Peer Gynt, Op. 46, Op. 55
Две сюиты из музыки к драме Ибсена «Пер Гюнт»
Состав оркестра:
Первая сюита: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, большой барабан с тарелками, треугольник, струнные.
Вторая сюита: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, бубен, малый барабан, большой барабан с тарелками, арфа, струнные.
История создания
В 1874 году Эдвард Григ уже известен не только в своей стране, но и за рубежом. Он — автор многих романсов, инструментальных пьес и Фортепианного концерта с ярко выраженным национальным колоритом. Многие песни и романсы Грига написаны на стихи Генрика Ибсена — крупнейшего норвежского писателя и драматурга, пьесы которого шли на театральной сцене Бергена. Эти произведения нередко с успехом исполняла жена композитора Нина Григ.
Имя Генрика Ибсена (1828—1906) стало широко известно в 70-е годы XIX века. К этому времени появились его философские пьесы «Бранд» и «Пер Гюнт». В этих произведениях писатель, после ранних исторических драм, обратился к социальной, общественной проблематике, остро поставил вопросы о роли личности в обществе, о жизненном призвании человека. Но если в первой из двух названных пьес главной темой является выявление этого призвания, стремление осуществить его, то в пьесе «Пер Гюнт» (1867) тема как бы выворачивается наизнанку: герой стремится не найти себя и осуществить свое предназначение, а увильнуть от него, «обойти сторонкой» все сложности жизни. Гордый тезис «быть самим собой», с потрясающей силой провозглашенный писателем в «Бранде», подменяется здесь успокоительным и в конечном счете трусливым «быть самим собой довольным».
Обращение Ибсена к подобному типу героя не только не случайно, но абсолютно закономерно для своего времени. В «Рудине» Тургенева, «Загадочных натурах» Шпильгагена и многих других литературных произведениях того времени выведены чем-то родственные герои — фантазеры, люди, не способные к действию, не находящие своего места в жизни. Эти образы оказались в какой-то мере типичными для периода перехода от романтизма к реализму, своеобразным прощанием с романтизмом.
Драматург работал над пьесой в течение 1867 года. В октябре он писал из Сорренто: «Я окончил новую драматическую поэму, которая выйдет в свет к рождеству. <...> Называется поэма "Пер Гюнт" — по главному действующему лицу, о котором можно кое-что прочесть у Асбьернсона. Для моей поэмы я там нашел не очень-то много существенного, но зато тем свободнее мог распорядиться материалом...»
В отличие от других писателей, бравших своих героев из образованного общества, Ибсен обратился к норвежскому фольклору. Имя главного действующего лица и отдельные мотивы пьесы он заимствовал из «Народных сказок» Асбьернсона и My и «Волшебных сказок» Асбьернсона, но свое произведение насытил острой злободневностью, отчетливым социальным звучанием. Современники увидели в ней сатирические зарисовки их общества, карикатуру на квасной патриотизм реакционных кругов Норвегии, шаржи на отдельных государственных деятелей.
Есть в драме и другой план. Это символические образы Пуговичника, переплавляющего неудачливых, не нашедших себя людей; таинственной Кривой (аналог Кривды русских сказок), не дающей слабому идти своим путем, а кружащей его, в результате чего, пройдя жизненный путь до конца, человек оказывается там, откуда должен был его начать; широко развернутые картины народного быта; национальные сказочные персонажи; прекрасная и величественная норвежская природа; вечная труженица, недалекая, но честная и беззаветно любящая сына Осе; наконец, пленительная Сольвейг, белокурая девушка со Святой Книгой в руках, — олицетворение вечной женственности, величие которой писатель видел в силе и глубине любви, безусловной вере в любимого человека, готовности к самопожертвованию ради него.
Пера Гюнта — персонажа, имеющего исторический прообраз, но обросшего вымыслом и легендами, писатель насытил чертами современного ему типичного норвежца. Смелый и обаятельный поначалу, герой Ибсена лишен цельности, присущей древним героям Скандинавии. Гюнту все равно, куда идти, и он с легкостью пускается в неведомый путь, заботясь лишь о том, чтобы, встретив трудности, суметь повернуть обратно. Ему безразлично, кем быть, и потому он с троллями готов быть троллем, с работорговцами — работорговцем, с обезьянами — обезьяной... Его заботит лишь то, чтобы эти превращения не были необратимыми. Действие драмы происходит в горах Норвегии, в пещере Доврского деда — Горного короля норвежских сказок, в песках Египта, в сумасшедшем доме, в бушующем море во время кораблекрушения.
