Verdi Opera Night в Арена ди Верона
Возможно, читатель, увидев название статьи, иронически усмехнется и всего лишь бегло пробежит текст; другой и вовсе читать не будет. Эх! – махнет рукой меломан, снова Арена и снова опера под звездами. И будет прав. Каждый год история повторяется, исполняется одна и та же или похожая музыка, мелькают одни и те же имена исполнителей. Не говоря уже о том, что творение древних римлян, в стенах которого, начиная с 1913 года, по воле великого тенора Джованни Дзенателло, играют оперу, с трудом поддается режиссерским инновациям.
Конечно, побывал здесь и провокационный Грэм Вик, и все же традиционная формула грандиозного и громоздкого зрелища с участием огромных масс хористов, артистов миманса и животных торжествовала всегда. Пока на коне остается ныне уже «исторический» зубр Франко Дзеффирелли, и даже Уго Де Ана, вроде бы обещавший непохожую на дзеффиреллиевскую «Кармен», заимствует у почти столетнего мэтра много приемов, так что ничего «нового» и «оригинального» не вытанцовывается.
Что говорить о гала-концерте, составленном из отдельных актов популярной «трилогии», принадлежащей перу национального достояния, коим является Джузеппе Верди? Форма эта пришла в Верону из Соединенных Штатов, где она много раз подтверждала свою жизнеспособность, но в Европе так пока и не прижилась. Только крайне неопытный зритель мог предполагать, что на священных подмостках появится нечто, способное привлечь внимание и занять душу и ум. Ну а завсегдатаи знали: им предстоит увидеть наспех сколоченное зрелище (артисты имели одну репетицию) с набором миллион раз виденных приемов, но способное одарить яркими эмоциями, если состав певцов будет достойным или даже более того.
Стефано Треспиди ничего выдумывать не стал, а честно ограничился видеопроекцией (автор – Серджо Металли), маршировкой и бегом масс артистов хора справа-налево и обратно, полыханием ярких знамен и сиянием пламени, «разводкой» простеньких мизансцен, предоставив певцам самим выбрать, как контактировать друг с другом. Микеле Ольчезе, должность которого переводится на русский язык как «заведующий постановочной частью», воспользовался элементами из много раз виденных на подмостках Арены постановок, в «Риголетто» использовал балюстраду и немного мебели, в «Трубадуре» разноцветные знамена и оружие, в «Травиате» кровать и баулы. Светом заведовал Паоло Маццон. В общем, смотреть было почти нечего, а послушать было можно.
Неудачной предстала попытка сочинения хореографии на музыку популярной увертюры к «Силе судьбы»; музыка эта, прекрасная и захватывающая, но сочиненная в «лоскутной» форме и совсем не танцевальная, оказалась всего лишь фоном для выполнения классических па. Их комбинации порою совсем не соответствовали тому, что звучало, а казались похожими на самый обычный балетный класс, комбинации движений в котором принадлежали не самому музыкальному педагогу (хореография Люка Буи).
За «балетным классом» на музыку увертюры к самой запутанной опере Верди последовали второй акт «Риголетто», третий «Трубадура» и третий же «Травиаты» с участием хорошо знакомых меломанам певцов, а также нескольких представителей оперной молодежи.
В «Риголетто», от которого ждали, конечно же, впечатляющего исполнения арии главного героя «Cortigiani, vil razza dannata», Лука Сальси оправдал ожидания. Его крупный, объемный голос без труда заполнял огромное пространство зала под открытым небом, его выразительно поданное слово было способно передать безграничность страданий оскорбленного отца, но Сальси не избежал весьма приблизительной фразировки и не смог удержаться от того, чтобы «выдать» заключительную ноту в кабалетте «Ah vendetta, tremenda vendetta» с такой силой, что нота подозрительно походила на крик, или, как сказали бы меломаны, на «ор».
Зато пленила в партии Джильды молодая сопрано Лизетт Оропеза, которой в только что минувшем летнем сезоне горячо аплодировала искушенная публика Rossini Opera Festival в Пезаро. Певица полностью соответствовала роли невинной молодой девушки, как обликом, так и голосом, нежным, светлым и кристальным, пела свободно, без нажима, пленяла тонкостью вокальной линии. Ей отлично удался сверхвысокий ми-бемоль в кабалетте, которую артисты бисировали, но без особого проявления энтузиазма со cтороны публики.
