«Сказки Гофмана» в Театре Станиславского
Моя первая встреча с великой оперой Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана» случилась можно сказать уже очень давно — это был гастрольный спектакль Королевской оперы Валлонии, которая показывала несколько своих работ в конце 1980-х на сцене Театра Станиславского. Детали этого показа давно стёрлись из памяти, но ощущение волшебства, запредельной какой-то фантастичности осталось до сих пор. А ещё — остался в памяти высокий музыкальный, прежде всего певческий уровень того спектакля — казалось бы, работы совсем не самой первой европейской труппы.
С тех пор каких только «Гофманов» не доводилось видеть — и вживую, и в записи — и все они, лучше или хуже исполненные, не перекрывали того первого впечатления: чего-то во всех этих спектаклях недоставало — сказочности или красоты, или певческого совершенства… Точно сказать трудно — возможно, всего сразу. И теперь такой спектакль в Москве есть!
Спустя годы в Москве появились собственные «Сказки Гофмана» — и символично, что идут они опять же на сцене Театра Станиславского. Разумеется, был ещё спектакль Дмитрия Бертмана в «Геликон-опере» в конце 1990-х, но всё-таки опера эта просится на большую сцену, чего геликоновский вариант объективно ей предоставить не мог.
Для Александра Тителя и Евгения Бражника, сделавших в конце прошлого сезона настоящий подарок Москве, это название знаковое – оно отсылает к лучшим годам их творческого союза в Свердловске, отсылает к годам первых громких успехов, которые вышли за пределы Урала – те «Сказки» прокатывали в Москве (опять же у Станиславского), и в столице они произвели настоящий фурор.
Несмотря на четверть века, отделяющую первый спектакль от второго, есть в них много общего. И прежде всего, это отношение режиссера к самому материалу – несколько старомодное, уважительное, такое, как было принято в годы перестройки, когда желание обновить отечественный оперный театр, изгнать из него рутину, ещё не было подменено постмодернистским эпатажем и желанием оригинальничанья во что бы то ни стало.
Спектакль Тителя – Левенталя красив: красив какой-то романтической, по-настоящему оперной красотой, чего в музыкальном театре сегодня можно встретить всё реже и реже. Оформление современно и технологично, использованы все возможности новёхонькой после совсем недавней реконструкции сцены – но здесь же, рядом с этой технологической новью соседствует традиционные средства выразительности, которые вместе заставляют поверить в реальность нереального, создают абсолютно адекватную музыке Оффенбаха романтическую приподнятость с ее вечным стремлением к красоте и настоящим чувствам.
Мы знаем Александра Тителя с разных сторон. Безусловно, он мастер высочайшего уровня, и его спектакли бывали очень разными и неожиданными, режиссер порой склонен к острому эксперименту, к неординарному высказыванию. Но, похоже, опера Оффенбаха значит для Тителя многое: его режиссура одновременно подробна, находчива, занимательна, но и крайне деликатна, тактична по отношению к музыке. Титель не стремится самовыразиться во что бы то ни стало, за счет произведения, за счет его авторов – он стремится выразить идеи оперы, показать внутренний мир героев, но и не забыть о внешних эффектах, «ударных моментах» этой необычной музыкальной повести. В итоге получается высказывание одновременно и глубоко личностное, не похожее ни на что другое, и какое-то обобщенно-универсальное. Эти «Сказки Гофмана» выглядят практически эталонным, идеальным вариантом воплощения непростого опуса: иронично поданные мегаметафоры (Пегас, Венеция, etc.) не резали по живому музыку, настроение оперы – они его только усиливали… Умная, стократ умная, музыкальная режиссура.
Артистам легко в таком спектакле, где музыка, образ каждого индивидуального героя и общая концепция находятся в гармоническом согласии. Отсюда много удач – и вокальных, и актерских, и в больших, и в малых ролях. В центре спектакля – Гофман Нажмиддина Мавлянова: романтический поэт, порывистый и наивный, изящный, гибкий, какой-то нездешний и оттого остающийся ни с чем – с разбитыми мечтами, с утраченными иллюзиями. Артист совершенно растворился в образе – говорить о вокале в такой ситуации просто неуместно: игра и пение настолько слиты воедино, что разбор по отдельности решительно невозможен. Скажу лишь, что партия сделана превосходно, на уровне лучших мировых стандартов – есть в ней и французский шарм, и меланхолия, и порывистость: артист большой музыкальности, Мавлянов сумел создать абсолютно достоверного, бесконечно притягательного поэта-романтика.
Второй столп спектакля – демонический и многоликий Злодей в исполнении Дмитрия Степановича. Впечатляющий голос, яркий вокал, несколько утрированное актерствование: Степановича частенько ругали за него в других ролях (например, в рубинштейновском «Демоне»), однако, в данном случае всё это крайне уместно, всё, что называется, сошлось в одной точке и получился эффект сногсшибательный – чёрный демиург ужасает своей какой-то фатальной обреченностью творить вечное зло.
В дамской части спектакля великолепны три артистки, каждая из которых демонстрирует разную, но абсолютно обольстительную женскую красоту, а также превосходный, самого высокого качества вокал – красивые голоса, яркую звукоподачу, эмоциональную наполненность пения. Это трогательная, нежная, жертвенная Антония Натальи Петрожицкой, своеобразный «цветок зла», роскошная и коварная Джульетта Ирины Ващенко и, наконец, верная Муза-Никлаус Ларисы Андреевой, оттеняющая Гофмана на протяжении всей оперы, чтобы в финале сразить щемящей красотой своего романса-исповеди-гимна-кредо и невероятной копной кудрявых волос.
Ради этой пятерки стоит приходить и приходить на этот спектакль. Равно как и на саму постановку – и её выдвижение на «Золотую маску» этого года кажется абсолютно естественным и закономерным. Есть в спектакле не столь удачные и законченные работы (например, Дарье Тереховой — Олимпии ещё шлифовать и шлифовать свою труднейшую партию), но об этом говорить не хочется, поскольку в целом эта работа Театра Станиславского – бесспорная удача.
Маэстро Бражник сумел раскрыть во всем блеске нежную лирику и драматический накал страстей, создав звуковой контент абсолютно убедительный и достоверный стилистически. Оркестр театра превзошёл себя – в целом к нему не было серьёзных претензий все последние премьерные работы, но именно партитура Оффенбаха оказалась прочитанной максимально убедительно.
Фотографии с официального сайта театра. Авторы: А. Клюшкина, Е. Семенова