Первоначально «Пер Гюнт» — большая пятиактная драма без деления на картины, но с частым переносом действия из одного места в другое (например, в египетские сцены «врезается» крошечный эпизод: Сольвейг, ожидающая Пера в построенной им избушке), — не предназначался для сцены. Однако зимой 1873—1874 годов, уступив настойчивым просьбам друзей, Ибсен стал переделывать пьесу для постановки в театре. 23 января 1874 года он обратился к Григу с просьбой написать музыку, которая должна была не только иллюстрировать отдельные моменты действия, но частично и заменять его — в тех случаях, когда для постановки писатель делал большие купюры в драме.
Ибсен писал Григу:
«Дрезден, 23 января 1874 г.
Дорогой г. Эдвард Григ!
Обращаюсь к вам с этими строками по поводу одного плана, который собираюсь привести в исполнение и относительно которого хотел бы узнать, согласитесь ли вы принять в нем участие.
Дело вот в чем. Я намерен приспособить для сцены "Пера Гюнта", который скоро выйдет третьим изданием. Согласны ли вы написать к пьесе необходимую музыку? Я вкратце укажу вам, как думаю приспособить пьесу.
Первое действие войдет целиком, лишь с некоторыми сокращениями в диалогах. Монологом Пера Гюнта... желательно воспользоваться или для мелодекламации, или отчасти для речитатива. Сцену свадебной пирушки... можно было бы при помощи балета значительно развить в сравнении с тем, что в книге. Для этого нужно написать особую плясовую мелодию, которая бы потом повторялась под сурдинку до конца акта.
Выход трех пастушек во втором акте предоставляется композитору иллюстрировать по собственному усмотрению, но непременно подпустить чертовщины! Монолог на стр. 60— 62 должен бы, по-моему, сопровождаться аккордами, — следовательно тоже мелодекламация. То же самое скажу о сцене между Пером Гюнтом и женщиной в зеленом... Следует также подобрать нечто вроде аккомпанемента к сценам в пещере Доврского деда, но реплики там придется значительно сократить. Сцена с "Кривой", которая войдет целиком, тоже требует музыкального аккомпанемента; птичьи голоса надо изобразить пением; а колокольный звон и пение псалмов пусть глухо доносятся издали.
Для третьего акта тоже нужны аккорды, но в умеренных размерах, вплоть до сцены между Пером Гюнтом и женщиной и уродцем... Затем мне представляется желательным тихий аккомпанемент во время сцены с Осе...
Четвертое действие почти целиком выпускается. Его должна заменить большая музыкальная картина, которая бы рисовала скитания Пера Гюнта по белу свету; американские, английские и французские мелодии могли бы чередоваться с основным мотивом музыкальной картины. Пение Анитры и хора арабских девушек... должно раздаваться за спущенным занавесом в связи с оркестровой музыкой. Затем под звуки последней занавес подымается, и показывается, словно в сновидении, картина, описанная на с. 164. Сольвейг в образе женщины средних лет сидит на солнышке на пороге своей хижины и поет. По окончании ее песни занавес медленно опускается, и музыка продолжается в оркестре, подготовляя переход к картине бури на море, которой начинается пятое действие.
Пятое действие явится на сцене четвертым или эпилогом; его также необходимо сократить. Музыкальный аккомпанемент нужен к с. 195—199. Сцены на перевернутой лодке и на кладбище выпускаются. Далее... песня Сольвейг; монолог Пера Гюнта должен сопровождаться аккордами, которые затем переходят в хор... Сцены с пуговичником и Доврским дедом придется тоже сократить. С. 254 — хор прихожан, идущих в церковь по лесной тропинке; музыка отмечает звон колоколов и пение псалма вдали во время следующей сцены, кончающейся колыбельною песнью Сольвейг; после чего занавес опускается, а пение псалмов раздается все ближе и громче.
Так приблизительно я представляю себе все и прошу известить меня, согласны ли вы взять на себя этот труд. Если согласитесь, я тотчас обращусь к дирекции Христианийского театра, представлю исправленный текст пьесы и заранее обеспечу нам постановку пьесы. Гонорар... мы разделим пополам. Не сомневаюсь, что мы можем также рассчитывать на постановку пьесы в Копенгагене и Стокгольме. Но прошу вас пока что держать дело в секрете и возможно скорее дать мне ответ.
Преданный вам Генрик Ибсен»
Таким образом, писатель придавал музыке в пьесе огромное значение (не случайно предложение поделить гонорар пополам, как между равноценными соавторами) и хорошо продумал, где и что она должна иллюстрировать или заменять. Задача оказалась для композитора очень сложной: всегда трудно воплощать чужой замысел. Не удивительно, что в результате партитура, представленная композитором, существенно отличалась от того, что было задумано драматургом. Но пока сочинение шло медленно.
