К 100-летию со дня рождения Георгия Свиридова
Творчество выдающегося русского композитора Георгия Васильевича Свиридова (1915–1998) и есть сама Россия: ее безграничные просторы и ее безграничная душа, ее соборность и ее величие. В то же время это огромная, всеобъемлющая любовь к Отчизне и чувство обостренного неравнодушия к ее многострадальной судьбе, к истории ее борьбы и побед, вдохновенных замыслов и грандиозных свершений.
В год 100-летия со дня рождения композитора не покидает чувство, что он, даже давно оставив земной мир, по-прежнему с нами. Мы продолжаем воспринимать его своим современником, так как его музыка – музыка Вечной России, – взывая к духовности и свету, сегодня не перестает звучать в каждом из нас. Георгий Свиридов – и это можно утверждать совершенно безапелляционно – стал одним из главных символов русской культуры XX века:
духовная востребованность, актуальность этого художника чрезвычайно высока и в XXI столетии.
Другой выдающийся русский музыкант современности Владимир Федосеев, встав за дирижерский пульт Государственного академического Большого симфонического оркестра им. П.И. Чайковского (коллектива, в котором он занимает пост художественного руководителя и главного дирижера), посвятил этому юбилею две концертные программы музыки Свиридова.
«Россия — лирическая величина…» — вот общее название вечеров, связавшее их воедино. Оба они прошли в рамках мероприятий Московской филармонии.
Для первого вечера на сцене Концертного зала им. П.И. Чайковского, состоявшегося в день рождения композитора 16 декабря, были выбраны «Маленький триптих» для оркестра (1964), Сюита из музыки к кинофильму «Время, вперед!» (1965) и «Поэма памяти Сергея Есенина» для тенора, смешанного хора и симфонического оркестра на слова самогó поэта (1956). В исполнении этого опуса принял участие Хор Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга п/р Владислава Чернушенко (солист – Олег Трофимов).
Юбилейный концерт транслировался телеканалом «Культура», и поэтому приобщиться к нему смогла огромная аудитория,
а у того, кому не удалось, всегда есть возможность сделать это на сайте Московской филармонии, где выложена полная видеозапись вечера.
Мы же со своей стороны приглашаем читателя на финальный концерт цикла-приношения, который состоялся в Большом зале Московской консерватории 19 декабря.
Программу первого отделения открыла «Весенняя кантата» для смешанного хора и симфонического оркестра на слова Николая Некрасова (1972), посвященная памяти Александра Твардовского. Продолжила вечер Маленькая кантата «Снег идёт» для женского хора, хора мальчиков и симфонического оркестра на слова Бориса Пастернака (1965), посвященная Моисею Гринбергу, а завершила его Кантата «Светлый гость» для солистов, смешанного хора и симфонического оркестра на слова Сергея Есенина (1962–1979).
В их исполнении приняли участие Хор Академии хорового искусства им. В.С. Попова и Хор мальчиков Хорового училища им. Свешникова (их главный дирижер – Алексей Петров), а также Государственный академический Московский областной хор им. А.Д. Кожевникова (художественный руководитель – Николай Азаров). В «Светлом госте» вполне удачно солировал классически стройный «квартет» певцов в составе сопрано Анны Аглатовой, меццо-сопрано Елены Манистиной, тенора Алексея Татаринцева и баса Михаила Казакова.
Во втором отделении прозвучала популярнейшая, всенародно любимая «Метель» (1974)
— музыкальные иллюстрации к одноименной повести Александра Пушкина, предназначенные для симфонического оркестра. Завершение юбилейного концертного диптиха именно этим опусом стало захватывающим апофеозом торжеств. «Истинно народная» и, в тоже время, в высоком смысле слова ярко-симфоническая фреска объединила восторги и гурманов от музыки, и широкой публики, и тех, кто никогда в концертных залах не был, но слышал сюиту по радио или видел соответствующий кинофильм, для которого, прежде чем стать сюитой, эта музыка и была написана.
