Хроника четырех дней Люцернского летнего фестиваля-2014
Как фестиваль, ведомый самым, наверное, организованным и ответственным менеджером-худруком в мире, Люцернский форум формирует свои программы очень заранее. Михаэлю Хефлигеру, чей контракт счастливо продлен до конца 2020 года (а работает он в Люцерне с 1999, и в 2003 вместе с Клаудио Аббадо принимал деятельное участие в создание Люцернского фестивального оркестра, того самого, что вскружил голову москвичам во время гастролей в сентябре 2012 года в КЗЧ), регулярно удается обойти более влиятельных соперников — глав фестивалей за счет долгосрочного планирования по-швейцарски.
Зальцбург иногда «перехватит» первым интересного композитора в свою «резиденцию», но подготовиться так тщательно, как Хефлигер и его коллега по составлению программ современной музыки Марк Заттлер к приему ценного гостя не успевают — так чтобы с лекциями, докладами, мастер-классами.
В этом году на фестивале прозвучали новые работы четырех (!) действующих композиторов:
австриец Йоханнес Мария Штауд на правах «композитора в резиденции» представил оперу «Антилопа» и Скрипичный концерт (для Мидори, которая числилась среди артистов-этуалей феста), ученица Д. Лигети, кореянка Унсук Чин (на тех же правах) — опус «Молчание сирены» для сопрано (также артистки-этуали этого феста Барбары Ханниган) и оркестра, американец Тод Маховер написал «Симфонию для Люцерна» в рамках своего, запущенного в 2012 году, проекта «Городские симфонии» (уже имеются опусы для Торонто, Эдинбурга и австралийского Перта), собрав звуки, бродя по улицам Люцерна, и, наконец, патриарх композиторского цеха Швейцарии Хайнц Холлигер подарил фестивалю свою премьеру.
Работы Холлигера оказались очень созвучны лаконичному, но многозначному мотто этого фестиваля, звучащему, как «Psyche».
Программа составлялась еще при жизни Клаудио Аббадо, и название придумывалось в прошлом году, но в контексте посвященного памяти великого маэстро форума, его название заиграло дополнительными красками.
Холод и равнодушие
К сожалению, мне не удалось послушать новинки других композиторов, зато достались два интереснейших мероприятия с Холлигером. Он не раз прежде становился персонажем «в резиденции» в Люцерне, писал опусы по заказу фестиваля, но и вне статуса Холлигер регулярно присутствует здесь как исполнитель (гобой), дирижер или композитор.
Так, к его премьере «Increschantum», посвященной умершей в январе супруге Урсуле, прилагался редкоисполняемый «Цикл Скарданелли» для флейты, оркестра и смешанного хора, до 1991 года считавшийся work in progress. Он попал в программу феста из-за своей выдающейся «душевной» составляющей — цикл написан на стихи затворника тюбингенской университетской клиники, знаменитого поэта-романтика Фридриха Гёльдерлина (1770-1843), тревожившие многих композиторов XX века от Веберна до Ноно.
Холлигер писал цикл с 1975 по 1985 гг., в него входят «Времена года», «T(air)e» (для флейты соло), Turm-Musik (для флейты, небольшого оркестра и хора) и «Этюды к Скарданелли» (дополнения и маргиналии к «Временам года»). Мировая премьера состоялась в 1985, а в 1991-м Холлигер написал еще «Ostinato funebre» и таким образом завершил свой «прогрессирующий» опус. Пауза между частями не предусмотрена.
В Люцерне прозвучало всё, кроме нескольких частей Turm-Musik, и заняло два с половиной часа без антракта. Холлигер выступил в роли чтеца и дирижера. Опираясь на реальную историю автора стихотворений,
«Цикл Скарданелли» вопиет о холодности и равнодушии.
Гёльдерлин вышел в 1807 году из психиатрической клиники с резюме «неизлечимо болен» и по собственной воле уединился в башне, где провел в общей сложности 36 лет. Он продолжал сочинять стихи и подписывал их разными псевдонимами, но чаще всего именем «Скарданелли», также давал им произвольные даты от 1648 года до 1940.