После нескольких месяцев напряженного труда Григ понял, что не успеет закончить ее к намеченному сроку: «Работа над "Пером Гюнтом" подвигается очень медленно, и о том, чтобы закончить ее к осени, не может быть и речи. Это чертовски трудный материал, если не считать отдельных эпизодов, например того, где поет Сольвейг, — его я уже полностью написал. Еще я сделал кое-какие наброски для Пещеры горного короля, но эту музыку мне в буквальном смысле слова тошно слушать, так проникнута она коровьими блинами, "сверхнорвежеством" и "будь-самим-собой-довольством"! Впрочем, я надеюсь, что сквозь это будет чувствоваться также и ирония...» — писал Григ в одном из писем лета 1874 года. Жаловался он и на сложность композиции драмы. Скептицизм Ибсена, его сарказм были чужды музыканту, и он, отказавшись от мысли воплотить в музыке образ главного героя драмы, а также иллюстрировать музыкой практически все сцены и создавать мелодекламационные эпизоды, сосредоточил все свое внимание на тех эпизодах, которые наиболее отвечали его натуре: глубокой целомудренной лирике, столь любимых им жанрово-бытовых образах, типично норвежской фольклорной фантастике.
Осенью Григ уехал в Данию, а затем Германию, но и там не прекращал работу. Партитура была закончена в Лейпциге 16 апреля 1875 года, премьера пьесы с музыкой Грига состоялась в Кристиании 24 февраля 1876 года. Уже в первый сезон «Пер Гюнт» выдержал 36 представлений, причем громадный успех Ибсен по праву делил с Григом: норвежская театральная критика говорила о нем, как о полноправном создателе спектакля. Через десять лет, в январе 1886 года, «Пер Гюнт» был поставлен в Копенгагене. Для этой постановки Григ переработал музыку, в частности, почти все переоркестровал. Последним обращением композитора к этой музыке стало создание двух сюит, в которые вошли по четыре номера из написанных двадцати трех. Первая сюита была составлена в 1888 году и получила ор. 46, вторая появилась в 1891 году под ор. 55. В сюиты Григ включил те номера из музыки к драме, которые носили самостоятельный, завершенный характер, не следуя их порядку в спектакле. Очень скоро эти сюиты завоевали прочное место в симфонических концертных программах.
Музыка
Открывает первую сюиту музыкальная картинка «Утро» (Пер Гюнт встречает восход солнца в Египте, но перед глазами его — родная Норвегия). Звучит спокойная, прозрачная мелодия, текущая, словно горный ручей, интонируемая чередующимися флейтой и гобоем и сопровождаемая скупыми аккордами. Ее начало сродни пастушьим наигрышам. В среднем эпизоде она разрастается в насыщенном звучании струнных, а затем и всего оркестра, как будто лучи солнца торжествующе заливают все вокруг своим светом.
«Смерть Осе» — струнная миниатюра, всего из сорока пяти тактов, — выдержана в характере средней части траурного марша с его печальным, но просветленным звучанием. Это глубоко поэтичная эпитафия, поражающая возвышенной красотой, сдержанностью и лаконизмом.
«Танец Анитры» — дочери шейха, пляшущей перед Пером, изображающим пророка, является насмешливым контрастом к ранее звучавшей музыке. Легко оркестрованный — к струнной группе прибавлен лишь треугольник, придающий условно ориентальный характер звучанию, — он изящен, грациозен; указание автора «в темпе мазурки» подчеркивается и характерным для этого танца выделением последней доли такта задорной трелью. Гибкая мелодия и красочная оркестровка создают образ пленительной, но коварной красавицы.
Заключает сюиту марш «В пещере горного короля», живописующий картину пребывания Пера в царстве Доврского деда. Начавшись еле слышно у контрабасов и фаготов в низком регистре, как бы приближаясь издалека, он постепенно набирает силу. Простая, даже примитивная мелодия прямо совпадает с народным шотландским напевом, возможно, слышанным композитором в семье (напомним, что его предки по отцу — выходцы из Шотландии). Она напоминает тему предшествующего номера: как будто девушка, встреченная героем драмы в пустыне, — оборотень той же лесной нечисти (в драме сцена с Анитрой находится в следующем, после приключений Пера Гюнта в царстве Доврского деда, действии). Марш разрастается, звучит полно и мощно. Только здесь, наконец, использован весь состав оркестра. Развитие происходит за счет включения новых регистров, новых инструментов, увеличения силы звучности; красочность достигается сменой тональностей и инструментов, исполняющих тему. Музыка постепенно разрастается, надвигаясь, словно страшная лавина.