Девять ее частей – «Тройка», «Вальс», «Весна и осень», «Романс», «Пастораль», «Военный марш», «Венчание», «Отзвуки вальса», «Зимняя дорога» – рисуют картины хрестоматийного пушкинского сюжета настолько зримо и выпукло, что, внимая им, словно заново перечитываешь саму повесть.
Программность этой музыки абсолютно прозрачна, ее мелодичность предельно ясна и пропитана истинно русской психологической образностью.
Это сочинение – одна из абсолютных музыкальных констант русской симфонической музыки XX века, и быть подверженной художественной девальвации времени она просто не может! Слушая звучание оркестра под управлением маэстро Федосеева – эмоционально наполненное, скрупулезно выверенное в отношении баланса, динамики и нюансировки, – отчетливо понимаешь, что каждую ноту этой не только удивительно «певучей», но и убедительно «говорящей» партитуры, он пропускает через свою душу, через свое сердце.
Представленное в первом отделении кантатно-ораториальное (симфонически-хоровое) творчество Свиридова – лишь малая толика созданного им в этом жанре. Для композитора всегда было характерно обращение исключительно к высоким образцам русской словесности и поэзии, и соединение действенного слова и действенной музыки всегда давало разный, но совершенно поразительный по степени своего эмоционального воздействия результат.
В его произведениях музыка непременно выступала катализатором вербального воздействия, и в этом была уникальность ее композиционного начала.
Весьма любопытно то, что триада первого отделения, в которую последовательно вошли «Весенняя кантата», «Снег идет» и «Светлый гость», на редкость удачно сложилась в «нечаянный» – или же в намеренно выстроенный? – трехчастный мегацикл, хотя понятно, что выдерживание хронологии создания этих «мегачастей» самоцелью не являлось.
Три части четырехчастной «Весенней кантаты» написаны композитором на фрагменты поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Последовательность ее частей такова: «Весенний зачин» («Весна уж начиналася»), «Песня» («Ты скажи, за что, молодой купец, полюбил меня»), «Колокола и рожки» (оркестр), «Матушка Русь» («Ты и убогая, ты и обильная»).
Три части Маленькой кантаты «Снег идет» — метафизика и диалектика созерцательности художника, наблюдающего за Вечностью.
Здесь Свиридов обращается к трем поздним стихотворениям Пастернака: «Снег идет», «Душа моя, печальница о всех в кругу моем» и «Ночь» («Идет без проволочек и тает ночь»).
Особо следует сказать о Кантате «Светлый гость», в основу которой легли библейские мини-поэмы Есенина, написанные им практически сразу после революции. В этом опусе – шесть частей: «О матерь Божья, спади звездой» (сопрано и меццо-сопрано), «Господи, я верую!» (бас), «Зреет час преображенья» (хор), «Гляну в поле, гляну в небо» (тенор), «Слава в вышних Богу и на земле мир» (хор), «Покраснела рябина, посинела вода» (хор).
Композиционный замысел сочинения относится к 1962 году, однако клавир, готовый к середине 60-х, был издан лишь в 1979 году. Завершить работу над оркестровкой Свиридов так и не успел, и после его смерти, на основе сохранившихся набросков нескольких предполагавшихся вариантов, оркестровка была завершена Романом Леденёвым.
Запечатленный в этих мини-поэмах Есенина отклик на события революции 1917 года получил в музыке Свиридова свое психологически мощное, конструктивное усиление и на этот раз. Светлый эмоциональный настрой Кантаты заключен не только де-юре в ее названии, но и де-факто – в самóй ее потрясающе светлой и довольно оптимистичной музыке.
Начало духовного обновления после пути на Голгофу и есть путь русского миссионизма, путь к свету и созиданию, который предначертан России и по которому она неизменно идет.
Если «Весенняя кантата» – постановка проблемы духовного пути, а «Снег и идет» – философско-созерцательное абстрагирование от нее, то «Светлый гость» и есть путь к свету, в который Свиридов верил, как в безусловную данность страны, гражданином и патриотом которой являлся.
Маэстро же Федосеев, увлекший за собой оркестр, хоровые коллективы и певцов-солистов, в веру Свиридова смог обратить нас легко и изящно!
Фото: meloman.ru