Холлигер оставил в стороне заключения медиков о болезни поэта и сосредоточился на проблеме его сознательного ухода из общественной жизни. В его ледяном бездушном произведении главная тема беззвучно улетучивается, она как бы выдувается через дыхание флейтиста (феерический виртуоз Феликс Ренггли). Так же как Гёльдерлин последовательно отказывается в стихотворениях «Времена года» от действующего лица, Холлигер заставляет субъект удалиться, и музыка таким образом не выражает ничего кроме самой идеи отчуждения.
В Москве к «Циклу Скарданелли» очень успешно обращался Игорь Дронов со своей Студией новой музыки.
Премьера «Increschanthum» прошла в рамках концерта Струнного квартета Томаса Цейтмайра (Zehetmair Quartett) в церкви Св. Луки. И снова Холлигер строит свою музыку вокруг поэзии. Вспоминая о жене (Урсула Холлигер была арфисткой), он обратился к стихотворениям известной швейцарской поэтессы Луизы Фамос (1930-1974), писавшей на ретороманском языке.
Труднопереводимое «increschanthum» может означать «тоску по родине», «ностальгию», «тоску по утраченному».
Фамос провела вдали от родины несколько лет — работала учительницей в Гондурасе. Холлигер включил в свой цикл шесть стихотворений Фамос духовной тематики, поставив в финале инфернальное «Крыло смерти».
Финское сопрано Ану Комси, постоянная участница мировых премьер, пела на ретороманском в сопровождении струнного квартета. И чтобы удовольствие от сочного звучания ретороманских сонантов было полным, пригласили переводчицу и издательницу ретороманских текстов Мевину Пуоргер Песталоцци, и она прочитала стихи на двух языках перед началом 24-минутного опуса Холлигера.
Квартет Цейтмайра является одним из важных «потребителей» музыки Холлигера
— в этом концерте прозвучал также его Квартет для струнных № 2, написанный специально для этих музыкантов высочайшего класса. Главное их отличие от австрийских конкурентов, а именно от более раскрученного коллектива «Хаген-квартет», заключается в том, что они никогда не забывают демонстрировать перед зрителями радость от музыки, которую исполняют. Скучно с ними никогда не бывает, чего не скажешь о семейном подряде Хагенов, подуставших от собственной славы, и от Бетховена, которого постоянно везде исполняют — ровненько, аккуратненько и уныло.
Постоянная прописка
Еще недавно Люцерн был практически единственным местом, где можно было время от времени застать Клаудио Аббадо, и трудящегося рядом Бернарда Хайтинка. Дирижерские курсы прославленного голландского маэстро, проводимые на конкурсной основе во время фестивалей — одни из самых любимых студентами и стажерами со всего мира. Следующий их цикл состоится на Пасхальном фестивале.
А летом Хайтинк напомнил зрителям о последнем большом чаянии Аббадо — записать все симфонии Шумана.
Он составил программу своего концерта вокруг разных опусов Шумана, написанных в период 1841-1846 гг., в том числе включил и ля-минорный Фортепианный концерт (солист — Раду Лупу).
Хайтинк всегда излучает спокойствие и невозмутимость, даже когда исполняет манифесты «бури и натиска». Его темперамент не выплескивается наружу, он как бы «вшит» в эту гармонию. То же самое можно сказать о Лупу. Хайтинк руководил одним из своих любимых коллективов — Камерным оркестром Европы, состоящим из интеллектуалов (профессора всех значимых консерваторий и концертмейстеры групп топовых оркестров мира).
Смерть Аббадо нарушила пропорцию в стане последних «из магикан», сейчах их — великих — осталось еще меньше, и за ними надо следить. Хайтинк, Блумстед, Булез (следующим летом ему исполнится 90 лет), Гилен, Рождественский…
Вокруг Грааля и не только
На Люцернском фестивале редко случаются лидерабенды и лидерматине, но те же самые звезды бельканто, которые выступают в Вене, Мюнхене, Зальцбурге, Москве в камерном формате, уже привыкли интегрироваться в программы оркестров, выступающих в Люцерне.
Клаус Флориан Фогт любит петь вместе с любыми оркестрами, которыми руководит Андрис Нелсонс.