Вторая сюита начинается «Жалобой Ингрид». Ее открывают несколько тактов allegro furioso, звучащего в почти полном составе оркестра (без труб и контрабасов). Эта музыка заимствована Григом из оркестрового вступления к первому акту драмы — «На свадебном дворе». Тема ее родственна самому своеобразному народному танцу Норвегии — халлингу. Затем вступает ламенто струнных — плач невесты, похищенной Пером прямо со свадьбы и на следующее утро брошенной им. Это распевная, широко льющаяся, насыщенная патетикой мелодия. Лаконичная миниатюра завершается так же, как началась: несколькими тактами яростного звучания.
«Арабский танец», исполняемый перед Пером в аравийской пустыне, выдержан в условно ориентальных тонах с солирующими деревянными инструментами на фоне четкого ритма, с нарочито изломанной мелодией, шаржированным сопоставлением резких свистящих звуков флейты-пикколо и большого барабана. В центральном эпизоде, порученном одним струнным, расцвеченным ударами треугольника, томной мелодии первых скрипок контрапунктирует гибкое противосложение у виолончелей.
«Возвращение Пера Гюнта» — картина, живописующая бурю на море у побережья Норвегии (симфоническое вступление к пятому акту), — драматический центр как сюиты, так и всей музыки к драме. Фанфарные возгласы, взволнованные тремоло струнных, их хроматические пассажи не только воссоздают картину разбушевавшейся стихии, но несут и символический смысл жизненной катастрофы человека, который всегда шел обходными путями.
«Песня Сольвейг», прекрасная и умиротворенная, в хрупкой оркестровке без медных и ударных инструментов, с включением арфы, завершает сюиту. Мелодия песни является своего рода обобщением образов Скандинавии: она одновременно близка шведской народной песне «О, Вермланд прекрасный, о край мой родной» и норвежской «Домой пришел я поздно». Нежно интонируют ее первые скрипки, оплетают подголосками другие струнные. Мягкие аккорды деревянных духовых и арфы создают бережный аккомпанемент. Во втором разделе песни появляются интонации народного танца спрингара.
Л. Михеева
Музыка Грига к драме Ибсена «Пер Гюнт» стоит в ряду таких высоких образцов этого жанра, как «Эгмонт» Бетховена, «Сон в летнюю ночь» Мендельсона, «Князь Холмский» Глинки, «Арлезианка» Бизе. Созданная для театральной постановки, музыка к «Перу Гюнту» получила значение самостоятельного художественного произведения.
Полная партитура «Пера Гюнта» включает в себя двадцать три номера, среди которых — вступления к пяти актам драмы (К первому действию — «На свадьбе», ко второму — «Жалоба Ингрид», к третьему — «В глубине бора», к четвертому — «Утро», к пятому — «Возвращение Пера Гюнта на родину».), песни (песня и колыбельная Сольвейг, серенада Пера Гюнта), танцы (на свадьбе Ингрид, Арабский танец, танец Анитры), фантастические («В пещере горного короля») и лирико-драматические оркестровые эпизоды («Смерть Озе»), мелодрамы.
То соотношение музыки и драмы, которое устанавливает Григ, отличается своеобразием. Среди музыкальных номеров «Пера Гюнта» нет такого, который в обобщенной форме, концентрированно передавал бы основную идею произведения, подобно увертюре Бетховена к «Эгмонту», или охватил бы основные сюжетно-образные линии драмы, подобно прелюдии из «Арлезианки» Бизе, или воссоздал круг образов, общий колорит драматического произведения, подобно увертюре Мендельсона «Сон в летнюю ночь».
Отдельные номера музыки Грига подчеркивают, раскрывают разные образы, ситуации драмы Ибсена: возвышенный, чистый лиризм образа Сольвейг, трагедию смерти Озе, поэзию природы, яркость фантастики. Композитор как бы выявляет богатство поэтических граней этого глубокого и сложного, насыщенного социальными и философскими обобщениями произведения.
Сюжетная канва произведения Ибсена вкратце такова: Пер Гюнт, молодой крестьянский парень, изгнан из родной деревни и объявлен вне закона: он соблазнил и бросил чужую невесту. Да и все поведение Пера, фантазера и мечтателя, не согласуется с принятыми среди людей нормами морали. Пер отправляется в чужие страны. И вот Пер Гюнт, уже пожилой человек, — обладатель несметных богатств. За плечами у него позорный промысел, работорговля, впереди — лишь одна перспектива: выгодное использование своих богатств. Циник и эгоист, лишенный этических и нравственных идеалов, Пер Гюнт (когда-то полный духовных стремлений) готов своим золотом душить народ, борющийся за свободу и счастье. Судьба Пера полна превратностей. Он теряет свои сокровища. Движимый духом авантюризма, он достигает «высокого положения» среди темных арабских племен, разыгрывая из себя пророка.
