Сибиряк Вадим Репин, российский экс-вундеркинд, более десяти лет живущий за границей, — нечастый гость в Москве, хотя говорит, что старается бывать здесь регулярно. В этот раз Вадим прилетел, чтобы принять участие в фестивале «Черешневый лес» и выступать вместе с Владимиром Спиваковым и его «Виртуозами». И несмотря на то, что скрипач играл на пару с «главным виртуозом Москвы» всего одно произведение — Концерт для двух скрипок Баха, он вписал в историю фестиваля еще одну звездную страничку. Пользуясь редкой возможностью видеть Репина в России, узнаем последние новости из его жизни. Впрочем, первый вопрос музыкант задал сам.
— О чем будем говорить?
— Как в старом гадании — что было, что будет, чем сердце успокоится... Вот заканчивается сезон...
— У кого как!
— И все же — что было наиболее важным в прошедшем сезоне, что было впервые?
— С одной стороны, будучи честным артистом, я должен сказать, что каждый из ста концертов, которые я сыграл в этом году, был особым. С другой — действительно были так называемые моменты «high lights» — звездные минуты, которые более запомнились. Если следовать календарным путем... Я начал сезон в Израиле, где сыграл с оркестром Израильской филармонии и Зубином Метой десять концертов с четырьмя программами. А закончил в Новой Зеландии — у них впервые зал был полностью продан на все семь концертов. Так что это было событие не только в моей жизни, но и в истории этой страны!
Вообще каждый новый сезон — это новые артисты. В этом году я впервые выступал с Михаилом Плетневым — мы играли в Лондоне Квинтет Танеева. В прошлом — я впервые играл с Мартой Аргерих. Кстати, в начале следующего сезона у меня будет очередной «Карт-бланш» в Брюсселе, где я буду играть сольный концерт с Борисом Березовским, две программы с оркестром и заключительный концерт камерной музыки — снова с Мартой Аргерих, а также Юрием Башметом и Мишей Майским.
— А ведь именно эти артисты, по сообщению Александра Краутера, приглашены участвовать в следующем фестивале «Черешневый лес».
— Правда? Может, это и не случайно. Но мне пока так далеко заглядывать сложно.
— Что ж, «что было» — ясно. Что сейчас происходит?
— Сейчас идет «бойня».
— Что вы имеете в виду?
— Многие организаторы или оркестры (иногда это одно и то же) требуют от меня так называемого exclusivity. Приходится разрешать конфликты. Например, La Scala буквально встал «на дыбы», когда я согласился на концерт с другим оркестром в Милане. В Южной Америке некоторые оркестры тоже на меня несколько косо смотрят, потому что я принимал участие в турне с Рикардо Шайи как раз по Южной Америке. Такое случается сплошь и рядом.
— Но есть и приятное. Вот, скажем, «Черешневый лес». Каков ваш путь на фестиваль?
— С организатором фестиваля Александром Краутером мы знакомы много лет, еще со времени его работы в оркестре Павла Когана. С последним мы, кстати, много играли вместе. Так вот, Александр позвонил мне, познакомил с идеей и пригласил. Мы в это время как раз общались со Спиваковым, обсудили и подумали, почему бы нет? Конечно, каждый новый фестиваль, как и сезон тоже, — это прежде всего участвующие в нем артисты, но важна и атмосфера в целом. Например, недавно проходил Пасхальный фестиваль — это было что-то неповторимое, то, чего еще не было, — и в плане программного разнообразия, и по размаху, и т.д.
— Вы играли на Пасхальном Концерты Чайковского и Прокофьева. Вам нравятся сверхбыстрые темпы?
— Это было? Ну разве что в финалах. А первые части я играл, пожалуй, даже медленнее, чем это делают обычно. А финал — он и есть финал. Vivacissimo. Если вы найдете термин, обозначающий что-то еще быстрее...
— Precipitovolissimevolmente. (Вадим смеется. — Т.Д. )
— Это у вас хорошо получилось. Я слышал это слово, но его трудно произносить... Значит, говорят, быстрые темпы? Ну надо же и мне чем-то отличиться!
— Вас часто сравнивали и с Хейфецем, и с Ойстрахом, и с другими звездами... А кто ваши истинные кумиры?
— Мне очень повезло, что я общался с Менухиным последние пять-шесть лет его жизни. Иногда он даже был первым моим слушателем. Например, я выучил для себя Концерт Бетховена и, прежде чем выходить с ним на сцену, попросил Менухина меня послушать. Он говорил очень красивые вещи. У него очень интересное... Черт возьми, все труднее говорить по-русски! В общем, он объяснял тонкости фразировки, а в некоторых местах у него интересная аппликатура, и он как бы поделился этими своими секретами. Он любил низкие струны и часто переходил наверх на баске или струне «ре», что добавляло какой-то теплоты... Он и человеком был очень теплым.
