Концерт Владимира Маторина в ММДМ
Московский международный Дом музыки продолжает баловать любителей музыки звездными именами оперной сцены. 9 апреля 2014 года в камерном зале с успехом прошел концерт солиста Большого театра России Владимира Маторина. В концерте принимал участие Ансамбль народных инструментов «У камина» под руководством Игоря Сенина.
Выдающийся русский бас Владимир Анатольевич Маторин, карьера которого последние три десятилетия неразрывно связана с Большим театром, регулярно обращается к камерному русскому репертуару. Удивительно, но артист, во всех смыслах масштабный, с крупным голосом, выразительной фактурой и привычкой к ярким актерским краскам на оперной сцене,
способен мастерски перевоплощаться и под совсем иные задачи — исполнения вокальных миниатюр.
Удивляет и трудоспособность маститого возрастного певца: два десятка концертных номеров — русские романсы и песни, исполненные практически в режиме нон-стоп, с непродолжительными перерывами на инструментальные номера квартета «У камина» и антракт — и никакой видимой усталости!
Однако забыть, что перед нами оперный певец, все же не удавалось ни на минуту, и дело даже не только в мощности голоса. Сами эти романсы и песни, нередко числящиеся в сборниках как «русские народные», в действительности были написаны профессиональными композиторами в XIX — начале ХХ века. Сочинением песен и романсов не пренебрегали даже самые выдающиеся авторы русских опер.
В музыкальной литературе акцентируется внимание на том, как композиторы многое заимствовали из фольклора, но колоссальное обратное влияние как-то недооценено, а в советский период даже замалчивалось. В то же время, подтверждены факты, когда «народом» (в действительности же все равно какими-то известными или неизвестными авторами) сочинялся светский песенный текст на мелодии духовных песнопений Бортнянского или Веделя.
Нередко русифицировали и мотивы старинных итальянских оперных арий и мадригалов.
Если прислушаться, даже в самой запетой «Из-за острова на Стрежень», исполнявшейся и в этом концерте, можно отчетливо услышать мелодические ходы Винченцо Беллини. А добрая половина других «народных» произведений досконально соответствует принципам построения солирующей мелодии в барокко: опора на ступени трезвучия, обязательное после скачка вверх или вниз на большой интервал поступенчатое скольжение в противоположном направлении, опевания и мелизмы.
И если при бытовом исполнении любителями песни всего этого почти не заметно, то когда за этот репертуар берется звезда Большого театра — исторические оперные корни многих музыкальных тем обнажаются, и это отнюдь не минус.
Оперные артисты на камерной сцене имеют еще и неоспоримое преимущество актерского театрального опыта. Как никогда ярко это мы видим и на примере Маторина, чей драматический дар настолько богат и профессионально отшлифован, что словами впечатление не описать,
это практически прямая суггестия зрителю настроений, причем самых разных.
Не стоит думать, что наш знаменитый бас только красовался мощными нотами. Была в его пении и невероятно разгульная русская удаль, и что-то очень личное, тихое, камерно-меланхоличное, были и тонкая самоирония, и сокровенное обращение к какой-то высшей силе... Двадцать красочно оформленных номеров — это двадцать маленьких опер внутри, продуманных, композиционно выстроенных и логически завершенных.
К чести ансамбля «У камина», следует сказать, что ролью «коллективного аккомпаниатора» музыканты не ограничивались.
Квартет народных инструментов виртуозно исполнил и собственные номера на темы популярных песен и романсов.
На контрасте с мощью Маторина, их мастерство открыло другую сторону русского песенно-романсового жанра — хрустально-хрупкую, по-настоящему камерную.
Что же касается нашего основного героя-баса, он и общую линию программы выстроил на контрасте красок и настроений. И если «народные» песни («Из-за острова на Стрежень», «Степь да степь кругом», «Вот мчится тройка почтовая», «Вдоль по Питерской» и др.) в исполнении Маторина согрели именно традиционным, почти Шаляпинским прочтением, то романсы более академичного плана («Я вас любил», «Свидание», «Нет не тебя так пылко я люблю», «Колокольчики мои, цветики степные», «Гори, гори, моя звезда» и др.), напротив, прозвучали нестандартно, с несвойственной академистам трепетностью, задушевностью и внутренней широтой.
Ну а самыми удавшимися номерами, подлинными вокально-драматическими шедеврами, на вкус вашего корреспондента, стали два противоположных по настроению номера — величавая песня «Славное море, священный байкал» и комическая «Улица» Дюбюка.
Все-таки истинный лирический герой Маторина — это русский богатырь, в задумчивости ли, во хмельном ли веселье — неважно.
«Ну а что же вокальные недостатки?» — спросит нетерпеливый читатель оперной критики, — «не может же их сейчас совсем не быть у нашего ветерана?». Давайте оставим ловлю блох до другого, более подходящего случая. Русской песне, романсу не нужен занудный критик с микроскопом, важнее, был ли на сцене в достаточной мере выражен русский характер.
В нашем случае он был не просто показан, бас Маторина — это и есть вокальное воплощение русского характера.