Пер Гюнт возвращается на родину. Годы странствий не обогатили его: он растратил свои душевные силы, совесть его отягчена преступлениями, он нищ. Пер попадает в лес, где некогда жил он, изгнанный из родной деревни. Здесь, в избушке Пера, все эти годы ждала его возлюбленная Сольвейг. Бесконечная духовная красота и сила Сольвейг пробуждают в Пере глубокое осознание утраты своей жизни, своего человеческого «я»:
Она сохранила, а он расточил...
О, если бы можно начать все сначала...
В образе Пера Гюнта Ибсен разоблачает людей, у которых понимание прекрасного и отрицание мелкого, косного, мечта и стремление не претворяются в действие, в борьбу за достижение жизненного идеала.
П р и д у м а т ь это, этого ж е л а т ь,
Хотеть... но — с д е л а т ь? Нет, не понимаю.
Эти слова Пера Гюнта являются ключом к пониманию его образа. Пер — носитель обличительной идеи — трактован Ибсеном многопланово. Пер — фантазер и мечтатель, почти поэт, ведь силой своего воображения он умеет заставить людей перенестись в вымышленный им мир. Пер понимает чистоту, душевную красоту Сольвейг и, любя ее, бежит от нее, потому что совесть его отягчена многими проступками. Пер — циник, не признающий критериев нравственности и долга, его поступками движет лишь чувство эгоизма.
Богатому сложными переживаниями образу «не нашедшего самого себя» Пера Гюнта противостоит в драме скромный и возвышенный образ Сольвейг — воплощение душевной чистоты, любви, силы духа.
Эти основные герои дамы Ибсеном на жизненно разнообразном и стилистически разноплановом фоне: здесь и реалистически-яркие, сочные зарисовки норвежской деревни, и гротескные, остро сатирические типы современного буржуазного общества, и фантастика, смело вторгающаяся в реальный план драматической поэмы, и, наконец, символика, помогающая обобщить, сконцентрировать философские выводы автора.
Григ очень любил это произведение Ибсена и понимал его во всей его глубине (В 1903 году Григ писал об этой пьесе: «Только в последние годы обнаружилось, насколько потрясающим было изображение, созданное поэтом в качестве национальной характеристики. Ибсен безжалостно раскрыл опасную сторону нашего народа».). Но «для себя», для воплощения в музыке он выбрал лишь те мотивы и образы, которые были близки ему и которые находили отклик в его творческом воображении.
«Пер Гюнт» Грига получил широкое признание в виде двух оркестровых сюит. В первую сюиту включены «Утро», «Смерть Озе», «Танец Анитры», «В пещере горного короля». Светлые и радостные чувства («Утро»), трагедия конца жизни («Смерть Озе») , изящная жанровая зарисовка («Танец Анитры»), «буйная» фантастика («В пещере горного короля») — таковы контрастные образы сюиты.
В пьесе «Утро» («Утро» — вступление к четвертому акту пьесы Ибсена, рассказывающему о странствовании Пера в Африке. По меткому замечанию О. Левашевой, «Утро» — скорее послесловие к первым, «норвежским» актам драмы, нежели вступление к «арабскому» акту.) яркая красочная живопись (природы соединяется с тонким лиризмом. Пьеса строится на вариантном развитии одной пентатонной мелодии. Звучащая вначале поочередно у флейты и гобоя, она воспринимается как перекличка наигрышей свирели и рожки. Это создает ощущение широкого пространства, воздуха:
Чистые гармонические краски (трезвучие — основной вид гармонии), яркие, неожиданные в сопоставлении друг с другом (Е, Gis, Н), воспринимаются как краски в живописном пейзаже. При каждом новом повторе наигрыша появляются мелодические варианты, которые связывают сходные фразы в единую, мелодию. В насыщенном, широком по диапазону звучании струнной группы эта живописная музыка наполняется лиризмом, чувством радости, полноты жизнеощущения. Несколькими штрихами Григ в конце пьесы расширяет конкретно-образные ассоциации: соло валторны и ходы, близкие к звучанию охотничьих рогов, легкие трели флейт — все это воспринимается как лесные голоса на фоне тишины, покоя утренней природы (длительные фигурации; на pp у деревянных духовых инструментов в фа мажоре, у струнных в си-бемоль мажоре).
