Если попытаться выяснить, насколько часто баянисты становятся участниками филармонических программ, то ответ будет печальным: редко, крайне редко. И это притом, что филармонии сегодня увлечены обновлением форм диалога с публикой. Лично мною проведённый блиц-опрос на тему: «С чем у Вас ассоциируется баян?» — дал предсказуемо «не те» результаты. Конечно же, со свадьбами и пионерлагерями. Никто не связал баян с академической музыкой, с экспериментами современных композиторов, с филармонией, консерваторией… Может быть, и я сохранила бы снобистское отношение к этому инструменту, если лет десять назад, только начав работать в Нижегородской консерватории, не побывала бы на аспирантском концерте баяниста Сергея Озерова.
Вообще, кафедра народных инструментов в Нижнем всегда считалась сильной. Среди педагогов, работавших здесь, есть по-настоящему легендарные имена – Николай Чайкин, Анатолий Полетаев, Николай Хабаров. В течение нескольких десятилетий кафедру возглавлял Юрий Бардин, воспитавший более 200 музыкантов.
Характерная черта нижегородских «народников» — открытость к новому, современному репертуару. Благо, композиторы Нижнего Новгорода всегда были готовы предложить баянистам что-то нетривиальное, яркое. Мелькающая кое-где мысль о том, что баянист – вроде как «не совсем музыкант», стало быть, и требовать с него особой глубины не стоит – выступлениями консерваторских баянистов, да и самой методикой работы на кафедре категорически опровергается.
Сергей Озеров, поступив в аспирантуру Нижегородской консерватории, стал учеником Виктора Ивановича Голубничего, заслуженного деятеля искусств России, одного из лидеров нижегородской баянной школы. Под его руководством подготовил несколько концертных программ. Сейчас Озеров уже сам преподаёт в консерватории. К педагогической работе он относится с такой же фанатичной ответственностью, что и к исполнительству: результат – успешные выступления студентов на конкурсах. И все же, в первую очередь, он артист. Инструменту предан, как лучшему другу. Не для себя — для него подбирает эксклюзивный репертуар, «терзает» просьбами композиторов, аранжирует. Свежо воспоминание о его первом аспирантском концерте. Он играл собственную версию «Пассакалии» из «Катерины Измайловой». Это был тот случай, когда можно было не знать о драматургии, о виртуозной полифонической технике – и просто замереть от трагической магии Шостаковича. Но если исполнитель не стал бы её частью, зал не замер бы в напряжённой тишине.
Озеров может произвести сильное впечатление в интеллектуально заряженных опусах Кирилла Волкова, Сергея Беринского. А может, что называется, «завести» зал, устроив задорный такой перформанс в саратовской плясовой. Мне кажется, это очень трудно – хорошо работать во всех жанрах: не позволяя себе расслабиться в фольклорных шлягерах («на артистизме выедем!»), не довольствуясь лишь общим планом в сложных авторских концепциях.
Баянист дорожит каждой нотой – в любом произведении. Бережно относится он и к свободному времени, но на небольшую беседу согласился охотно. На правах старинного знакомства к Сергею (Сергею Александровичу!) обращаюсь на «ты» и прошу быть снисходительным к наивным музыковедческим вопросам.
— Ты много выступаешь в других городах, общаешься с представителями других баянных школ. Чувствуется, что нижегородская исполнительская школа – особенная?
— Да, конечно. Нижегородцев всегда отличала особая, певучая манера игры, доскональная работа над формированием звука, легкость преодоления технических проблем…
— …интерес к новому репертуару…
— Безусловно! Это идёт от фестивалей современной музыки, которые проводились в Горьком, начиная с 1960 годов.
— Скажи, существует ли сегодня у баянистов проблема с репертуаром?
— Пожалуй, сейчас проблема «репертуарного голода» почти решена. В последние лет двадцать композиторы — часто в тандеме с исполнителями — серьёзно занялись исследованием технических возможностей баяна. Современный репертуар баянистов – это сочинения разных жанров и стилей.
— Мне кажется, есть сходство между баяном и альтом в том, что их репертуар все же существенно меньше, чем фортепианный, к примеру. Ярких имён и среди альтистов, и среди баянистов совсем немного – опять же в сравнении с пианистами, скрипачами...
— Точно у нас нет сходства с альтом по этим критериям! С репертуаром ситуация более-менее выравнивается. У баяна, конечно, небольшая история: нам чуть более 100 лет. Поэтому пока и не так много звёзд, как у пианистов, но они есть, и мы ими очень гордимся. Фридрих Липс, Вячеслав Семенов, Александр Дмитриев, Юрий Вострелов, Анатолий Полетаев, Юрий Дранга, Виктор Голубничий, Геннадий Мамайков, Вячеслав Калаберда — это, конечно, далеко не все имена. Есть настоящие звёзды и в других странах.
— Вернёмся к репертуару. Музыка каких композиторов прошлых эпох хорошо «переинструментовывается» для баяна?
— Интересный вопрос. По-моему, клавирная музыка эпохи барокко на баяне звучит очень убедительно.
— Предлагаю пофантазировать. Каким композиторам XX—XXI веков ты заказал бы, если мог, сочинения для баяна?
— Некоторые современные композиторы регулярно обращаются к баяну — и эти обращения очень успешны. Могу назвать, к примеру, четыре сонаты для баяна Геннадия Банщикова. А если фантазировать… Думаю, было бы любопытно исполнить пьесы, написанные специально для баяна Рахманиновым, Стравинским. И Гершвиным.
