Ibéria
№ 2 из «Образов» для оркестра (1906—1908)
Состав оркестра: 3 флейты, 2 флейты-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 3 кларнета, 3 фагота, контрафагот, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, кастаньеты, бубен, малый барабан, тарелки, колокола, ксилофон, челеста, 2 арфы, струнные.
История создания
Клод Дебюсси, как и его младший современник Равель, восхищался Испанией. И хотя он никогда не был в этой стране (лишь однажды присутствовал на бое быков в приграничном городке Сан-Себастьян), сумел удивительно точно передать особенности испанского фольклора, не прибегая к цитированию народных мелодий. Эта глубина постижения чужого национального стиля вызывала восхищение испанских композиторов.
«Иберия» (древнее название Испании) составляет среднюю часть (№ 2) «Образов» для оркестра. Однако написана и исполнена она была отдельно, как самостоятельная трехчастная сюита. Начало работы над «Иберией» относится к 1906 году, завершение — к концу 1908-го, премьера состоялась 20 февраля 1910 года в Париже, в Концертах Колонна под управлением молодого дирижера Габриеля Пьерне. Даже при жизни автора «Образы» исполнялись целиком редко: № 1 «Жиги» и № 3 «Весенние хороводы», значительно уступающие «Иберии» в яркости, так и не завоевали популярности.
Музыка «Иберии» полна света и радости. Очень большой по составу оркестр с множеством ударных инструментов усиливает солнечный, южный колорит. Не случайно современник Дебюсси, итальянский писатель Габриеле д'Аннунцио утверждал, что слушание «Иберии» исцелило его от болезни: «Какая чудесная квинтэссенция жизни!» Все три части сюиты тесно связаны между собой и, подобно «Морю», не могут исполняться по отдельности. Дебюсси снабдил их весьма конкретными заголовками и как во время сочинения, так и на репетиции перед премьерой давал своей музыке детальные программные пояснения: «Я слышу шумы, которые производят дороги Каталонии, и одновременно музыку улиц Гранады» (о первой части). «Весь этот утренний подъем, пробуждение людей и вещей... продавец арбузов и уличные мальчишки, которые свистят, я их так ясно вижу...» (о начале третьей). Однако редактору анализа «Иберии» он говорил: «Бесполезно спрашивать меня о толковании этого произведения; у него нет истории, и я рассчитываю только на музыку, чтобы поддержать воображение публики».
Музыка
Первая часть, «По улицам и дорогам», — яркая танцевальная картина с присущим испанскому фольклору богатством ритмов. Краткие, в узком диапазоне, мелодии звучат преимущественно у деревянных духовых, тогда как струнные, нередко играющие пиццикато, вместе с ударными отбивают ритм. Первую тему, разнообразно варьируемую и неоднократно возвращающуюся, начинают кларнеты. Ритмический рисунок сопровождения эффектно представлен кастаньетами, бубном и литаврами. Возникающая на фоне первой новая тема (у гобоя и альта соло) оригинальна: причудливый ритм, необычные ладовые обороты, украшения, неизменно выдерживаемая фигура в басу — все напоминает о восточных (мавританских, арабских) истоках южноиспанского фольклора (не случайно Дебюсси говорил об улицах Гранады — последнего оплота мавров в Испании). Еще одна танцевальная тема, в умеренном движении и сложном ритме, в сопровождении малого барабана, открывает средний раздел; неизменно многократно повторяясь, она составляет основу вариаций (вспоминается «Болеро» Равеля). Постепенно танец удаляется, рассеиваясь на улицах и дорогах.
Вторая часть, «Ароматы ночи», — тончайшая импрессионистская зарисовка. Она перекликается с написанными в те же годы фортепианными пьесами композитора. С «Вечером в Гранаде» из сборника «Эстампы» ее роднит ритм хабанеры, с прелюдией «Ароматы и звуки в вечернем воздухе реют» (строка из Бодлера) — попытка передать музыкой невыразимое, доступное не слуху, но обонянию. Слышатся таинственные ночные шорохи, искусно переданные оркестровыми красками; важную роль играют тембры впервые вступающих ксилофона и челесты; возникает красивая певучая мелодия. Гимнической кульминацией становится совершенно преображенная тема, открывавшая первую часть: в насыщенном звучании торжественных аккордов ничто не напоминает прежний бойкий танец. Под конец отголоски начальной певучей мелодии всплывают словно издалека, из сумрака ночи, и служат переходом к третьей части, начинающейся без перерыва.
Заголовок «Утро праздничного дня» дополнен авторской ремаркой «в ритме отдаленного марша, бодрого и веселого». Альты и виолончели подражают гитарам, удары бубна, ксилофона и молчавших до того колоколов, дробь малого барабана усиливают праздничное настроение. Шумная толпа приближается, следуют пестрые сцены народного веселья. Струнные инструменты преображаются в гитары: скрипачи и альтисты, играющие пиццикато, держат их под рукой, а не на плече. Под звуки кастаньет и бубна выступают солирующие деревянные, трубы напоминают певучую тему второй части. Движение замедляется, скрипка соло звучит «свободно и причудливо», ее наигрыш подхватывает гобой, затем английский рожок («весело и причудливо», по авторскому определению). В вихревой коде в последний раз проходит начальная тема первой части, и всю картину завершают звонкие аккорды tutti.
А. Кенигсберг
Дебюсси. «Образы» для оркестра →
Симфоническое творчество Дебюсси →
