На проходившем недавно в Москве 3-м Фестивале современного кино «Завтра» одним из членов жюри был знаменитый голландский и голливудский актер Рутгер Хауэр. Он стал звездой в Европе, снявшись у своего соотечественника, голландца Пола Верховена, в «Турецких сладостях» (1973) и «Солдатах королевы» (1977). С подачи Верховена Хауэр оказался в Голливуде, где, сыграв репликанта в «Бегущем по лезвию бритвы» (1982), доблестного рыцаря в «Леди-ястреб» (1985), маньяка в «Попутчике» (1986) и ряд других заметных ролей, стал мировой знаменитостью. Актер продолжает активно сниматься. В числе его последних работ снятые в России боевики «Зеркальные войны: Отражение первое» Василия Чигинского и «Пятая казнь» Александра Якимчука.
— Что привело вас, Рутгер, в состав жюри фестиваля «Завтра»?
— Сама идея фестиваля мне показалась весьма привлекательной, а у меня как раз образовалось окно в графике, и я подумал: а почему бы и нет? Почему бы еще раз не побывать в Москве, от которой у меня остались приятные воспоминания? Хотелось получше узнать вашу страну: чтобы ее познать, одной жизни мало. Хотелось бы, чтобы мы много работали у вас, а вы — у нас. Я бы, например, не отказался снять фильм в сотрудничестве с русскими коллегами и сейчас занят поисками контактов с ними. У России, я в этом убежден, огромный потенциал. Так что — жду предложений.
— Вы не раз говорили, что на вас большое впечатление произвела великая русская литература. Кого из персонажей русской классики вы хотели бы сыграть?
— Любого. Дайте мне только хороший сценарий.
— Родившись в семье театральных актеров, преподававших к тому же в театральном колледже, вы были запрограммированы на актерскую профессию?
— Я был трудным ребенком, упрямым. У меня не было ни малейшего желания последовать по их пути. Их жизнь мне казалась слишком размеренной, спокойной, скучной, и это было не по мне — во мне кипела энергия. Я долго мечтал стать режиссером. И стал им много-много лет спустя: свою 10-минутную «Комнату» снял, когда мне стукнуло 57. Я медленно созреваю — так уж устроен, и ничего тут не поделаешь.
— Вы еще не расстались с мыслью снять полнометражный художественный фильм?
— Нет. Мне давно уже не дает покоя история Уолли Ван Хала, о котором в Европе мало кто слышал. Он, будучи банкиром, финансировал движение Сопротивления в Голландии и был убит в конце войны. Сейчас веду переговоры с людьми, которые могут написать качественный сценарий.
— Вы не могли не испытывать влияние родителей в профессиональном плане. Насколько оно было значительным?
— Родители помогли мне осознать, что мое призвание кино, а не театр, что не следует совмещать одно и другое. Они влияли на меня не прямо, не навязывая свое мнение, а исподволь, очень тактично. И вообще, они мне многое позволяли, всегда давали много свободы. Даже несмотря на то, что я далеко не всегда вел себя адекватно и в детстве еще как чудил. В таком же духе и я вел себя по отношению к своим детям. Однако я не был таким либералом, как мои папа и мама, считаю, что детей нужно кое в чем и ограничивать и при необходимости проявлять твердость.
— Вы сказали, что не следует совмещать кино и театр. Многие, тем не менее, совмещают...
— Природа актерской игры в кино и в театре разная, и, если хочешь расти как актер, ты должен определиться. Лично я «живу» только перед камерой, на сцене, поверьте, теряюсь и сейчас — и это с моим-то опытом! Это понимание пришло далеко не сразу. Я четыре года был театральным актером, сыграл на сцене порядка тридцати ролей, в том числе и главные. Но я не чувствовал удовлетворения, не видел будущего в своей актерской карьере, и это меня угнетало. Примечательно, что моя первая встреча с кинокамерой произошла в дни, когда ничто не предвещало, что это будет процветающая индустрия, что в кино можно зарабатывать огромные деньги. Но внутри меня что-то щелкнуло, я решил: это мое, и вскоре без особых колебаний уволился из театра. Со стороны это выглядело как чистое безумие, потому что тогда в Голландии кино практически не снимали — 1 — 2 фильма в год, телевизионное кино делало только первые шаги. Но это был мой выбор, и замечательно, что спустя годы мое радикальное решение позволило мне не только пережить счастливые минуты в процессе работы над фильмами, но и принесло хорошие деньги.
— Как часто к вам приходили эти счастливые минуты?
— К сожалению, не так часто, как того хотелось бы. За сорок лет я снялся в очень большом количестве фильмов, но только в 5 — 6 из них мне удалось найти собственный голос. И услышать голос моего режиссера. Это были незабываемые, потрясающие ощущения. Путь к этим ощущениям, к этой радости, к этому счастью один: работать, работать и еще раз работать.
— В вашем творческом багаже 123 роли в кино. Какие из них самые любимые?
— Это необязательно самые успешные роли, хотя они и идут рука об руку. Малобюджетную драму «Ментор», например, мало кто видел. Ее, к сожалению, сильно подпортили во время монтажа. Мне понравился сам процесс съемок. С большим удовольствием снимался в «Слепой ярости», где было много смешных моментов. Мы эту картину воспринимали как комедию, а не как боевик. Конечно, не могу не назвать «Попутчика». Это страшный, сумасшедший фильм, он не имел успеха из-за жутких сцен насилия, но именно эти сцены мне были интересны в первую очередь.
