В старую постановку «Ковент Гарден» вошли новые исполнители
На фасаде здания Королевской Оперы в Лондоне красуется соблазнительная афиша — она зазывает всех прохожих зайти вечером в театр и пережить вместе с артистами знаменитую итальянскую историю. Знойная Италия возникла не потому, что речь идет о Россини, а потому, что «Золушка» — продукция Моше Ляйзера и Патриса Корье — мягко говоря, «немолодая», а именно 2000 года, и, по мнению дирекции театра, нуждается в дополнительной рекламе. Хотя на самом деле она ни в чем таком не нуждается, так как вполне безупречна по стилю. Ляйзер и Корье, а они часто ставят в «Ковент Гарден» и любимы англичанами, предоставили большую свободу певцам. Скорее всего, этот французско-бельгийский дуэт и прижился в театре из-за умения делать мобильные постановки с легким привкусом постмодернизма, в которые легко могут входить новые исполнители. Для Королевского оперного театра, где нет своей постоянной труппы и на каждый блок показов собирают новый кастинг, такие качества постановщиков незаменимы.
С рекламой, однако, театр перестарался. Никакой страстной итальянской истории любви с данными исполнителями не получилось — и к лучшему. Наверное, что-то очень страстное и гламурное изображал здесь на премьере перуанский виртуоз Хуан Диего Флорес. Но ныне это все забыто. Пришла другая мода — на чешских дев и лондонских дэнди. В роли Анджелины по прозвищу Золушка дебютировала в «Ковент Гарден» чешская меццо-сопрано Магдалена Кожена. Ее имя настолько на слуху, что кажется, она давно повсюду поет, но это не совсем так. Певица относится к поколению молодых исполнителей, которые сделали шаг в большую оперу через камерное пение и студийные записи дисков. Слушая эти диски, то есть голос певицы, можно с уверенностью было говорить, что Кожена — удивительная актриса, способная проникнуть в психологию любого характера, и обладает невероятным сценическим обаянием. Когда она наконец прорвала камерный занавес, меломанские домыслы о ее сценических возможностях успешно разрешились. Магдалена триумфально спела Орфея в «Орфее и Эвридике» Боба Уилсона, Октавиана в «Кавалере розы» и многое другое. В настоящий момент ее считают лучшей Мелизандой.
Культовую арию Una volta c’era un re в постановке Моше Ляйзера она затянула, ползая на коленях вдоль батареи с тряпкой, — в зале раздавались смешки, но лишь до той поры, пока она не выпрямилась и не допела до главной темы своего персонажа, выраженной в строчке в арии — innocenza e la bonitЗ (невинность и доброта). Такой изящный россиниевский лиризм и комизм в сочетании с трогательностью и неплакатной неброской красотой. Она — со своей ангельской внешностью и неземным голосом — легко обращает комедию в трагедию и уже не может выйти из этого состояния, похожего на транс. Подобные вещи случаются с хорошими балеринами к концу первого акта «Жизели», когда ноги заплетаются, позабыв о пятых позициях, руки висят как плети, и простушка превращается в романтическую ведьму. У нее получилось невероятно точное попадание в роль.
Дона Рамиро все дни пел молодой английский тенор Тоби Спенс — восходящая или, пожалуй, после этой «Золушки», уже взошедшая звезда британского вокала. После его дебюта в «Севильском цирюльнике» в 2005 году сообщество разделилось — английские критикессы пели дифирамбы, а сдержанные музыковеды в годах умоляли подождать до следующей большой роли. Правда, пока Англия думала, певца и Жерар Мортье приглашал в Парижскую Оперу, и Владимир Спиваков — на свой фестиваль в Москве.
Как и Кожена, Спенс охотно работает в студии и успел выпустить достаточно CD, соревнуясь с Йэном Бостриджем в освоении Шуберта. Между ними культурная пропасть, поскольку Бостридж — классический оксфордский зануда, почти персонаж «Возвращения в Брайдсхед», вечный студент, профессор и методистский пастор в одном лице, а Спенс довольствуется легким дендизмом, не усердствует в нотной библиотеке, зато гораздо лучше следит за своими эмоциями во время пения, чего не скажешь о Бостридже. Но оба обожают давать Liederabend’ы в Лондонском культурном центре Барбикане, и их ходят слушать одни и те же люди.
Я умышленно вспомнила про смуглого латинца Флореса: Спенс во всем ему и его типу темпераментных певцов из Латинской Америки — полная противоположность. Белокурый, голубоглазый Парис, который не смотрит в антракте футбольный матч, предпочитая чисто английские джентльменские занятия — чтение «The Times», бег по утрам, гольф по выходным, скалолазанье, греблю и серф на каникулах. Силой и мощью голоса он уступает Флоресу, а вот в гибкости манер и пластичности ему мало равных среди теноровой братии. Тембр его также очень приятный. Есть небольшие трудности с дыханием, но очевидцы предыдущих выступлений певца утверждают, что было хуже и проблема исправима. В марте Тоби Спенс будет петь «Похождения повесы» в новой продукции Оливье Пи в Парижской Опере вместе с Лорой Клейкомб. Заявка интересная.
Возвращаясь к «Золушке», стоит отметить, что итальянская линия мощно поддерживалась двумя персонажами — известным маэстро Эвелино Пидо, который успешно дирижирует вторым сезоном этой постановки в «Ковент Гарден», и комическим басом Алессадро Корбелли. Великолепный комедиант, актер по природе и призванию, Дон Маньифико — Корбелли три часа подряд веселил и развлекал зал. Пока нездешние Принц (забыла сказать, что Принц Салерно — Спенс, инкогнито явившись в дом Дона Маньифико, своим странным видом вызвал в памяти целую плеяду героев английской литературы, гонимых сплином из Англии в Италию, на юг) и Золушка выпевали сложнейшие трели и не решались взглянуть друг на друга, Корбелли буквально подчинил себе все пространство сцены. Он изображал нечто среднее между разудалым венецианским купцом, каким его рисует обыденное воображение, и пожилым итальянским папиком с чертами лица, напоминающими престарелого сеньора Джоаккино Россини, когда он уже почивал на лаврах и опер не писал. Обладая такой безупречной вокальной техникой, Корбелли мог бы, если нужно, спеть Дона Маньифико, придав ему сходство хоть с Муссолини.
Повторюсь, что нахожу «Золушку» исключительно добротной продукцией. А через участие Тоби Спенса — также способствующей возобновлению национальных традиций и усилению английской школы, что просто замечательно.
