По весьма нетворческим, но, видимо, политически уважительным причинам оперная программа Первого Одесского фестиваля искусств была сокращена до двух полноценных мероприятий, что, к сожалению, не могло не отразиться на полноценности приобщения гостей этого форума к творческим возможностям оперной труппы театра. Неожиданно исключенный из программы «Дон Жуан» В. А. Моцарта в постановке Ю. Александрова пал своеобразной жертвой уникальности самого зала Одесского национального театра, который был отдан в этот вечер под проведение концерта, посвященного дням азербайджанской культуры на Украине. Нет сомнений в том, что благодаря волюнтаристской перекройке программы Первого международного фестиваля искусств, дни культуры Азербайджана прошли в Одессе с оглушительным успехом, но хотелось бы, на будущее, чтобы чиновники, от которых зависит распоряжение государственным театральным имуществом либо заранее планировали актуальные для себя мероприятия, либо уж не вмешивались в задолго выстроенную и выстраданную программу фестиваля, на которую настраиваются не только сами одесситы, но и гости из других стран, не говоря уж о труппе театра, для которой «Дон Жуан» стал своеобразным Рубиконом в обретении собственного лица.
Как бы то ни было, на место центрального события фестиваля с самого начала номинировалась премьера на пленэре вердиевской «Аиды» в постановке итальянского режиссёра Карло Антонио де Лючия. Если абстрагироваться от технических проблем, сопровождавших звуковую трансляцию спектакля (надеюсь, администрация Одесской оперы не оставит без судебных последствий столь серьёзный брак в оказании услуг компанией, приглашенной для организации акустического сопровождения открытия фестиваля), то, прежде всего, стоит отметить постановочную добротность, мизансценную простоту и стилистическую корректность предложенного режиссёром прочтения. С одной стороны, предсказуемая разводка артистов возлагала на последних титаническую работу по созданию артистической убедительности озвучиваемых образов, а, с другой, — именно традиционная прозрачность режиссёрского высказывания, в своей интерпретации не сильно далеко отошедшего от концертно-костюмированного представления известного сюжета о любви, которая сильнее смерти, позволила певцам максимально продемонстрировать свои способности, даже несмотря на некачественную звукопередачу.
Из блестящего ансамбля исполнителей, принимавших участие в спектакле, в первую очередь, хотелось бы выделить Анну Чубученко, выступившую в роли Амнерис. Дело в том, что эта партия властной несчастной женщины, отчаявшейся добиться взаимности любимого мужчины, обросла таким количеством вокально-драматических штампов, что сказать в ней собственное слово, предложив оригинальную интерпретацию, весьма и весьма непросто. Но Анне Чубученко каким-то образом это удаётся весьма легко. Думаю, секрет этого успеха не только в прекрасно вписывающихся в тесситуру партии вокальных возможностях певицы, но и в тех драматических полутонах, которыми Чубученко смогла окрасить этот противоречивый образ. Именно её Амнерис вызывает настоящее сочувствие, тогда как громоотводом для поглощения негативных эмоций зрительского катарсиса удивительным образом становится Радамес.
Валерий Бендеров, продемонстрировавший в партии благородного египетского военачальника выдающиеся природные ресурсы своего полноцветного тенора, изумлял драматической жёсткостью предложенного рисунка роли даже в любовных дуэтах с Аидой. То ли с чрезмерно вычурным гримом был перебор, то ли по замыслу и чувству роли Радамес у Бендерова выглядел упрямым бараном, насмерть лишенным эмпатии и уважения к чужим чувствам, что в итоге и привело его к гибели. Однако, такое прочтение мне показалось весьма допустимым и внутренне логичным. Именно на фоне такой интерпретации совершенно иначе воспринимается образ главной героини.
В Аиде, исполненной Татьяной Анисимовой, отчетливо прослеживаются две ролевые модели, заложенные в драматургии этого образа, – наследницы эфиопского трона и рабыни. Они убедительно переплетаются в виртуозной драматической интерпретации Анисимовой, в целом легко и блистательно справляющейся с вокальным рисунком роли (за исключением ощутимо поджатых, металлических верхов, ни к звуковедению, ни к интонированию придраться было невозможно). Её Аида словно купается в этой раздвоенности, осознавая если не собственное царственное превосходство над окружающими её власть имущими, то, как минимум, своё равенство с ними. Именно эта амбивалентность находит отражение в жёсткости предложенного Бендеровым прочтения образа Радамеса, который тоже не случайно выбирает Аиду: он выбирает ровню, и в том стиле, в котором проводит роль Татьяна Анисимова, эта внутренняя энергетика человеческого достоинства ощущается предельно отчетливо.
