«Кризис и разруха у нас в головах, господа!»
Известная певица Любовь Казарновская объявила о новом этапе в развитии ее Российского музыкально-просветительского общества. С этого года оно объединяется с немецким концертным агентством «Berin Art Management», которое на протяжении 8 лет работает в Европе, Турции, России, Белоруссии.
В преддверии Нового года певица поделилась своими размышлениями о ситуации, сложившейся в сфере академической музыки в России, о возможных влияниях финансового кризиса на концертную жизнь и о том, как она сама противостоит возникающим проблемам.
— Любовь Юрьевна, в условиях кризиса вы объявили о большом новом проекте совместно с немецким концертным агентством «Berin Art Management». Вы не боитесь кризиса или у вас есть какое-то секретное оружие против него?
— Как говорил великий классик, кризис и разруха у нас, в первую очередь, в головах. И я с ним полностью согласна. Нас постоянно чем-то стращают. У людей возникает паника, и они уже не способны спокойно и рационально мыслить – людей зомбируют! Наверное, у многих будет испуг – как у публики, так и у организаторов. Но, как в любой сложной ситуации, нет худа без добра. Может быть, какие-то акценты поменяются, все встанет на «круги своя». И наконец-то надо будет искать новые пути и меры в дальнейшем развитии музыкального искусства. Хамская позиция, что деньги определяют все, сменится на позицию – прежде всего качество. И в этом я вижу положительный момент. И мы с господином Бериным своим соединением показали антикризисную позицию – несмотря и вопреки.
— Какие проблемы вы видите в современной музыкальной индустрии?
— Классическая академическая музыка всегда должна поддерживаться государством. Так было и в России, и в СССР и во всем мире. Это дух нации, ее статус и класс. Если все переведено на язык денег и агрессивного бизнеса, то исчезает сама суть классики – ее духовная и творческая составляющая. Элитный вагон «классика» сейчас прицеплен к товарняку, летящему по рельсам коммерции. СМИ бесконечно «суют в нос» бесцветную попсу. Красивенькая упаковка без содержания – вот главная характеристика современной музыкальной индустрии. Попсовость мышления проявляется во всем.
Сферу академической музыки, к сожалению, тоже захватил дух стяжательства: аренда академических концертных залов – Большой зал консерватории и Концертный зал им. П. И. Чайковского – непомерно высока. Поэтому организаторы концертов вынуждены продаваться билеты за громадные деньги, непосильные карману обычного зрителя и это не зависит от того, кризис сейчас или нет! Мероприятия по такой стоимости доступны, так называемому, элитному классу, которому, по большому счету, они не нужны. Их, по большой части, интересуют музыкальные тусовки.
А обычная публика, как ходила, так и ходит на абонементные концерты, которые сохраняют свою нормальную стоимость независимо от ситуации в экономике.
Так вот, если тусовок-концертов станет меньше из-за кризиса, то культура, думаю, скажет большое спасибо кризису.
— Почему, на ваш взгляд, классика превратилась в бизнес?
— Попсовость мышления, агрессиный пиар и гламуризация нашей жизни, свалившаяся на страну вместе с большими деньгами, диктуют свои сатанинские законы. Наши олигархи могут себе позволить, помимо «заводов, газет, пароходов» приглашать за миллионы разных «звезд». Существует мнение, что Россия помешалась от того количества денег, которое на нее упало. К нам надо ехать «зашибать деньгу»! А ведь и правда: на концерт одного и того же исполнителя в Нью-Йорке люди платят от 15 до 40 долларов, а у нас – от 300 до 1.000. Почему?
И опять же в этом складывается полная музыкальная безграмотность так называемых продюсеров. Им надо «освоить бюджет» и заказчика, которому можно впихнуть под «шелест» раскрученного имени (часто сильно поблекшего) любую программу, о качестве которой говорить не стоит. И, кстати, может быть кризис и вытеснит эти имена из хороших залов, так как артист, у которого только деньги на уме, становится неинтересным. Ведь настоящее исполнительство и агрессивный денежно-гламурный мир – это вещи несовместимые. И наша идея объединения агентств в том, чтобы сделать очень профессиональный музыкальный импресариат, состоящий из людей, которые знают, о чем говорят и у которых есть прямой контакт с ведущими музыкантами-профессионалами со всего мира.
— Вы много путешествуете, выступаете по всему миру. За последнее время вы заметили какие-то изменения в том, как зарубежная публика относится к русскому искусству, русским музыкантам? Например, после политических событий в Грузии? Или сейчас – в ситуации мирового кризиса?
— Конечно, политика отражается на искусстве, как отражатся в целом на имидже страны.
Было очень много тенденциозных освещений событий, как в американских, так и в европейских СМИ. Война и кризис лишь усилили ту негативную ноту, которая уже сложилась в отношении России.
Но несмотря на это, за рубежом всегда, особенно в Европе, подчеркивают важность роли русской культуры. Они восхищаются нами еще, как родиной Пушкина и Глинки, Достоевского, Толстого, Чайковского и Рахманинова и т. д. Всегда будут востребованы и хороший русский балет, и яркие музыканты-исполнители и интересные проекты. А вообще, российские артисты не должны подстраиваться под вкусы американских и европейских домохозяек. Не нужно быть теми, которых «пригревает» модненький, западный бюргерский вкус и рынок. Хороший российский музыкант понимает, что он наследник великой традиции.
— Большой театр своей постановкой «Евгений Онегин» открывал сезон в знаменитой Grand Opera в Париже. Значит ли это, что русский оперный театр начали признавать за рубежом?
— Оперными интендантами, типа господина Мортье (именно он пригласил Большой в Париж), признается то, что эпатажно, скандально и, якобы, соответствует имиджу современного западного оперного театра. То, что эти постановки искажают содержание и смысл музыкальной мелодрамы, - это им не важно. Сам господин Мортье «прославился» тем, что сделал из элитарного Зальцбурга рядовой европейский фестиваль. Так пишут сами австрийские газеты. На фестивале Моцарта в Опера-Бастилия он показал такие эпатажные, скандальные постановки, что они возмутили даже видавшие виды Париж и т.д.
Может быть, в театре категории «В» - New York City Opera, куда он приглашен после того, как закончился его контракт с Парижской оперой, – он наконец-то найдет себя... Поэтому «Евгений Онегин» Большого театра отлично встроился в то, что сегодня являет собой, так называемый, современный оперный театр!
— Складывается какая-то очень печальная картинка в современной музыкальной индустрии. На ваш взгляд, как можно противостоять этому?
— Можно организовывать, например, яркие, праздничные мероприятия, то, что теперь называется «events». Но делать это с хорошим вкусом и на очень высоком уровне. Мы как раз и хотим создавать такие программы. Очень интересны и популярны сегодня на западе программы «Crossover». Например, отличный джазовый музыкант выступает в одном концерте с блестящим оперным певцом или певицей. Но главное - со вкусом подобранный музыкальный ряд, легкая подача, но очень серьезная подготовка. В общем, с большим вкусом сделанный проект. Вот это и будет настоящий музыкальный кайф!
Но этого высокого уровня могут достичь лишь организаторы-профессиналы, те, кто понимают и хорошо знают музыку, знают, что такое профессиональное исполнение.
Мы с господином Бериным здесь одного мнения – никакой халтуры и дешевки! А то сегодня у нас на хороших сценах и парикмахеры, и светские львицы являют свое «искусство». Ужас! А когда публика услышит настоящее, талантливое, ей будет, с чем сравнивать. И даже раздутый пиар не поможет этой дешевке.
Вот так и надо бороться с «кризисом в головах»!