«Смерть Озе» (Третье действие драмы, Озе — мать Пера.) — произведение огромной драматической силы. Лаконизм Грига достигает здесь, кажется, предела. Как бы на одном дыхании композитор ведет начальный сосредоточенный, суровый образ к огромному напряжению, драматической кульминации. И от нее — к светлым и скорбным звучаниям (Противопоставление суровых, драматических и светлых образов принято в композиции траурных маршей.):
Лаконичный музыкальный образ, на развитии которого строится пьеса, сочетает мерную поступь марша со строгостью хорала и скорбными песенными интонациями. При повторе его во втором предложении периода напряжение усиливается благодаря обострению гармонии (DD34 с пониженной квинтой вместо D) и иной динамической окраске. Повторы периода при постепенном усилении звучности, увеличении «объема звучания» и тональных контрастах (си минор — фа-диез минор — си минор) — вот средства, какими достигается напряжение, динамика первой части двухчастной формы.
Вторая часть, светлая, как то царство грез, в которое увлекает умирающую Озе своей фантазией Пер Гюнт, не нарушает общего движения музыки: здесь та же структура и ритмика мелодии. Но нисходящие хроматические интонации ее, постоянное стремление гармонии к устою, к тонике (в первой части движение гармонии шло от тоники к неустою), общая нисходящая линия мелодии и затухающая звучность — все это противоположно развитию первой части. Разнообразие в звучании этой пьесы достигается очень скромными оркестровыми средствами: она написана для струнной группы оркестра.
В «Танце Анитры» (Четвертое действие драмы. Анитра — девушка из арабского племени — пляшет и поет перед «пророком» Пером Гюнтом.), при почти той же скромности оркестровых средств (к струнной группе добавлен лишь треугольник), композитор добивается редкой тембровой красочности.
Звучание струнной группы, разнородное благодаря применению агсо и pizzicato, засурдиненного и открытого звука, «инкрустируется» серебром треугольника.
В пьесе выразительна каждая деталь фактуры. Изящная, пластичная мелодия отшлифована многими штриховыми и динамическими нюансами, украшена трелями, форшлагами; мелодия, прихотливая по ритмическому рисунку, опирается на четкую танцевальную фигуру сопровождения:
Финал сюиты — «В пещере горного короля» (Второе действие драмы. Пер попадает во владения Доврского деда («горного короля»).) — яркая и красочная динамическая пьеса. Просто и своеобразно ее строение: при многократном проведении темы без изменении мелодии она каждый раз появляется в окружении все большего количества голосов, с новыми фигурациями в фактуре, усиливающими ее причудливость и динамику. Это соответствует тому образу, который лежит в основе пьесы: нестройная пляска, нарастание движения, гомона.
Простой и угловатой теме соответствуют резкие и однообразные на протяжении всей пьесы фактурные штрихи — отрывистые ритмические фигуры на слабой доле такта, ровная «дробь» баса, а также единообразие гармонической окраски. Тема очень отчетливо прорисована в скупой оркестровой фактуре начала: виолончели и контрабасы pizzicato и фагот поочередно ведут тему и фигуру сопровождения:
Постепенное усиление звучности от начала к концу является основным средством динамики этой пьесы.
Вторая сюита «Пер Гюнт» состоит из следующих пьес: «Жалоба Ингрид», «Арабский танец», «Возвращение Пера Гюнта на родину», «Песня Сольвейг». Такая композиция, при которой лирические пьесы играют роль начала и заключения, говорит об их ведущем значении в сюитном цикле.
«Жалоба Ингрид» (Второе действие драмы. Ингрид — девушка, невеста, которую соблазнил и бросил Пер.) — драматическая пьеса. Полная скорби лирическая песня-жалоба обрамлена остро ритмованной и напряженно звучащей темой: так теперь вспоминается Ингрид танцевальная мелодия, которая звучала в день ее свадьбы:
Драматизму, смятенности этой лирики противопоставлена светлая лирика «Песни Сольвейг».
Самые поэтические страницы драмы Ибсен связывает с образом Сольвейг, крестьянской девушки; всю жизнь Сольвейг ждет Пера в лесной хижине в горах. Роль музыки в создании этого образа, предельно скупо прорисованного в тексте драмы, была предусмотрена Ибсеном (Одна из сцен четвертого действия, повествующего о странствиях и приключениях Пера Гюнта в Африке, переносит зрителя в Норвегию. На сцене зимний лес и избушка Сольвейг; действие ограничивается лишь песней Сольвейг о бесконечности ее любви).