Отдельного внимания заслуживает работа музыкального руководителя постановки и главного дирижера Одесского театра оперы и балета Александра Самоилэ, под руководством которого оркестр звучит весомо, собранно и корректно. Местами темпы казались мне несколько завышенными, но это лишь усиливало драматический накал произведения. Главным достоинством же стало электрическое взаимодействие дирижера с солистами и, особенно, хором, особо ценное в условиях столь экстремального выступления, сопровождавшегося шквальными порывами ветра и перепадом температуры.
Вообще состоявшееся представление на открытом воздухе можно без преувеличения назвать героическим поступком всего театра. Особенно сердце замирало, когда на сцену, лишенную малейшего подогрева, выходили артисты в костюмах, никак не предназначенных для выступления на пронизывающем холодном ветру. Это выглядело настоящим самоотречением, рискованным, а потому ещё более восхитительным, во имя ответственности за свою профессию, за тот труд, который даёт возможность нам, зрителям, каждый раз открывать для себя всё новые и новые смыслы и эмоции в давно известных сюжетах.
Разумеется, намного более комфортным, но от этого не менее насыщенным и впечатляющим стал гала-концерт «Одесские звезды мировой оперы», завершивший фестивальный форум. Это приношение воспитанников одесской музыкальной школы и одесситов, получивших признание за рубежом, стало настоящим триумфом вокального мастерства.
Открыла концерт увертюра к опере «Набукко» Дж. Верди. Несколько суховатая жёсткость меди достойно компенсировалась роскошной экспрессией динамических крещендо вавилонской части вступления. Второе отделение концерта оркестр открыл ещё более сложной, на мой взгляд, вердиевской увертюрой к опере «Сила судьбы». Однако, здесь всё было скорее добротно, чем экстраординарно, но перепады настроений и, особенно, лирическая часть были переданы превосходно.
Из всех участников концерта лично мне больше всего запомнилось выступление темпераментной и по-своему неповторимой Анны Шафажинской, исполнившей арию Турандот и партию Тоски в дуэте из опер Пуччини. Плотный обертоновый звук, акустически собранный в маске, поражал мягкостью переходов, лёгкой шелковистостью звуковедения и устойчивой опорой, несмотря на ощутимо «секущиеся» завершения фраз.
Заметной форсировкой было отмечено выступление Татьяны Анисимовой в дуэте Леоноры и графа ди Луны из «Трубадура», а финал хитовой арии другой Леоноры из «Силы судьбы» прозвучал несколько зажато. Вместе с тем, певице удалось продемонстрировать свои блестящие технические возможности, даже на фоне некоторого недостатка драматического темперамента.
Анна Чубученко весьма достойно прозвучала в двух фрагментах из «Кармен», чисто и грамотно исполнив хабанеру и партию главной героини в финальном дуэте. Её партнер Константин Риттель-Кобылянский благодаря роскошному природному тембру и выдающимся артистическим данным блестяще выступил в Te Deum из «Тоски», легко справился с куплетами Эскамильо и достойно прозвучал в дуэте из «Трубадура».
Станислав Трифонов богатым обертоновым баритоном наполнил одну из сложнейших арий Грязного из «Царской невесты» Римского-Корсакова и несколько тяжеловесно и почти бесстрастно, хоть и академически ровно озвучил каватину Алеко из одноименной оперы С. В. Рахманинова.
Владислав Горай красивым тембром, но камерным звуком исполнил знаменитую арию Вертера, удивив пробивными верхами на форте, а Константин Андреев на хорошем дыхании и с великолепной фразировкой исполнил «цветочную» арию Хосе и прекрасно, даже с учётом некоторых помарок в интонировании, провел финальный дуэт из «Кармен».
Хор рабов из «Набукко» — серьёзная заявка на профессиональную зрелость, и одесситы справляются с этим припевным номером легко и уверенно. Вообще о той атмосфере, в которой проходил завершающий концерт, вспоминать – одно удовольствие. Это была не просто грамотно продуманная программа из известных оперных шлягеров, но своеобразная демонстрация лучшего, что было, есть и, надеюсь, будет в одесской вокально-инструментальной школе.
Подводя итог своим впечатлениям, не перестаю сокрушаться, что не довелось услышать ни одного полноценного оперного спектакля в исполнении солистов и хора Одесского театра в зрительном зале, обладающем неописуемой акустикой, позволяющей различать мельчайшие нюансы интонирования и инструментального исполнения в самых «слепых», но, к счастью, не «глухих» зонах лож, амфитеатра и балкона. Но вместе с тем радует сама мысль о том, что возрождение славных традиций одесской труппы, которая была одним из основных творческих ньюсмейкеров ещё во времена Советского Союза, находится в надёжных руках такого мастера, как маэстро Александр Самоилэ; что инициативы театра поддерживаются не только на уровне областной и городской администраций, но и Министерством культуры Украины и что у столь выдающегося памятника архитектуры, каким является здание Одесского национального театра оперы и балета, как показал прошедший фестиваль, достойная творческая душа.