В партии Герцога был занят молодой тенор из Косово Раме Лахай, победитель конкурса Operalia минувшего года. Хотя ария «Parmi veder le lagrime» принадлежит к оперным бестселлерам и должна была бы вызвать проявления восторга, реакция публики на нее была весьма спокойной. Лахай пропел ее вполне корректно и музыкально, но как-то вяло; тембровыми качествами его голос не поразил, а, напротив, звучание было тускловатым.
Как всегда, явил чудеса ансамблевого пения и красоты звука хор Арена ди Верона, подготовленный Вито Ломбардо, и с честью выполнили свою задачу многочисленные comprimari, Бьяджо Пиццути – Марулло, Карло Бози – Маттео Борса, Романо Даль Дзово — граф Чепрано, Николò Чериани — граф Монтероне, Барбара Массаро – паж герцогини.
В третьем акте «Трубадура» были заняты две звезды, Франческо Мели – Манрико и Виолета Урмана – Азучена. Генуэзский тенор, певец рафинированный, мастер вокальной светотени, спел, в целом, достойно, но создал впечатление, что Манрико – не вполне его партия. Ария «Ah si, ben mio coll’essere» прозвучала волнующе, нежно, изысканно, а вот знаменитая стретта «Di quella pira» вызвала сомнения. Мели спел ее на полтона ниже и без указанного в партитуре повторения. Героический дух вердиевского фрагмента оказался чужд певцу, шестнадцатые ноты не покорились и прозвучали смазанно, и верхнее си было лишено силы и блеска.
Зато Виолета Урмана явила полную достоинства, истерзанную страданием и бесстрашную Азучену; ее крупный голос без труда заполнял пугающее пространство древнего амфитеатра, звукоизвлечение неизменно было мягким, и певица не позволила себе ни разу сорваться на крик.
Корректно пропели свои реплики Серена Гамберони – Леонора, Симоне Пьяццола – граф ди Луна, Романо Даль Дзово – Феррандо, Карло Бози — Рюиц.
В третьем акте «Трубадура» артисты хора пели блестяще и имели заслуженный успех у публики; работа хормейстера Вито Ломбарди всегда заслуживает самой высокой оценки.
Третий акт «Травиаты» поставили в конец программы. Тонкая, проникновенная опера Верди получила самую «голую» сценическую оправу: на сцену поставили кровать да несколько сундуков, отчего сцена показалась еще более огромной. В партии Виолетты публика услышала юную Марию Мудряк, которая в минувшем сезоне выступила на сцене пармского театра Реджо, что всегда является крайне ответственным. Голос Марии отмечен какой-то особой проникновенностью, она вложила в арию «Addio del passato» всю глубину чувства, которая усиливалась некоторой терпкостью звучания. Певица достигла впечатляющего драматизма в финале, страдание ее Виолетты было на грани потери рассудка.
Лучано Ганчи, обладатель звонкого и приятного тенора, пленил красивым звучанием, разумным распределением вокальных красок и правильно расставленными акцентами в дуэте с Виолеттой, а партия Жермона хорошо «легла» на светлый голос Симоне Пьяццолы. Заключительная сцена прозвучала с большой проникновенностью у всех трех исполнителей.
Молодого, но очень известного дирижера Андреа Баттистони, местного уроженца, ждал заранее предсказанный успех. Он задал гала-концерту тон энергичный, увлекательный, почти пламенный, уделил должное внимание солистам, но не смог полностью справиться с финалом третьего действия «Трубадура», в котором артисты хора неоднократно разошлись с артистами оркестра. Ощущение опасности было почти захватывающим, и все же катастрофы не произошло.
Verdi Opera Night под звездами в Арена ди Верона? Неидеальное, но вполне достойное заключение неплохо удавшегося летнего сезона.
Фото: Ennevi / Fondazione Arena di Verona
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов на фестиваль в Арена ди Верона, в театр Филармонико в Вероне, в театр Ла Скала, Ла Фениче, Римскую Оперу, Флорентийскую оперу, театр Сан-Карло, а также заказ билетов в итальянские концертные залы и на летние музыкальные фестивали.
