IV Международный фестиваль «Опера априори» завершился концертным исполнением опер «Дева в башне» Сибелиуса и «Кащей Бессмертный» Римского-Корсакова.
Фестиваль «Опера априори» появился недавно и заметно украсил концертный ландшафт Москвы. Программы всех четырех лет существования проекта уникальны: это и выступления певцов первой величины, российские и мировые премьеры, а также обращения к редко исполняемым сочинениям.
В этом году фестиваль покинул свое традиционное место — Большой зал консерватории — и рассредоточился по разным площадками столицы. В Концертном зале им. Чайковского выступил контратенор Франко Фаджоли с ариями из опер Россини, в Римско-католическом кафедральном соборе прозвучал «Реквием памяти Жоскена Депре», закрытие состоялось в зале им. Рахманинова в Филармонии-2.
Для финального концерта организаторы приготовили две оперные сказки.
«Дева в башне» (1896) и «Кащей Бессмертный» (1902) гармонично сочетались друг с другом. Во-первых, произведения написаны почти в одно время — на рубеже веков. Во-вторых, их объединяют и схожие сюжеты. Фабула опер проста: девушку, находящуюся в заточении, спасает храбрый герой. Конечно, на Сибелиуса и Римского-Корсакова оказали влияние и музыкальные драмы Вагнера. Несмотря на очевидные параллели, «Дева» и «Кащей» все же очень разные.
«Дева в башне» — единственная опера финского композитора Яна Сибелиуса; в России никогда ранее не исполнялась. Впрочем, и в Европе зазвучала лишь в конце прошлого века: сразу же после премьеры композитор решил переделать сочинение, но так к нему и не притронулся. Партитура долгое время пролежала в столе, а исполняться начала уже после смерти автора. «Деву в башне» впервые записал дирижёр Неэме Ярви в 1985 году с Гётеборгским симфоническим оркестром.
Национальный колорит сочинения и изысканная оркестровка, конечно же, тесно связаны с симфоническим творчеством Сибелиуса.
Да и партии певцов в опере по своей природе инструментальны: рисунки мелодий сложны, а тесситура неудобна. Дополнительную трудность опере добавляет и редкий для вокальных сочинений язык — шведский.
Лирическому и высокому голосу Натальи Мурадымовой (Дева) не хватало плотности центрального и нижнего регистров, зато верхние ноты взлетали легко и свободно. По сюжету непорочную Деву преследует злой служитель замка Фогт. Эту партию исполнил баритон Маркус Ниеминен — единственный представитель Финляндии в российской команде певцов. На помощь девушке пришли Возлюбленный — тенор Артём Сафронов и Хозяйка замка — меццо-сопрано Евгения Сегенюк.
Глас народа — хор (Государственной хоровой капеллы имени Юрлова) — словно флюгер, фиксировал сюжетные повороты. В целом же в опере Сибелиуса главная роль отведена оркестру. И в инструментальных эпизодах Московский камерный оркестр «Musica Viva» во главе с Олли Мустоненом создавал прекрасные звуковые картины в духе финских орнаментов.
Опера «Кащей Бессмертный» — «осенняя сказочка» в серо-коричневых тонах
— воспринималась как полная противоположность жизнеутверждающей музыке Сибелиуса. Либретто Римский-Корсаков создал сам. Композитор обладал цветным слухом и в ремарках к партитуре тщательно выписывал сценические нюансы во всех красках.
«Кащей» — это, вне всякого сомнения, сказка непростая. Современники Римского-Корсакова находили в опере даже политический подтекст: накануне Первой русской революции фольклорная история воспринималась как манифест к свержению самодержавия. На протяжении всего XX века «Кащея» рассматривали исключительно как детскую сказку. В наши дни услышать оперу можно лишь в концертных исполнениях.
Римский-Корсаков переосмыслил устойчивые амплуа певцов.
Например, партия Ивана-Королевича — лирического героя — написана не для тенора, как часто бывает в операх, а для баритона (Маркус Ниеминен). Зато тенору композитор отдал главную роль.
Кащея в концерте исполнил Станислав Мостовой. Артисту этот образ удался: царь получился у него противным и ядовитым старикашкой. Евгения Сегенюк (Кащеевна) — певица с крепкими и зычными низами — создала образ угрюмой и диковатой дочери злого царя, впрочем, не лишенной и человечности. Бурю-богатыря — персонажа, наделенного невероятной силой, — с блеском воплотил бас Пётр Мигунов.
Витиеватые ходы и ползущие мелодии в оркестровых партиях как нельзя лучше передавали атмосферу глухого заколдованного леса. И хотя добро в конце восторжествовало, от «Кащея» остался мутный осадок.
В следующем концертном сезоне фестиваль «Опера априори» переместится на новую площадку: в феврале 2018 года прозвучит программа из редких сочинений Бетховена и Мейербера на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.
Фото: Ира Полярная / Опера априори
На правах рекламы:
Приглашаем бесплатно посмотреть армянские сериалы на сайте https://serialner.net/. Истории любви, окруженные терпким национальным колоритом, доставят удовольствие всем любителям жанра.
