Премьера «Травиаты» в Мариинском театре
15 и 17 декабря состоялось действо под названием «Премьера оперы „Травиата“ в Мариинском театре». Пусть не сочтут меня оперным критиком, но это было просто потрясающе, потрясающе... безлико! Одна из самых живых, ярких, трогательных опер мирового репертуара на глазах у многочисленной публики, переполнившей театр, была превращена в груду прогнившего хлама, похожего на тот, что хранился у наших прабабушек в сундуках.
«Кто эти преступники, поднявшие руку на святое?» — спросите вы, и я отвечу.
Ни для кого не секрет, что вся опера держится на главной героине — Виолетте, — одном из самых убедительных женских типов, когда-либо созданных в опере. Только такому гению, как Верди было под силу соединить в одной роли столь разные женские типы свободолюбивой красавицы-куртизанки, страстно любящей женщины и, наконец, женщины, способной на величайшее самопожертвование. Виолетта, как солнце, должна освещать все действие и каждого персонажа, от нее требуется высочайшее искусство перевоплощения, а если к этому добавить безумную вокальную сложность партии, то становится понятным, сколь трудные задачи стоят перед исполнительницей главной роли.
Но, как говорится, знание секретов преумножает скорбь, и
Анна Нетребко решила все проблемы исполнения очень просто, полностью их проигнорировав.
Более невыразительное пение и актерскую игру даже при богатой фантазии представить трудно. И если после первого спектакля, отпетого довольно сносно с точки зрения вокальной техники, все же оставались призрачные надежды на то, что певица сможет себя проявить и в актёрской составляющей, то второй спектакль подтвердил полную несостоятельность Нетребко в этой партии.
К безликой актерской игре добавилась вокальная усталость, её апофеозом стала неспетая ми-бемоль третьей октавы — предпоследняя нота арии «Sempre libera degg’io» («Быть свободной, быть беспечной») из первого действия, которую ждут все, и из-за которой многие певицы вынужденно отказываются от этой партии. В свете вышесказанного думается, что «восходящая звезда» Анна Нетребко скорее была бы более органична в партии куклы Олимпии в «Сказках Гофмана», чем в партии, предназначенной воплощать все очарование примадонн 19-го, 20-го, 21-го и всех последующих веков.
Впрочем, если о пении Виолетты ещё можно поговорить, то
при упоминании исполнителей роли Альфреда остаётся только развести руками.
Олег Балашов, выступавший в первый день премьеры, провалился, что извинительно, учитывая его занятость в театре в амплуа компримарио (исполнителя второстепенных партий), и был заменен на некоего Марка Эрвьё. Канадский тенор совершенно поразил и без того неизбалованную хорошими тенорами петербургскую публику полной профессиональной непригодностью: плоским, открытым звуком, часто не опёртым на дыхание и напоминающим, простите за выражение, тявканье, ужасающим произношением, манерой передвигаться по сцене, более подходящей пингвину, чем герою-любовнику.
Единственным украшением премьеры стал Василий Герелло.
Благодаря яркому сценическому и вокальному воплощению партии Жоржа Жермона второе действие оперы возвышалось подобно Эльбрусу над всеми остальными. Появление Герелло во второй день премьеры было встречено аплодисментами и криками «браво», что довольно красноречиво говорит об отношении публики к лучшему, на наш взгляд, баритону театра.
Некоторое сомнение вызвала его трактовка назойливой, долбящей об обязанностях арии «Di Provenza il mare, il suol» («Ты забыл край милый свой»), в которой певец пытался найти несвойственные, как представляется, этой музыке тонкости и красоты.
Из исполнителей второстепенных партий особенно «отличились» Любовь Соколова (Флора в первый день премьеры), голос которой, загнанный в затылок, скорее напоминал вой, чем пение, и Александр Морозов, почему-то решивший, что партию доктора Гренвиля совсем необязательно пропевать, но можно и проговорить.
Справедливости ради, отметим, что игра оркестра под управлением Валерия Гергиева, запомнившаяся редкой деликатностью и стройностью, также как и постановка, созданная Шарлем Рубо (режиссер), Бернаром Арну (художник) и Катей Дюфло (художник по костюмам), отличавшаяся истинно французским вкусом и шармом,
создали все условия для настоящего оперного праздника, который, увы, не случился.
Что ж, не будем отчаиваться, ведь впереди премьера недостающих частей «Кольца нибелунга» — «Зигфрида» (25 декабря) и «Гибели богов» (30 декабря).
Оперная жизнь кипит, и это главное!
