«Проклятый путь» Сэма Мендеса
Второй фильм для любого режиссера это всегда испытание. Тем более что дебют театрального режиссера Сэма Мендеса в кино был блистательным, сравнимым лишь с сенсационным приходом на фабрику грез Майка Николса («Кто боится Вирджинии Вулф?»).
Недавно «Красота по-американски» (2000) Мендеса заслуженно получила главный «Оскар» и была благосклонно встречена критиками. Но выбор материала для второй картины — романа о гангстерской эре 30-х годов — казался подозрительным, хотя и одновременно смелым шагом. Ведь ныне простые и сильные истории редко снимаются в Голливуде. Сценарий написал Дэвид Селф («13 дней»), придавший героям большую эмоциональность, но даже ему не удалось сообщить некоторым картонным персонажам глубину, которой отличались буквально все характеры в «Красоте...». Позднее сценарий был одобрен Стивеном Спилбергом из DreamWorks и случайно попал в руки двукратного лауреата «Оскара» Тома Хэнкса («Форрест Гамп»), который сразу заявил, что хочет сыграть роль Майкла Салливана, отца мальчика (от лица ребенка в основном и ведется повествование).
Руководство компании DreamWorks сразу предложило Хэнксу, живой легенде современного Голливуда, взять в режиссеры Сэма Мендеса. Сэм сейчас настолько моден, что стал героем светской хроники. Этому во многом помог его краткий, но бурный роман с «материальной девушкой» Мадонной. Съемки проходили в новом Чикаго, а премьера состоялась 12 июля. На роль босса мафии, приемного отца Майкла Салливана, то есть героя Хэнкса, пригласили 77-летнего Пола Ньюмана.
Несмотря на годы, Пол не утратил цепкости и ясности своих голубых глаз. Но в эпической гангстерской драме, получившей в нашем прокате маловразумительное название «Проклятый путь» («Road to Perdition», то есть «Дорога на Пердишн» — не очень благозвучное название), он снялся впервые. Хотя в роли крутого босса ирландской мафии Джона Руни он чувствует себя как рыба в воде. Но если в его самом популярном романтическом вестерне «Буч Кэссиди и Санденс Кид» (1969) выстрелы не смолкали, то в этой драме нет ни чреды перестрелок, ни сопутствующих рек крови. Действие ленты вращается вокруг извечной проблемы отцов и детей.
Том Хэнкс играет киллера, работающего на ирландскую мафию в маленьком городке штата Иллинойс. Действие происходит в 1931 году. Его жена и двое детей даже не догадываются о грязных делишках Майкла, но однажды старший сын (тринадцатилетний Тайлер Хечлин) случайно становится свидетелем убийства, совершенного по заданию Руни его любимым отцом и злодеем Коннором. И как следствие Коннор (Даниэл Крейг) добивается от своего отца долгожданного (для него) разрешения на устранение всей семьи Салливанов.
Это наиболее сомнительный поворот сюжета. Зачем было желчному, но все еще бодрому Джону Руни уничтожать своего приемного сына? Ведь тот относился к нему как к родному, а Коннору он доверял (и не без основания) в меньшей степени? Почему в Джоне голос крови взял верх над разумом? Похоже, сценаристам этот сюжетный ход понадобился лишь для того, чтобы показать, как хрупки и непрочны человеческие взаимоотношения, если они строятся на насилии, а не на любви. Чувством любви, однако, руководствуется после трагедии лишь старший сын Майкла, потрясенный смертью матери (неожиданная роль Дженнифер Джейсон Ли) и брата, но от этого не потерявший веру в лучшие человеческие качества. Да и сам Майкл сделает все возможное, чтобы его сын не повторил печального опыта отца, представшего перед ним впервые плохим хорошим человеком. Но может ли ребенок в дальнейшем безупречным поведением искупить грехи отца?
Но, пожалуй, не они, а персонаж Джуда Лоу стал наиболее необычным героем ленты, выламывающимся из чреды классических амплуа гангстерского кино (времен сухого закона). Лоу играет наемного убийцу Мэгуайра, а по совместительству фотографа-извращенца. Тот с наслаждением фотографирует следы своих преступлений, и именно этому злому гению наступающего царства симулякров суждено убить простого парня Майкла, не брезгующего, несмотря на свое смертоносное ремесло, якшаться с богобоязненными фермерами. В этом вкрадчивом типе, для которого фотографирование жертвы важнее, чем ее убийство, режиссер отдал постмодернистcкую дань черному юмору. В этом образе фильм перекликается с недавней картиной А.Балабанова «Про уродов и людей». Но персонаж Лоу более сухой и механизированный. Интересно, что могущественный гангстер Фрэнк Нитти (Стэнли Туччи), пытающийся примирить Руни и Салливана, существовал в действительности и был правой рукой легендарного Ал Капоне.
В оригинале Perdition одновременно и название города, куда герои бегут от преследования Мэгуайра и подельников Руни, но также и моральное падение, адские муки. Майкл делает все возможное, чтобы уберечь сына от собственного гибельного пути, и преуспевает. Но свое раскаяние в содеянном Майкл не выражает открыто, он вообще-то мрачный интроверт. На примере этой роли видно, какую эволюцию претерпел Том Хэнкс, начинавший некогда свою карьеру в Голливуде милыми, но одномерными комедийными ролями («Всплеск»). Теперь же Том способен непрестанной сменой выражений своего выразительного лица передать раскаяние молча страдающего героя.
Гениальный оператор Конрад Холл сумел с помощью приглушенных тонов, часто холодно синих, придать медленному кружению камеры несомненную значимость. Импрессионистский стиль Холла, мастера обращения со светом, и выверенная режиссура Мендеса превратили эту довольно простую историю в полигон для демонстрации эстетических изысков. Ведь снег и лед первой части фильма символизируют холод, возникший в душах Майкла и его сына. Но постепенно лед непонимания тает, и трагедия придает отношениям отца и сына глубину.
Это сближает фильм с последним шедевром Вонг Кар-вая «Любовное настроение». Мендес не только виртуозно монтирует, но и достигает оглушительного эффекта умелым использованием незначительных, но судьбоносных деталей (газета, прикрывающая пистолет) в простых до банальности сценах. Особенно удалась драматическая сцена, в которой Майкл передает гангстеру от Руни записку, содержащую приказ его немедленного убийства, о чем сам он не подозревает.
Это настоящая классика киноязыка. В целом формальные достижения картины на этот раз оказались более существенными, чем смысловые. И в этом лента уступает «Красоте по-американски», хотя и подтверждает высокое реноме Мендеса как режиссера.
Виталий Трофимов