— Насколько важен в профессии актера личный жизненный опыт?
— Чрезвычайно важен. Все, чем я занимался в своей жизни, помогло мне потом в актерской профессии. И самое главное — это, пожалуй, язык. По-английски я начал говорить в 15 лет, когда, сбежав из дома, по примеру деда и прадеда стал моряком. Мы заходили в Сайгон, в другие порты, и меня взрослые использовали как переводчика, когда они хотели «снять» какую-нибудь женщину. Так вот я приобретал навыки разговорной речи в нештатных ситуациях. В море, кстати, я освоил еще четыре языка — на примитивном, конечно, уровне.
— Корабельная жизнь быстро вам наскучила?
— Года хватило, чтобы понять: это не мое. Сказалось и то, что я не различаю цвета, и потому об освоении серьезной профессии не могло быть и речи. И что, всю жизнь драить палубу или работать на кухне?
— Судьба забросила вас и в армию...
— Сам пошел, хотя родители и отговаривали, — в десантные войска. Казарменная жизнь довольно быстро стала меня угнетать, но только через два года я смог уйти. Для этого пришлось симулировать психическую неуравновешенность: можно сказать, что это была моя первая по-настоящему серьезная актерская работа. Но я совсем не считаю, что эти два года были вычеркнуты из жизни. Я приобрел ценный опыт, который очень пригодился мне, когда начал сниматься в боевиках. После армии я продолжил образование в вечерней школе, подрабатывая чернорабочим, декоратором сцены, плотником, — да чем только не занимался. А затем по совету родителей поступил в театральную школу.
— У многих европейских актеров карьера в Америке не сложилась из-за проблем с языком. У вас таких проблем не было?
— Языковой барьер всегда был мне интересен. И став актером, я в этом аспекте настойчиво и терпеливо работал. В молодости мне пришлось решать, каким должно быть мое произношение — британским или американским? Я выбрал американское — оно несколько проще. Это еще и несколько другой взгляд на жизнь — более основательный и прямой. Это нюансы, но они важны, и мне они очень нравятся в фильмах. А вообще-то я люблю, когда в фильмах молчат, кино — это не искусство разговора, кино — это искусство изображения. И первое, что делаю, когда знакомлюсь со сценарием, — вырезаю лишние реплики. А потом стараюсь доказать режиссеру, что их действительно следует вырезать. Обычно мне это удается. Но иногда я позволяю себе и кое-что добавить. Между прочим, реплика из «Бегущего по лезвию бритвы», ставшая крылатой: «Все это исчезнет со временем, как слезы во время дождя» — это моя реплика.
— Как вы поступаете, если видите, что режиссер принял на съемочной площадке явно ошибочное решение, кто-то из ваших коллег «не тянет»?
— О, есть множество способов вмешаться, никого при этом не подменяя, не строя, не конфликтуя и не обижая. Здесь главное — такт. Уж лучше я промолчу, чем допущу бестактность.
— Вы участвовали во многих фантастических фильмах, и вашими партнерами были не только живые актеры, но и виртуальные. Это вас не смущало?
— Это мне нравилось и нравится. Иногда это легко, а иногда и тяжело. Когда вокруг тебя пустота и ты только в общих чертах представляешь, что нарисуют компьютеры, приходится включать воображение и по-настоящему напрягаться, чтобы выглядеть достоверным. Думаю, в таких условиях актерам придется работать все больше и больше, потому что новые компьютерные технологии развиваются в бешеном темпе. Пойдет ли это на благо кино? Не уверен, но такова реальность. И к этой реальности нам, актерам, надо себя готовить. Здесь требуются специальные навыки, специальные упражнения. Но я бы не сказал, что это чрезвычайно сложно, нет.
— Каким, на ваш взгляд, будет кинематограф завтрашнего дня?
— Я отчетливо почувствовал, что скоро в кино — в плане технологий — грянут революционные перемены, где-то четверть века назад, когда снимался в «Бегущем по лезвию бритвы». И я не ошибся: с каждым годом все большую роль играют компьютеры, все больше совершенствуются и все активнее используются цифровые камеры, в кинематограф пришел Интернет — и это здорово. Это дает свободу и независимость кинохудожникам, о чем раньше они могли только мечтать. Недалек тот час, когда люди как на Западе, так и в России получат возможность посмотреть любой фильм, какой захотят. Пусть качество «картинки» и звука не будет идеальным — пока, но не это, согласитесь, главное. Главное — кино станет доступным для всех. Мы будем смотреть русские фильмы, вы будете смотреть американские — если, конечно, пожелаете. И вместе с тем новые технологии несут в себе большую опасность для творцов — мы все больше зависим от техники, становимся ее рабами. Недалек тот час, когда с помощью Интернета можно будет одновременно снимать фильм в разных странах, опираясь на более чем скромный бюджет. Это, с одной стороны, воодушевляет, а с другой — пугает. В общем, все это требует изучения, исследования и освоения.
— Что бы вы хотели пожелать молодым кинематографистам — актерам, режиссерам, операторам, сценаристам?
— Не ждите, когда к вам придут интересные предложения, — вы можете и не дождаться. Ищите, экспериментируйте, творите. Не пренебрегайте малобюджетными короткометражками — это отличная школа. Помните, Спилбергами и Тарковскими становятся, а не рождаются. И пусть никогда деньги не будут для вас на первом месте.
Беседу вел Геннадий Белостоцкий
