Концерт Жан-Ива Тибоде в Москве
Уже с начала нынешнего сезона выступление французского пианиста Жан-Ива Тибоде в Концертном зале имени Чайковского позиционировалось как одно из значительных филармонических событий. К организации гастролей подключился фонд «Музыкальный олимп», который привозит в Россию действительно крупнейших мировых звезд в области классической музыки.
Тибоде очень популярен на Западе, да и в России достаточно известен по своим записям. Тибоде востребован и как солист, и как ансамблист, кроме классики он увлекается джазом и даже выпустил два диска: «Размышления о Дюке» и «Разговор с Биллом Эвансом». Значимость достижений Тибоде отмечена и фактом приглашения его участвовать в съемках американской антологии «Великое фортепиано!», посвященной 300-летию рождения фортепиано. В Москву Тибоде привез программу, составленную из «фирменного» Равеля, за запись собрания сочинений которого пианист получил «Грэмми», и произведений Шумана.
Пожалуй, не будет преувеличением назвать Тибоде одним из самых ярких музыкантов наших дней. Прежде всего, поразительна его пианистическая свобода. Это, конечно же, виртуозность, но высшего полета, целиком поставленная на службу образу. Непринужденность, с которой Тибоде рассыпает гирлянды триолей, трелей, глиссандо, заставляет замирать от восхищения. Причем весь технический арсенал находится в идеальном порядке и доведен до полнейшего автоматизма. Играя сложнейшие технические места, пианист порой отворачивался лицом к заднику сцены и не глядя продолжал выводить журчащий орнамент равелевской фактуры.
Два цикла французского композитора — «Благородные и сентиментальные вальсы» и «Ночной Гаспар» — дали возможность продемонстрировать Тибоде восхитительный вкус и точное ощущение формы. Хрупкие нюансы «Вальсов», взволнованная экспрессия, сменяющаяся томительным танцем, — все это было передано исполнителем с чрезвычайным тактом. Три пьесы «Ночного Гаспара», окутанные символистской дымкой литературного первоисточника Алоизиуса Бертрана, перенесли нас из мира танца в сферу романтической мистики. Водная стихия «Ундины», которую сменили тревожный похоронный звон «Виселицы» и демонический «Скарбо», где композитор (а вслед за ним — и Тибоде) весьма успешно соревновался по степени технической сложности с «Исламеем» Балакирева. Отметим, что рояль звучал то мягко и округло, то прозрачно, нашептывая пленительные фразы, то драматично и напористо. Но при этом даже в самых сложных местах — никакого форсажа, прямолинейности туше. Словом, это была истинно французская утонченность, к которой с таким трудом продираются многие отечественные исполнители — как пианисты, так и оркестры.
Не меньшего одобрения заслужили и «Симфонические этюды» Шумана, прозвучавшие в первом отделении. Важная задача, стоящая здесь перед музыкантом, — выстроить единую линию развития от темы через цепь разнохарактерных этюдов-вариаций к мощному финалу. Часто, когда целое не складывается, этот цикл бывает утомительно слушать. В данном случае Тибоде смог держать эмоциональное напряжение от начала до конца, хотя для этого ему пришлось более подвижно играть лирические этюды. Впрочем, вся конструкция и ее звуковое воплощение не вызвали никаких возражений, настолько убедительно Тибоде реализовал задуманное. Менее совершенной вышла «Арабеска», открывавшая вечер. Показалось, что во время ее исполнения Тибоде привыкал к залу, к роялю, так что причудливые и прихотливые эпизоды этой очаровательной пьесы прозвучали не так внятно, как последующие номера программы.
Тем не менее игра Жан-Ива Тибоде оставила сильное впечатление. В последнее время зарубежные пианисты все больше выступали как солисты с оркестром, где возможность показать себя во многом зависит от гибкости дирижера, подготовленности оркестра и прочих, не связанных с индивидуальностью артиста обстоятельств. Тибоде, не скованный никакими рамками, показал себя в самом выгодном свете и, думается, приобрел теперь массу поклонников, которые будут ждать новой встречи с выдающимся мастером.
Евгения Кривицкая