Григ с огромным художественным чутьем сумел передать и самое существо образа Сольвейг — ее душевную чистоту и силу духа, и —совсем легким штрихом — те внешние черты, с которыми мы связываем свои представления о Сольвейг.
Песня Сольвейг, тонко лирическая, словно соткана из интонаций и ритмов народных напевов. Среди шведских и норвежских народных песен есть песни — прототипы мелодии Сольвейг:
Но связь мелодии Грига с народной музыкой шире. Григ для песни Сольвейг отбирает многие характерные для норвежской народной музыки звучания. В народных песнях можно часто обнаружить спокойную поступь, устойчивый ритмический склад, характерную ритмическую фигуру, мелодические обороты песни Сольвейг:
Для народных норвежских мелодий характерен пунктированный ритм. Многие лирические народные песни включают в себя контрастный танцевальный эпизод:
До и после самой песни звучит чудесный наигрыш. Близкий по характеру к протяжным и задумчивым наигрышам рожка, он тем яснее «вписывается» в воображаемый пейзаж, что его последняя, квартовая интонация отдается двукратным эхо. Сама песня, простая по интонационному строению (поступенное движение мелодии и ходы по трезвучиям, свойственные норвежской музыке), плавная (ровность и единообразие ритмических фигур, равномерность аккордов сопровождения), звучит скромно, сдержанно и величаво. С каждой новой фразой растет проникновенность мелодии: сперва за счет большего напряжения гармоний (повтор мелодии при ином гармоническом содержании: в первом случае — T и D на выдержанном квинтовом басу, во втором — модуляция в до мажор), дальше — за счет обострения выразительности отдельных интонаций. Эта значительность, проникновенность каждой интонации распространяется даже на обычный, казалось бы, каденционный оборот мелодии в конце ее (ритмическое увеличение заключительных интонаций):
Легкий и нежный танцевальный припев (в варианте для голоса это вокализ) открывает иную грань образа: радость и свет юности, которые сохранила в душе Сольвейг.
«Пер Гюнт» Ибсена «столько же национален, сколь гениален и глубок». Эти слова Грига могут быть отнесены и к его музыке, сочетающей редкую глубину характеров, реалистичность и многогранность в передаче жизненных образов с национальной яркостью.
Р. Ширинян
Эдварда Грига влекли замыслы большого масштаба. «Я мечтал о них — к сожалению, здоровье не позволило осуществить это»,— говорил Григ. Но все же он пробовал свои силы и в данном направлении, написав ряд вокально-симфонических драматических сцен и картин. К ним относятся: «У врат монастыря» ор. 20 (для женских голосов — соло и хора — с оркестром), «Возвращение на родину» ор. 31 (для мужских голосов — соло и хора — с оркестром) и «Олаф Трюгвасон» ор. 50 (для солистов, хора и оркестра). Сюда могут быть отнесены и «Берглиот» ор. 42 (декламация с оркестром), и музыка к пьесе «Сигурд Йорсальфар» ор. 22 и 56.
Эти произведения ораториально-симфонического плана, написанные на тексты Бьёрнстьерне Бьёрнсона, объединены единством цели: используя народные исторические предания и героику саг, на основе их образов и сюжетов Григ хотел создать национальную оперу. Он не сумел это сделать, ибо монументальные концепции, как правило, не удавались ему. Но в общении с Бьёрнсоном Григ глубже постигал черты народного характера, историю и быт своего народа. Все это подготовило свершение той большой художественной задачи, которая обессмертила имя Грига.
Речь идет о музыке к пьесе Генрика Ибсена «Пер Гюнт», в которой сосредоточены типичные черты творчества композитора. Характерны в данном отношении и поэтические образы, взволновавшие его, и средства выразительности, избранные для их воплощения.
В своей пьесе Ибсен использовал элементы норвежских народных сказок, но насытил их новым, современным звучанием. Его драма проникнута пафосом протеста, бунта человеческой личности против сковывающих и уродующих ее социальных условий. Вместе с тем средствами бичующей сатиры изобличается Пер Гюнт, эгоизм и себялюбие которого приводят к разладу с действительностью. Первая часть драмы показывает его в реальных условиях норвежского крестьянского быта. Этот простой и наивный парень наделен необузданной фантазией и противоречивыми чувствами. Лучшие стороны характера Пера связаны с любовью к Сольвейг (В норвежском произношении — Сульвейг; сохраняем установившуюся у нас транскрипцию.) и к своей матери Озе. Но в ненасытной жажде приключений он изменяет Сольвейг, похищает чужую невесту Ингрид, а затем увлекается дочерью Доврского Деда, властителя горных недр. Пер отправляется странствовать, мать его умирает, лишь Сольвейг — как воплощение образа родины — будет ждать его возвращения...
