Многое в его жизни казалось необычным, удивляющим — начиная с фамилии Бюль-Бюль (в переводе — соловьиное горло). Это — всего-навсего прозвище, присвоенное народом отцу Полада за его сказочной красоты голос, за редкое умение сочетать народную песенную речь с bel canto, владению которым он учился у итальянских профессоров. Бюль-Бюль — так называли его все. И как-то совершенно естественно произошло, что, когда в 1945 году в семье появился наследник, народное прозвище отца стало фамилией ребенка, только с приставкой оглы (сын). Так и прижилось — Полад Бюль-Бюль оглы — во всех словарях, справочниках, монографиях.
Музыкантская судьба сына была с самого раннего детства предопределена: выигрышные природные данные, художественная аура в доме, постоянное звучание музыки — на этом воспитывался характер ребенка.
А первая песенно-эстрадная слава пришла к молодому автору и исполнителю Поладу Бюль-Бюль, когда ему исполнилось 17 лет и его песни о Сумгаите, о Москве, «С первым свиданием», «С добрым утром» нашли профессиональных исполнителей. Надо было продолжать обучение композиторской профессии. С тем и пришел молодой человек в Бакинскую консерваторию к известнейшему композитору Кара Караеву (между прочим, любимому ученику Дмитрия Шостаковича). А тот согласился принять в свой класс только при одном условии — на целый год забыть о работе в песенном жанре. Пришлось обещать.
Между прочим, к эстрадному пению Бюль-Бюль оглы пришел случайно. Точнее, не сам пришел, а его привел друг со школьной скамьи — Муслим Магомаев. Полад сочинил для него несколько песен. И когда пришла пора их записи, Муслим пригласил автора отправиться на радио. В студии собрались работники радио, музыканты оркестра. По окончании записи развернулся разговор о проблемах сохранности фольклора, бережного отношения к народной речи, богатству средств художественной выразительности в мелодическом рисунке, характерности ритма. Полад Бюль-Бюль оглы сел за рояль и под собственный аккомпанемент спел две песни-баяты. Собравшиеся горячо зааплодировали, начальство тут же предложило записать их и дать в эфир. После некоторых колебаний автор согласился, песни имели шумный успех.
Мы встречались с Поладом, когда он трудился в разных ролях: то работал один за двоих (чаще всего певцом и аккомпаниатором, и это прекрасно у него получалось и получается), то стал на довольно короткое время руководителем небольшого эстрадного ансамбля Азербайджанской ССР; то в течение полутора лет возглавлял как директор и художественный руководитель Азербайджанскую филармонию; и, наконец, с 1988 года и по сей день продолжает быть министром культуры Азербайджана. И много удивительного в том, что эстрадный исполнитель был избран на эту серьезнейшую должность — таких примеров, сколько ни пытаюсь, не могу вспомнить. И тем более — подобного долголетнего пребывания министра на одном посту!
Ко всему перечисленному необходимо добавить небольшую долю времени, остающуюся от многочисленных должностей и обязанностей, на самое важное в жизни — чистое творчество. Ведь композитор работает в трудных жанрах: сочиняет оркестровые поэмы, баллады, симфонии, и с возрастом тяга к серьезным жанрам все ощутимее, а времени для сочинения объемных опусов в крупной форме — все меньше. Где-то около десятка лет назад Александра Пахмутова сказала о Поладе Бюль-Бюль оглы: «У него есть все, что необходимо композитору для работы во всех жанрах, — яркое, темпераментное дарование, прекрасная профессиональная школа, естественное ощущение народности. Поэтому в огромном потоке современной музыки песни Полада всегда легко узнать».
Мариам Игнатьева
