приятное впечатление: драматическая игра, актёрская самоотдача были настолько мощными, что на недостатки вокала я уже не отвлекался (мозгом понимая, что так петь эту партию ни в коем случае нельзя).
В постановке А. Нирмайер Отелло выглядит контуженным, страшно закомплексованным, психически покалеченным военным. Я встречал таких людей среди бойцов спецназа, прошедших обе чеченских войны, и меня этот образ душевного инвалида серьёзно задел за живое. Введение в образ Отелло компонента «инвалидности» (возможно, что и сексуальной в том числе) сразу расставляет всё на свои места, объясняя и комплексы главного героя, и его неуверенность в себе и в любящей его женщине. А. Нирмайер ставит, а Й. Кауфман блестяще играет сюжет о разрушительном воздействии войны, сюжет о том, что в войне победителей не бывает. Драматическое зерно новой постановки «Отелло» в том, что Отелло мстит Дездемоне за её здоровье, её смелость, её любовь, — за то, чего у него нет! Идея, на мой взгляд, не просто достойная бессмертных шедевров Шекспира и Верди, но и не сильно им противоречащая.
Если у Шекспира Отелло страдает комплексом чисто расовым, то у Верди об этом мы уже ничего не слышим. Именно поэтому, в отличие от трагедии Шекспира, в опере Верди понять, за что же Отелло убивает Дездемону, совершенно невозможно. Например, мне всегда казалось, что вопросы, связанные с жизнью и смертью, надо как-то обсуждать со всеми участниками мероприятия; просто поставить любимую женщину перед фактом «сейчас я тебя задушу, потому что мне «Мойша напел», — это не только стратегически недальновидно, это проявление абсолютно «женской» (психопатически-деструктивной) модели поведения, но об этом чуть позже.
Что мы видим в опере Верди по шекспировскому сюжету, «не отходя от кассы» (hic et nunc)? Ну для начала Отелло ни разу не употребляет слово «люблю», то есть вообще (и, думаю, неслучайно). К слову, это слово не произносит ни один из персонажей, а слово «любовь» (amore) встречается в либретто Арриго Бойто (внимание!) всего один раз (в реплике Отелло «Tutto è spento! amore e duol.»). Не странно ли?
Ничуть. У Шекспира слово «love» (и его производные) встречается более 100 раз, но чаще всего это слово произносит... Яго! В этой связи рискну предположить, что опера Верди, в отличие от трагедии Шекспира, не о любви, а о её отсутствии. Любящий человек не может быть ревнивым в принципе (а уж до такой степени ревнивым, чтобы задушить, — так и подавно). Но главное — ревность не может быть сильнее любви (это невозможно). То есть если любишь, то отпускаешь (если есть повод), а если ревнуешь, то убиваешь (даже если повода нет). Это понятно. Но одновременно и любить, и ревновать никак невозможно в силу основного признака любви — готовности отдать свою жизнь за того, кого любишь. То есть если бы Отелло действительно любил Дездемону, он бы их с Кассио насильно поженил, а сам бы зарезался (если уж без этого совсем никак). А то, что сделал Отелло, подтверждает тот факт, что Дездемону он, конечно, не любил, ибо так легко предать любимую женщину можно только в том случае, если она, на самом деле, не любима, или, проще говоря, уже надоела так, что придушить хочется. Интересно другое: почему и в драме Шекспира, и в либретто Бойто чаще всего о любви говорит самый гнусный персонаж?.. И на этот вопрос, как это ни странно, даёт свой ответ режиссёр Амели Нирмайер (режиссёр, на редкость толковый и вдумчивый).
В исполнении Джеральда Финли образ главного оперного негодяя перестаёт ослеплять своей инфернальной чернотой: его Яго — хоть и не мелкий пакостник, но какой-то туповатый джокер, блестяще продумывающий комбинации тактические, но совершенно не способный мыслить стратегически. Как погубить соперника, он знает (но, простите, а что тут знать?!), а вот воспользоваться результатами этой пакости он уже не в состоянии. На это ему не хватает ума, стратегической хватки, он просто неважный комбинатор, и если бы на месте Отелло был человек, не обременённый комплексами и психическими проблемами, то знаменитый диалог Яго с Кассио (партию Кассио прекрасно исполнил Эван ЛеРой Джонсон) не смог бы произвести никакого впечатления ни на кого. Собственно, у вдумчивого зрителя этот бред о платке Дездемоны ничего, кроме недоумения, и не вызывает: ну нашёл кто-то чей-то платок, хорошо; но из чего следует, что обладатель этого платка переспал с тем, кто платок потерял?! Этак, простите, можно всех сотрудников всех бюро находок перерезать как сексуальных маньяков. Именно этот момент делает образ Яго жалким, никогда никого не любившим существом, и тут скучно становится и за Шекспира, и за Верди, но к актёрской и вокальной работе Дж. Финли это не относится: работа, на мой вкус, совершенно прекрасная.
Возвращаясь, к главной теме, должен заметить, что любой нормальный мужик на месте Отелло сначала бы зарезал Яго, а потом бы уже выяснял отношения с супругой и её предполагаемым любовником. Из этого рискну предположить, что Отелло нормальным мужиком не был. Во всяком случае, судя по его поступкам — поступкам неуравновешенной истерички. Точнее, когда-то был, видимо, но перестал им быть в результате... военной карьеры.
Много в мире больных неполноценных людей. Нередко такими инвалидами люди становятся в результате своей профессиональной деятельности, среди разных видов которой военное поприще, к сожалению, — самая плодородная почва для уничтожения в человеке человека. И кто в кого стреляет, тут уже неважно. Собственно, новый спектакль в Баварской опере об этом, и на мой взгляд, спектакль этот по сути глубже, серьёзнее и актуальнее и трагедии Шекспира, и оперы Верди.
Фото: Ruth Walz
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов в Баварскую государственную оперу, а также ряд немецких и европейских театров, концертных залов и музыкальных фестивалей.