Артисты сдружились в Байройте, где они уже много лет подряд делают вместе «Лоэнгрина». В Люцерне они смогли рассказать обе вагнеровские истории, связанные с Граалем. В первом отделении Фогт был Парсифалем, во втором его сыном Лоэнгрином. Фогт давно исполняет партию «Парсифаля», а у Нелсонса дебют с оперой запланирован в Байройте на 2016 год, а это значит, что он предварительно «обкатает» партитуру со своим Бирмингемским оркестром в концертной форме. Но уже сейчас понятно, что Нелсонс, являющийся благодаря своему учителю и старшему другу Марису Янсонсу ярким представителем не ученого, а тонкого, интуитивного дирижирования, основанного на чувственном прочтении музыки, подтвердит свое звание ведущего байройтского романтика.
Впрочем, это чуть-чуть легкомысленное звание не помешало маэстро, базирующегося со своим коллективом в самом сердце Англии, исполнить во второй день труднейшую, лишенную даже намека на романтику Вторую (она же программная) симфонию Элгара.
Программную не столько для Элгара, сколько для всей английской музыки,
не знающей до момента написания этого шедевра (1911), что еще, кроме чудесных, но коротких опер Пёрселла и его же песен, ей предъявлять в качестве национального музыкального достояния.
Эта симфония содержит все — и хайлайты музыкальной истории Англии, и манифест композитора, не забывает она воспеть и особенности английской государственности. Симфония написана в память об умершем в 1910 году монархе Эдуарде VII. Нелсонс, хоть и иностранец (что обычно приключалось в Англии во все времена с другими маэстро), сделал все возможное и невозможное, чтобы грандиозная симфония, припозднившаяся к разделу мирового пирога, когда композиторы своими симфониями прославляли национальные музыкальные школы, прозвучала на уровне Девятой Бетховена, Шестой Чайковского, Девятой Дворжака и т.д.
Ошеломительное впечатление, которое произвели симфония и ее исполнение, горящие глаза утомленного, но счастливого маэстро, и стоячая овация зала позволили забыть о сухом и скучноватом прочтении Рудольфом Бухбиндером Пятого концерта Бетховена в первом отделении.
Сливки бельканто и французская гордость
Продолжая тему связей вокалистов с дирижерами, стоит отметить еще один замечательный дуэт, сложившийся в Люцерне. Это Аня Хартерос и Филипп Джордан. У последнего был давно запланированный выезд с оркестром Парижской оперы, которым он успешно много лет подряд руководит, на родину в Швейцарию. Они исполняли традиционный для французского оркестра набор — «Гробницу Куперена» Равеля и им же оркестрованные «Картинки с выставки» Мусоргского, а на бис сыграли равелевский «Вальс».
Вне дружественных стен своего оперного дома, коллектив, исчисляющий свою историю со времен Людовика XIV, не только не потерялся, но, наоборот, заявил о себе как хороший концертирующий оркестр. Глядя на довольные лица французских музыкантов, было понятно, как чтят они своего молодого (1974 г. р.), но очень компетентного маэстро.
Аня Хартерос предложила французам немного разбавить Равеля Рихардом Штраусом,
потому что ей — как главе немецкого сопранового цеха — в 2014 году было «прописано» исполнять музыку немецкого юбиляра Рихарда Штрауса. Трудно сказать, был ли это ее дебют с «Каприччо», потому что на самой заре своей карьеры, еще не будучи такой знаменитой, Аня спела гигантский репертуар в немецких театрах, но уже в статусе ведущей примадонны мира она называет свои выступления в операх, которые пела 1-2 раза в жизни и давно, дебютами.
Аня и Рихард Штраус — сладостное сочетание, и не менее сладостное — Аня и Филипп Джордан.
Первое — это всегда интеллектуальная игра, второе — чувственное взаимодействие, так как, подобно латвийскому коллеге Нелсонсу, Джордан идет к истине сенситивной дорогой.
Российский десант
Отличным завершением моего короткого пребывания в Люцерне стало выступление оркестра Мариинского театра во главе с Валерием Гергиевым и Даниилом Трифоновым в качестве солиста (Фортепианный концерт Шопена № 2). Трифонов дебютировал в Люцерне в 2012 на фортепианном форуме с сольной программой (Скрябин, Лист и Шопен), его нового выступления ждали в фестивальном городе с нетерпением.