Вторая часть пьесы Ибсена далеко отходит от народно-поэтических источников. Писатель остро вскрывает пагубное воздействие буржуазной морали на тех, кто этически неустойчив в своих стремлениях и поступках. После долгих лет странствий, став богачом, Пер отправляется домой. Но шторм разбивает корабль, гибнут его богатства, а с ними и мечты о новой жизни. Терзаемый совестью, стариком Пер Гюнт возвращается в родную деревню, чтобы умереть на руках Сольвейг; ее любовь приносит ему прощенье.
Ибсен написал свою драму в 1867 году, спустя семь лет она была поставлена в Норвегии. Григ с радостью откликнулся на предложение писателя снабдить постановку музыкой и сам разработал план музыкальной композиции. Двадцать три номера партитуры он посвятил обрисовке лирико-драматических, пейзажных и жанрово-бытовых эпизодов, а позже, в конце 80-х годов, из этой музыки составил две сюиты, ор. 46 и 55, которые содержат девять номеров.
Черты индивидуального бунтарства героя драмы не отражены в музыке Грига. Вообще образ Пера, каким его создал Ибсен, отсутствует в партитуре композитора. Последний преследовал иные цели: он приблизил содержание пьесы Ибсена к народно-поэтическим источникам.
Как своеобразный лейтмотив родины сквозь всю партитуру проходит «Песня Сольвейг» (№ 8) (Нумерация дается по сводной редакции обеих сюит.). Эта музыка, на редкость чистая и целомудренная, принадлежит к лучшим, поэтичным созданиям Грига. В ее мелодии слышатся отголоски подлинно народного норвежского напева:
Мастерски в песню включены (в мажоре) интонации и ритмы спринтера — они звучат словно в дымке воспоминаний. Столь же близка народным истокам глубокая по своей выразительности, простая и суровая музыка «Смерти Озе» (№ 2) — она выдержана в духе траурного марша.Народно-жанровые моменты подчеркнуты в яркой «Пляске» в манере халлинга (№ 9), с характерным для народной норвежской музыки использованием лидийской кварты (повышенной IV ступени):
Также обычные для композитора «кобольдовые» образы разработаны в сцене «В пещере горного короля» (№4). Но здесь они наделены не шутливо-бытовыми, а стихийными, демоническими чертами — речь идет о легендарном Доврском Деде. Мастерски композитор разворачивает музыку этой сцены — от таинственно звучащего проведения темы в басах рр, постепенно усиливая динамику и повышая регистр, к мощному и звонкому ее проведению.
Лирические и сказочно-бытовые моменты дополнены пейзажными зарисовками. Идиллически пасторальный характер носит «Утро» (№ I), в музыке которого расцветает весенняя полнота чувств. Обращает на себя внимание излюбленный Григом мелодический оборот, связанный с подчеркиванием V ступени и вкрапленный в главную тему этой пасторали — он широко использован в «Песне Сольвейг», но там мелодия спускалась с VII к V ступени, здесь же поднимается с III к V:
Григ противопоставляет идиллическому звучанию утра картину вечера на берегу моря в сцене «Возвращение Пера Гюнта на родину» (№ 7), музыка которой по своему романтически-мятежному колориту близка увертюре Вагнера к опере «Летучий голландец». Во второй сюите эта картина непосредственно примыкает к «Песне Сольвейг» — переход осуществляется attacca, благодаря чему еще более оттеняется светлая тема родины, пронизывающая партитуру Грига.
Особняком стоят три номера. Большим драматизмом отмечена «Жалоба Ингрид» (No 5), обрамленная неистовыми возгласами отчаяния:
И, наконец, контрастом к общему национальному колориту служат восточные сцены, полные грации и изящества,— «Танец Анитры» (№ 3) и «Арабский танец» (№ 6).
Образное богатство, высокие художественные достоинства ставят музыку Грига к «Перу Гюнту» Ибсена в один ряд с такими выдающимися образцами театральной музыки, как «Эгмонт» Бетховена (к пьесе Гёте) или «Сон в летнюю ночь» Мендельсона (к пьесе Шекспира), «Князь Холмский» Глинки (к пьесе Кукольника) или «Арлезианка» Бизе (к пьесе Доде). Вместе с тем театральная музыка Грига обладает своеобразными чертами — она предстает преломленной сквозь призму народного сознания. Композитор говорит здесь от имени народа и для народа. В этих небольших девяти пьесах он затрагивает многие стороны и явления национальной жизни и выражает их с той классической простотой, которая свойственна лучшим произведениям мирового музыкального искусства.
М. Друскин