Большое влияние на меня оказала работа с Ростроповичем. Это гигантский музыкант, настоящий. Нынешним летом мы будем вместе играть на фестивалях в Италии и Германии. В Италии буду впервые исполнять концерт Кшиштофа Пендерецкого, и мне это очень интересно. Если уж я играю музыку ХХ века, то очень люблю пообщаться с людьми, которые ее написали.
— Складываются отношения с современной музыкой?
— Мы дружим. Когда-то красиво сказал Хейфец: «Я играю современную музыку, чтобы, во-первых, отбить у композиторов желание писать что-то новое и, во-вторых, лишний раз доказать себе, насколько концерт Бетховена красив». С этим можно согласиться и не согласиться (в отношении Бетховена!), но сегодня среди композиторов есть яркие, интересные личности — в частности, София Губайдулина. Я уже несколько лет играю ее «Offertorium». Еще американский композитор Джон Адамс. Вот теперь и Пендерецкий.
— Не так давно в Москве проходил фестиваль музыки Софии Губайдулиной, приуроченный к ее юбилею...
— Правда? К сожалению, не знал...
— Современная музыка очень разная. Кстати, давно ли вы не играли в брюссельском ресторанчике с Роби Лакатошем?
— Очень давно. Когда-то я впервые привел туда и Граппелли, и Менухина... Каждый артист приходил в бешеный восторг, слушая Роби именно в ресторане. И каждый раз, когда я приходил туда, все заканчивалось тем, что мы играли до четырех утра — и народ не расходился! После мы сделали с ним небольшое турне по Европе. Я начинал какой-нибудь сонатой, продолжал «Цыганкой» Равеля или «Цыганскими напевами» Сарасате, вводя в атмосферу, потом выходил Лакатош с табором, и «на десерт» подавались уже те произведения, которые мы с ним отрепетировали в ресторане.
— Это дает какое-то творческое раскрепощение?
— Безусловно. Кстати, первый наш концерт был равносилен провалу. Чего-то не хватало. Духа — не душка, а именно духа — не было. Я спросил, в чем же дело. Роби ответил: «Я их умолял, чтобы они нам бутылку виски поставили, а они забыли». На следующий день все было исправлено, и с каждым днем все было лучше и лучше...
— А на классике этот опыт не отражается?
— Иногда. Ну, например, в «Цыганке» Равеля есть несколько мест, где композитор пытается имитировать игру венгерских народных музыкантов. Вообще некоторые приемы, которым я научился у Лакатоша, я применяю довольно-таки изящно. Но не в Моцарте или Бетховене, конечно.
— Что вы больше всего любите играть?
— Моя «святая троица», как я это называю, — концерты Бетховена, Брамса и Первый Шостаковича, три величайших концерта для скрипки. И я стараюсь исполнять их как можно чаще, хотя сложно играть одно произведение изо дня в день.
— Вы играете не только на скрипке. Вот почему музыканты так любят играть в шахматы?
— Ну гармонические задачи и шахматы — это очень недалеко друг от друга.
— С Кисиным давно в шахматы не играли?
— Месяца четыре. А вообще я очень расстраивался — Плетнев у меня выиграл! Я думал, что уже поймал его, но нет! Хотя в последний раз с Женей не играли, а распивали шампанское, отмечая его день рождения.
— Итак, «что будет»? Когда мы вас увидим и услышим в России?
— В октябре — ноябре в БЗК у меня будет концерт с Борисом Березовским. Я довольно регулярно бываю в Москве, чему очень рад. А в Петербурге буду в новогодние праздники на темиркановском фестивале «Площадь искусств». В следующем году собираюсь участвовать в «Белых ночах». С Валерием Гергиевым в этом сезоне мы встретимся на фестивале в Миккели, дадим два концерта и наконец-то запишем диск, который в сентябре уже выйдет в свет. Мы давно хотели «задокументировать» наше 15-летнее содружество.
— А куда вы отправитесь из «Черешневого леса»?
— Лето — пора фестивалей. Европа и Америка. В частности, в Швейцарии меня ждет очередной фестиваль Вербье, куда я каждый год приезжаю на две недели поиграть и отдохнуть. Там же у меня будет и «Карт-бланш», в рамках которого пройдет камерный вечер. А в заключительном концерте я буду играть с оркестром под руководством Зубина Меты. Кстати, в Швейцарии началась акция Expo-2002 — что-то вроде «выставки достижений народного хозяйства» Швейцарии. Одно из таких швейцарских достижений — молодежный оркестр фестиваля Вербье — UBS Verbier Youth Orchestra, с которым мне предстоит выступать. После я поеду на фестиваль с Ростроповичем, потом в Америку на фестиваль Филадельфийского оркестра в Саратоге, где буду играть камерные концерты с Мартой Аргерих, Мишей Майским и Ефимом Бронфманом, а заключительный концерт — с оркестром Шарля Дютуа. Оттуда прямиком направлюсь на фестиваль к Бостонскому оркестру. А там и новый сезон не за горами.
Беседу вела Татьяна Давыдова