Понятно, что Шопен не виноват в том, что его музыка постоянно становится сопровождением в каком-то другом жанре.
Он не писал балетов, но балетмейстеры и в XX и XXI вв. постоянно тянутся к его музыке, причем не самой танцевальной. Есть тонкие «подходы» к Шопену, как то фокинский балет «Шопениана», есть веселые «капустники» — это балет Роббинса «Концерт» и др. А есть совсем тонкие подходы, с погружением в биографию Шопена — это первый акт балета Ноймайера «Дама с камелиями», где музыка Второго фортепианного концерта начинает пронзительно зеркалить жизнь мятежного поляка, ставшего поневоле французом. Почти никогда в театре не удается расслышать всех интонаций этого концерта, так как театральный оркестр и солирующий пианист чаще всего работают как сопровождение.
И Трифонов, мастер тонкого, прозрачного и иногда очень тихого, но все равно звонкого и точного звука, как только заиграл, перед глазами стали возникать картины «сусального» парижского общества, съедающего истонченных и душевно обнаженных персонажей — Шопена и Маргариту Готье. Все мостики, которые перекинул между героиней пьесы и автором музыки Ноймайер, впервые для меня, нарисовались так отчетливо и пронзительно.
Этот молодой пианист точно не виртуоз в чистом виде, у него — другое направление.
Но он не боится играть на бис самые изощренные и невыигрышные для музыканта философического склада вещички, потому что увлекает слушающего чем-то другим. И даже не идеи и концепции, а скорее стирание напластовавшихся за время бытования произведения дополнительных смыслов, и уход к первоначальной простоте и лаконичности опуса.
Фестивальное состояние
Как и Зальцбург, Люцерн пульсирует фестивалями круглый год — есть месячный летний фест (проходит с середины августа до 20-х чисел сентября), есть весенний пасхальный (10 дней марта или апреля, в зависимости от даты христианского праздника) и осенний фортепианный (9 дней ноября).
Только что подвели грандиозные итоги летнего фестиваля, и уже 22 ноября начнется следующий смотр.
Свои программы в Люцерн привезут хедлайнеры жанра Маурицио Поллини, Пьер-Лоран Эмар, Лейф Ове Андснес, Вестард Шимкус, Евгений Кисин, Пол Льюис, Мартин Хельмхен и Марк-Андре Амлен, дебютанты Софи Пачини и Бенджамин Гросвенор, а также целая команда пианистов, которые выступят в бесплатных фортепианных гала «off stage».
Эксклюзивность этого фестиваля не в том, что пианисты будут играть что-то особенное, чего не услышишь в других местах, а в его грамотной сбалансированности и наличии genius loci.
Во-первых, швейцарская публика — самая послушная на свете, во-вторых, не скрипят кресла и не гремят двери, в-третьих, имеется стопроцентная акустическая помощь от архитектуры зала.
Три счастья меломана случаются там одновременно, и поклонникам фортепианной музыки стоит держать это в голове,
когда они думают, для какого интеллектуального путешествия копить средства и отпускные дни. Это однозначно — Люцерн. Очередной фестиваль пройдет с 22 по 30 ноября 2014, расписание см. на сайте www.lucernefestival.ch — на немецком, английском и французском языках.
Пока я писала этот текст, восхищаясь организационной четкостью Хефлигера, 20 октября как по волшебству
на сайте фестиваля появились программы двух следующих форумов 2015 года.
Пасхальный пройдет с 21 по 29 марта 2015 и будет на редкость представительным. В последние 5 дней фестиваля в люцернском KKL встретятся Теодор Курентзис (дебютирующий там вместе в пермским коллективом MusicAeterna и программой из произведений Баха и Рамо), Джон Элиот Гардинер, Инго Мецмахер и Марис Янсонс. На летнем фестивале (14 августа – 13 сентября 2015) планируют отбросить предрассудки и от души посмеяться. Мотто предстоящего летнего марафона — «Humor».
Фото Петера Фишли, Прииски Кеттерер, Георга Андерхуба
