Страсти бушевали, напряжение нарастало и... спадало. Вся эта эмоциональная буря, сопутствующая одной из самых трагических пьес Шекспира, облаченной в музыкальную форму гением Джузеппе Верди, происходила не на сцене, а в оркестровой яме. Эта неиссякаемая энергия исходила от одного человека, имя его — музыкальный руководитель Ковент-Гардена Антонио Паппано.
И это была премьера оперы «Отелло», которая состоялась в середине июня. Солисты — тенор Йонас Кауфман, дебютировавший в заглавной роли, Мария Агреста (Дездемона) и Марко Вратонья (Яго). Автору этих строк посчастливилось попасть на второй состав.
Американский тенор Грегори Кунде — перешагнувший шестидесятилетний порог крупный мужчина с пышной гривой седых волос — образу Отелло соответствовал как нельзя лучше. Ему удалось показать персонаж в развитии: превращение в монстра происходило постепенно, и мы стали свидетелями того, как яд сомнений и ревности, услужливо поднесенный Яго, разъедает его душу.
У Грегори Кунде сильный и красивый голос, он великолепный актер. Были замечательные моменты, но, как это ни странно, и откровенно слабые, почти фарсовые. Сцена убийства Дездемоны, в спальню которой он, такой грозный, заявился с острым обнаженным кинжалом, завершается тем, что он режет себя перочинным ножиком.
Немецкая сопрано Доротея Рёшман в роли Дездемоны была изящна и уравновешенна. Ее выступлению во втором и третьем актах нельзя не сопереживать. Но всё время сильные, страстные моменты перемежались у нее, как и у Кунде, какими-то странными, почти комическими эпизодами. Отвергнутая Отелло, она падает, но как-то неловко: пышное верхнее платье задирается, и она неуклюже пытается перевернуться в какую-то более приличную позу.
Яго в исполнении сербского баритона Желько Лучича — безупречный мерзавец! Хор звучал мощно от первой до последней ноты.
Сценограф Борис Кудличка создал грандиозные передвигающиеся конструкции с мавританским узором, в наиболее драматические моменты выразительно подсвеченные художником по свету Бруно Поэтом. Костюмы Каспара Гларне нареканий не вызывают. В отличие от самой постановки английского режиссера Кейта Уорнера...
События оперы происходят в безжизненном пространстве, лишенном чувственности, красок, страстей. Периодически исполнители, прорываясь сквозь черноту и нелепость, вдруг начали играть и петь так, как нужно. Но через мгновение, лишенные режиссером чувства собственного достоинства, главные герои совершали нелепые телодвижения: падали и нелепо корчились на полу, пытаясь при этом брать высокие ноты...
Фото: ROH / Catherine Ashmor
