Концертом в Рахманиновском зале консерватории завершился четвертый год цикла «Стереоскопическая хронография», который проводит пианист, клавесинист и просветитель Алексей Любимов. Задачу многолетнего абонемента — представить музыку разных эпох как целое — Любимов решает мастерски: в его интерпретации сочинения, разделенные столетиями, зачастую звучат так, будто написаны композиторами-современниками. На сей раз речь шла об авторах, которых объединило XVIII столетие, — Иоганн Себастьян Бах, Вольфганг Амадей Моцарт, Франц Йозеф Гайдн. Об авторах, но не об их сочинениях: программу ««Подделки» и «фальшивки» XVIII века» составили произведения разных композиторов, по тем или иным причинам приписывавшиеся Баху, Моцарту, Гайдну.
Зачем вообще исполнять подобную музыку? С ответа на этот вопрос Любимов начал концерт. Во-первых, какова бы ни была тайна ее рождения, прав на существование у нее не меньше, чем у любой другой. Во-вторых, шутка ли: музыка, которую потомки Баха или Гайдна принимали за подлинно баховскую или гайдновскую, написана совершенно другими авторами, чьи имена даже не всегда точно известны. В-третьих, исполнение подобной музыки — еще одна возможность отдать дань уважения Баху, Моцарту, Гайдну: почему бы не представить себе, что они слушают и смеются?
Истории появления подобных мистификаций различны. Скажем, Йозеф Антон Штеффан не собирался выдавать свой великолепный концерт для двух клавесинов и струнных за сочинение Гайдна: это сделал предприимчивый издатель. Три пьесы для клавесина, будто бы созданные Бахом и впоследствии утерянные, удалось услышать нашему современнику Сергею Загнию; доказать это, вероятно, не проще, чем опровергнуть. Шесть сонат Гайдна для клавира, от которых сохранились лишь первые строчки в прижизненном каталоге его сочинений, «обнаружил» немец Винфрид Михель. Их подлинность была признана музыковедами, запись сонат даже планировал выдающийся пианист Пауль Бадура-Скода, пока Михель не признался в том, что приложил к ним руку.
В свою очередь, к открывшему программу Концерту для двух клавесинов (в дуэте с Любимовым выступил Юрий Мартынов) Иоганн Себастьян Бах приложил руку в самом буквальном смысле, хотя и не был его создателем. Концерт сочинил старший сын Баха, Вильгельм Фридеман, однако подлинную авторскую рукопись обнаружили сравнительно недавно; прежде была известна другая, написанная рукой Баха-отца и предназначенная, видимо, для исполнения вместе с сыном.
Своя история и у двух номеров программы, связанных с именем Моцарта. Скрипичную сонату фа мажор, по всей видимости, написали его современники Йозеф Шустер и Герман Раупах — это лишь одна из «открытых» ими шести сонат гения. Наконец, музыка клавирной сонаты си-бемоль мажор в большой степени принадлежит самому Моцарту, хотя такой сонаты он никогда не создавал: в основе ее — разные страницы моцартовских сочинений, скомпилированные А.Э.Мюллером и изданные уже после смерти композитора.
Хотя главным героем вечера был сам Любимов, наибольшее впечатление произвели не номера, которые он играл соло или в дуэтах, а упомянутый выше Концерт для двух клавесинов и струнных, исполненный вместе с Юрием Мартыновым и струнным барочным ансамблем факультета исторического и современного исполнительского искусства консерватории. Впору поразиться тому, насколько стилистически корректным был аккомпанемент сопровождающего состава — кто бы ни являлся автором сочинения. В конце концов, истории с мистификациями — лишь повод представить слушателям малоизвестную, но яркую музыку своего времени, на которую при иных условиях они едва ли обратили бы внимание.
Вениамин Шлосман
