Шерменева и Сибирцев банкротят «Новую Оперу»
От редакции. Мы публикуем этот полемический материал, исключительно проявляя озабоченность судьбой одного из лучших московских оперных театров и прекрасно понимая, что в нём изложена точка зрения лишь одной стороны конфликта. Будем рады, если противоположная сторона найдёт возможность также высказаться на страницах Belcanto.ru и привести свои аргументы.
Прошлой осенью в «Новой опере» произошла досадная случайность – художественный руководитель и сооснователь театра Наталья Попович сначала убедила Департамент по культуре г. Москвы освободить театр от директора Сергея Лысенко, затем вынужденно одобрила кандидатуру Дмитрия Сибирцева: он был единственным кандидатом с музыкальным образованием из предложенных ей Департаментом на этот пост.
Опыт Д. Сибирцева до той поры составляла лишь работа пианистом-аккомпаниатором, а также продюсером шоу-проекта «Тенора XXI века», придуманного и запущенного, впрочем, не им, а Фондом Ирины Архиповой, а Д. Сибирцевым искусно уведённым из-под опеки фонда. Просто сын бывшего директора Самарской Оперы был тем музыкантом, которого знала заместитель руководителя Департамента Евгения Шерменева.
Только после того, как столь нежно-зеленый руководитель возглавил цветущий столичный театр и взялся его «возрождать», выяснилось, что «досадная случайность» не была случайной. Сибирцев сам сообщил коллективу, что пост был предложен ему Департаментом еще в апреле 2012 года. Тогда в «Новой опере» о смене директора не думали, зато к этому времени директор С. Лысенко в соавторстве с Департаментом уже переписал устав театра и присвоил себе все полномочия так, что ни художественный руководитель Н. Попович, ни коллектив театра даже не были в курсе дела.
Конфликт директора с худруком был тем самым предрешен, и вот 22 марта 2013 года поставленный Департаментом Сибирцев завершил всю затею – освободился от Н. Попович и взялся за передачу «Новой оперы» в другие руки. Появившись перед коллективом за сезон всего раза четыре с громогласными «буду выжигать калёным железом!» и «не потерплю!», он предпочитает затворяться в директорском кабинете для репетиций перед своими гастролями аккомпаниатора и руководить театром через набранных им заместителей. Ведь все его действия, как он при всех заявляет, не нуждаются в обсуждении, так как полностью одобрены Департаментом.
Какое же вмешательство в жизнь коллектива «Новой оперы» запланировал, тщательно организовал и теперь одобряет Департамент?
Его борьба с Натальей Попович осложнена тем, что не сводится к узко-административному дележу власти, но имеет также творчески-художественную и имиджевую составляющие. Попович – вдова основателя и главного дирижера «Новой оперы» Евгения Колобова, сама сооснователь театра и его главный хормейстер. То есть и признанный коллективом творческий лидер, и живой символ театра «Новая Опера» имени Е. В. Колобова.
Ее отставку как худрука Сибирцев также символически приурочил к очередному дню рождения театра. Имя Колобова в логотипе театра он счел набранным слишком крупно. Ежегодная «Крещенская неделя памяти Е. Колобова» в 2014 году впервые может пройти без посвящения Маэстро, так как по итогам первого сезона Сибирцева Н. Попович уже озвучила намерение отозвать имя ее мужа из названия театра.
В отличие от большинства театральных символов и традиций, традиция Колобова – живая традиция, носителями которой, помимо Н. Попович, продолжают оставаться большинство солистов труппы и оркестра. Это (1) постановочный стиль, направленный на достижение неразделимого единства музыкального и режиссерского решений, (2) укрупненная роль оркестра – главного участника музыкально-театрального действа, (3) творчески результативная атмосфера театра-семьи, когда теплые человеческие отношения перетекают в личную заинтересованность сотворчества.
Неоспоримо то, что с уходом Колобова в 2003-м Н. Попович удавалось успешно поддерживать все три столба в фундаменте театра. Даже при спорности отдельных постановочных экспериментов, театр привлекал публику как единый живой организм, полноценно конкурировал с другими оперными сценами Москвы и по сравнению с ними выпустил наибольшее число мировых оперных звезд (М. Поплавская, Л. Петрова, Е. Сюрина, Н. Сергеева, В. Ладюк, Д. Корчак, Н. Диденко, и др.).
Сибирцев охотно рассказывает, что, занимая пост, оказывается, сразу думал не столько об административном, сколько о художественном руководстве. Поэтому, едва вступив год назад в должность директора и зайдя на спектакль, он поспешил обвинить коллективы и певцов, и оркестра в низком уровне музыкального исполнения, а период художественного руководства Н. Попович назвать в прессе «засильем семьи».
Вразрез с реальностью назвав белое черным, он берет карт-бланш для реформ: это перетряска слаженно функционирующих коллективов посредством конкурсов-аттестаций и сокращение объема их занятости посредством снятия постановок из репертуара. Аттестацию оркестра назначили на период тяжелейшей подготовки «Тристана и Изольды», прямо накануне премьеры. За этим подоспели и первые репрессии: за прямую критику новой дирекции заявлено не продление контракта с некоторыми артистами.
Не беда, что Сибирцев в своих многочисленных комментариях для прессы отпускает безответственные высказывания и не стесняется скрывать свою некомпетентность. Зато он обещает превратить «Новую оперу» в театр европейского уровня. Пока что он внес лишь один свой вклад, переведя под крышу театра свое шоу теноров.
И так очевидно, что под названием «европеизации» запущена общеизвестная схема: как можно быстрее превратить процветающее предприятие в руины, создать повод для вмешательства сверху и передачи дела в руки постороннего театру кризисного менеджера. Формально Департамент не имеет права вмешиваться в дела коллектива, но, легко заметить, все с большим трудом терпит самостоятельность подшефных объектов. «Авторский» театр Колобова слишком долго жил по законам его основателя и исконно своим законам.
Михаил Жирмунский
На фото (слева направо): Шерменева, Сибирцев и Попович, novaya-opera.livejournal.com