— Ты очень много играешь в ансамблях — причём не только с народными, но и с «академическими» инструментами. Как ты считаешь, самое органичное тембровое сочетание – это баян плюс?..
— Вообще, тема баяна в камерном ансамбле мне очень интересна и близка. На мой взгляд, очень органично сочетание баяна и саксофона. Мы часто выступаем вместе с саксофонисткой Ольгой Поповой, даже создали творческую группу — «ExpresSiO». Мы обратились к композиторам из разных стран с просьбой помочь в поиске репертуара. Из Австрии получили сочинение Франца Чибулки. Откликнулся Сергей Пилютиков – известный украинский композитор. Помог с репертуаром Юрий Поволоцкий из Израиля: от него мы получили пьесу «Ольга» для саксофона и фортепиано. Я сделал переложение. Михаил Броннер дал нам согласие на переложение своей пьесы «Узоры на стекле». С удовольствием её исполняем.
По-моему, интересны и дуэты с органом. Это ансамблевое соотношение открывает безграничные просторы для композиторского творчества. Мне посчастливилось исполнить сочинение Кирилла Волкова «Складень», созданное специально для баяна и органа. Для этого же состава я сделал переложение «Пассакалии» Николая Чайкина. Вернее, над ним мы работали вместе с органисткой Ольгой Бестужевой. Просиживали до ночи в Большом зале консерватории: хотелось сохранить баянную душу этого сочинения и в то же время отдать дань великим мастерам прошлого, как и задумывал автор.
— А насколько удачно сочетание баяна и струнно-смычковых?
— Тембральное родство есть между баяном и виолончелью. Недаром для этого дуэта создано немало сочинений. Можно вспомнить пьесу Сергея Беринского «Il dolce dolore». В начале пьесы автор очень тонко пользуется передачей звука «ля» от одного инструмента к другому... «Ля» звучит не прерываясь, смена инструментов почти не заметна. Очень интересна в тембровом отношении и «Стихира Иоанна Грозного» Кирилла Волкова. Интересно – не то слово: это космос! Написано для баяна и виолончели настолько гармонично, что остаётся только наслаждаться музыкой.
Юрий Гуревич, прекрасный баянист, заведующий нашей кафедрой, много играет в дуэте с виолончелью. Это и его транскрипции, и работы композитора Владимира Холщевникова. Его выступления в дуэте с виолончелисткой Натальей Тельминовой всегда интересны.
— Ты сейчас свободно и уверено рассуждаешь о судьбах баянного исполнительства, каждый сезон осваиваешь огромный объем нового репертуара… А как всё начиналось?
— Сейчас вспоминать об этом немного смешно. Моя семья очень любила музыку. В семье играли на баяне. Дедушка Сережа, по словам родителей, был неплохим гармонистом. В шесть лет меня привели в музыкальную школу, в класс баяна. Взглянув на меня, педагог сказал: «Слишком мал и по возрасту, и по росту». Дали мне самый маленький инструмент из имевшихся в школе. Над баяном еле видны были только мои глаза. Так и проучился в подготовительном классе, выглядывая из-за корпуса баяна. Но потом, конечно, вырос…
— … и сам стал педагогом. Вспоминаешь своих наставников, их советы?
— Конечно! Прекрасно помню уроки в вологодской ДМШ №5, в классе Александра Васильевича Макарова. Когда там же, в Вологде, поступил в музыкальное училище, попал в класс Вячеслава Михайловича Наумова. Он был учеником Вячеслава Леонидовича Калаберды. И я после окончания училища поехал к нему, в Петрозаводскую консерваторию. Я всегда очень трепетно относился к Вячеславу Леонидовичу. Он был великим педагогом и замечательным человеком. Наши семьи очень дружили. Но около года назад произошла трагедия: его не стало. Это огромная потеря…
Калаберда давал много советов. Но самый ценный звучал так: «Всегда неси со сцены добро». Я всегда придерживался этого совета, буду следовать ему и впредь.
— А поводов для этого в новом сезоне, судя по всему, будет немало. Расскажи, пожалуйста, о самых важных проектах.
— Планов много. Сейчас я готовлюсь к участию в Международном музыкальном конкурсе-фестивале имени Савелия Орлова в Самаре. Далее все силы будут брошены на подготовку к исполнению «Пяти ощущений танго» Пьяццоллы для бандонеона и струнного квартета. Пьесы войдут в программу одного из концертов Международного фестиваля «Баян и аккордеон в Нижнем Новгороде». Он пройдёт в феврале. Вместе с коллегами мы организуем также традиционный вечер «Молодые преподаватели факультета народных инструментов представляют...» И, конечно, будут концерты в разных городах России.
— Когда готовишь новую программу, к чьему мнению прислушиваешься?
— К мнению первого слушателя — моей жены, Оксаны. Это очень суровый критик, надо сказать…
Традиционно интервьюеры в конце беседы желают своим героям удачи. Мы до «конца беседы» не добрались, поскольку на все вопросы, которые хотелось задать, Сергей ответить бы не успел: не отменять же из-за интервью участие в творческих проектах. Поэтому я желаю и себе, и читателям чаще обращать внимание на афиши с баянными программами, а всем концертирующим баянистам (и Сергею Озерову, в частности) — как можно чаще радовать слушателей яркими, запоминающимися программами. Тогда у XXI века будут все шансы стать по-настоящему новой страницей в истории развития баянного исполнительства.
Беседовала Алевтина Бояринцева
