22 и 23 сентября в рамках Международного Фестиваля современного танца DanceInversion на Новой сцене Большого театра показали спектакль американского хореографа Каролин Карлсон «Now» («Сейчас»).
Работы Карлсон — это всегда зрелище изысканное, с философским подтекстом, несущим непременное «послание человечеству». Смотреть их — удовольствие: умело выстроенный визуальный ряд с хорошо подобранной цветовой гаммой (яркая или приглушённая — не имеет значения), непритязательными, но «говорящими» декорациями, подчинён единому замыслу автора.
И ещё есть свет и музыка — два равноправных соавтора происходящего на сцене.
Безупречное освещение Патриса Бекомба помогает не только чётко расставить акценты, но, главное, искусно создаёт пространство, которое является основополагающим в концепции спектакля.
Постромантическая музыка Рене Обри, постоянного соавтора большинства работ Карлсон, живёт вместе с движением танца, и кажется, что музыка и танец не могут существовать отдельно друг от друга. Сама по себе она красочна и мелодична. Разнообразие инструментов поддерживает иллюзию перемещения в пространстве: звуки гитары уносят в космос, а потом вдруг возникают испанские мотивы с вплетающейся в них мелодией губной гармошки. А вот уже слышится шорох дождя, крики совы, лай собаки — всё, что так дорого с детства...
Идея спектакля родилась из философского учения Гастона Башляра, изложенного в его «Поэтике пространства».
Башляр изучает обжитые пространства и пытается ответить на вопрос: как эти «территории счастья» влияют на жизнь человека. В первых главах книги он анализирует дома, сад, дерево. Затем – чердак, подвал. Дальше идут углы, ящики, сундуки и шкафы, набитые отголосками внутренней жизни их хозяев. Потом – жилища не людей: гнёзда и раковины, коконы. Эти метафорические образы Карлсон взяла за основу семи частей своего театрального представления.
Скудные по зрительному восприятию декорации сполна компенсированы фотографиями (Максим Руиз) и видео (Бенуа Симон), наполняющими пространство. Чёрно-белые и цветные, они то сползают на сцену, то зависают на декорационном заднике, то появляются в виде замысловатых фигур на развешанных широких белых и прозрачных полосах ткани.
В спектакле звучат фрагменты стихотворений Бодлера, Рильке, Милоша:
семь исполнителей — три женщины и четверо мужчин — сами читают их на английском, финском, итальянском, французском языках. Поэзия, как и философия, близка Карлсон. Создание танца у неё всегда начинается с набросков собственных стихов, ведущих к экспромту ритма и движений.
Карлсон, свободная от правил и ведомая импровизацией, строит отношения с исполнителями в диалоге. Предлагая им фантазировать на заданную тему, она получает в ответ соавторов. Танец, который видит зритель на сцене — это совместное творчество хореографа и танцовщиков-единомышленников.
Состав участников спектакля вполне этому соответствует:
финский хореограф и танцовщик Юха Марсало, Константин Бейчер, танцовщик и хореограф, работающий в США и Европе. Итальянец Риккардо Менегини, в прошлом дзюдоист, а ныне артистический директор труппы Каролин Карлсон. Ютака Наката, японец по происхождению, начало своей карьеры посвятивший изучению классического балета, а с 2001 года серьёзно занявшийся современным танцем; увлекается боевыми искусствами. Селин Мофруа, Сара Орселли, Сара Симеони, француженка и итальянки уже больше десяти лет работают с Карлсон.
Спектакль-притча, который длится 1 час 20 минут, — это рассказ самой Карлсон о том, к чему она пришла за долгий путь поисков. Человек незаурядного таланта, со своим, глубоким пониманием мира, беседует со зрителем языком танца. И не важно: говорит ли она о доме — «территории счастья», куда ведут все дороги, или рассуждает о времени, ценность которого в едва ощутимом отрезке под названием «сейчас», — рассказ получается ярким.
Чего стоят фигуры танцовщиков, двигающихся, как в кадрах замедленной съёмки:
как будто ты отматываешь плёнку и пытаешься прокрутить её назад, чтобы заглянуть туда, где ещё не настало «сейчас»...
Спектакль оставляет ощущение цельного, законченного действия. Танец, сочинённый Каролин Карлсон, уже давно вышел за пределы танца как такового, расширив свои выразительные средства. То, что создала хореограф за сорок лет работы, можно смело назвать её театром танца, имеющим собственное, узнаваемое лицо, свой стиль, свою философию, которой она следует на протяжении многих лет.
Автор фото — Patrick Berger
