«Я, как солдат, должен понимать свой маневр»
Баритон Сергей Лейферкус 4 апреля, в день своего рождения, выступит в новом концертном зале Мариинского театра. Программа «Золотой век русского романса», составленная из произведений композиторов XIX - начала XX века, для певца, видимо, что-то вроде отдыха после оперных нагрузок. О предстоящем концерте, своем отношении к современным оперным постановкам, а также о роли режиссеров и менеджеров в оперном мире Сергей Лейферкус рассказал в интервью Ольге Романцовой.
— Кто будет вам аккомпанировать во время концерта в Мариинке?
— Мой постоянный концертмейстер Семен Скигин, профессор Берлинской консерватории. Он работает в Берлине со времен ГДР, но наша связь не прерывается.
— Вас пригласил Валерий Гергиев? Кажется, когда-то между вами была размолвка.
— Даже не могу сказать, что у нас была размолвка: мы не ругались и никогда не выясняли отношения. Просто в какой-то момент планы театра разошлись с моими личными планами - или наоборот. Было время, когда я не появлялся в театре, поскольку был безумно занят. Мы встречались, обсуждали планы театра и говорили, что мне надо бы поучаствовать в его премьерах, но ничего не получалось.
— Почему?
— В Германии все постановки планируются как минимум на два года вперед, в США - на полтора. Мариинский же объективно не может строить таких долгосрочных планов. Здесь постоянная труппа. И эту труппу надо кормить, платить зарплату, желательно такую, которая позволяла бы людям не думать о добывании хлеба насущного, а заниматься только музыкой. Добывать такие деньги для театра непросто. Даже Гергиеву иногда трудно добиться того, что он задумал.
— Например, чего?
— Валерий пригласил меня выступить c Мариинским в Шанхайской опере (Мариинка стала первым коллективом, выступившим в новом здании оперы. - "Газета"). Наутро после приезда раздался звонок, Валерий просил на минутку зайти. Он смотрел немецкую запись оперы Вагнера «Золото Рейна» и сказал: «Альберих - идеальная для тебя партия. Сможешь сделать ее с нами?» Я спрашиваю: «Когда?» Он говорит: «У нас премьера через три месяца». Тогда я ответил, что это несерьезно: его певцы давно учили «Золото Рейна», а мне с моими концертами, спектаклями и переездами выучить ее за три месяца было просто физически невозможно. Но потом я это сделал, и прошлым летом Гергиев пригласил меня в Нью-Йорк, где я пел в одном из спектаклей. Так что наши планы рано или поздно осуществляются. Я очень рад, что время от времени даю в Мариинском театре спектакли или концерты.
— Правда ли, что политику в оперном мире определяют не дирижеры и режиссеры, а менеджеры?
— Так было всегда, и я не вижу в этом ничего плохого. Могу привести интересный пример. Как-то я приехал в Нью-Йорк и, гуляя вечером, увидел, что в "Метрополитен-опера" дают оперу Верди «Стиффелио», которую я пропустил, когда она шла в Лондоне в "Ковент-Гарден". В ней пели Пласидо Доминго, Владимир Чернов и другие мои знакомые и друзья. Я решил посмотреть «Стиффелио», хотя оперу поставил режиссер Джан-Карло дель Монако, известный своими модернистскими спектаклями. Я позвонил Джо Вольпе (тогда он был директором "Метрополитен-опера", но недавно ушел на пенсию), он сделал мне место в ложе. Поднялся занавес, и я увидел потрясающий традиционный спектакль. В антракте заходит Джо Вольпе и спрашивает: «Нравится?» И в ответ на мои восторги продолжает: «Знаешь чего мне это стоило? Джан-Карло пришел с одной идеей, я отправил его обратно, он пришел со второй, я снова его отправил, и только в третий раз он принес мне это решение!» Поэтому если театром руководит достаточно умный, интеллигентный человек, который понимает в искусстве, бояться нечего.
— Как вы относитесь к современным оперным постановкам?
— Дело в том, что я, как солдат, должен понимать свой маневр. Могу принять любую современную постановку, если понимаю, для чего режиссер это придумал. Меня не интересует современность ради современности. К сожалению, с момента подписания контракта мы становимся заложниками постановочной бригады. Можно отказаться от работы, но это вызовет скандал, отлучение от театра и так далее.
— На сколько лет вперед расписан ваш график работы?
— На полтора года. Не могу похвастаться, что он расписан на два года, но на полтора у меня уже достаточно большой задел.
— Собираетесь ли вы петь новые партии?
— Конечно. Я сейчас интенсивно учу партию в одноактной опере Цемлинского «Флорентийская трагедия». С ней связаны очень большие планы у дирижеров Джеймса Конлона и у Владимира Юровского. Сначала я буду ее петь в концертном исполнении в Бразилии, а потом Юровский и Конлон хотят сделать оперные постановки. Еще мне предстоит выучить роль Светлейшего в опере Чайковского «Черевички», ее премьера состоится на сцене "Ковент-Гарден". Кроме того, я получил предложение спеть Мефистофеля в симфонической поэме «Осуждение Фауста» на фестивале в Австрии, на открытой сцене. Я пел его несколько лет назад с Сейджи Озавой, с тех пор не прикасался к этой партии, но все возвращается на круги своя.
