Концерт для смешанного хора a capella на стихи Григора Нарекаци — сочинение советского композитора Альфреда Шнитке (1985).
«Я написал ту музыку, которую вызывал этот текст, а не ту, которую хотел сам», – так сказал Альфред Шнитке о своем Хоровом концерте. В сущности, так происходит при работе над любым вокальным или хоровым произведением – поэтический текст содержит в себе мелодию, которую должен «извлечь» композитор, но в данном случае речь шла о тексте особом.
Путь к созданию Хорового концерта был непростым. После первого исполнения кантаты «История доктора Фауста» в России дирижер Валерий Полянский, принявший в нем участие, не раз просил композитора написать произведение для хора без сопровождения. Альфред Гарриевич воспринял эту идею без энтузиазма, однако дирижер не отступал – он регулярно приглашал Шнитке на концерты, где исполнялись духовные сочинения русских композиторов (в частности, творения Дмитрия Бортнянского), и композитор заинтересовался предметом, он создал три хора на православные духовные тексты – но Полянский ждал от него полной Литургии. Шнитке Литургии не создал, его внимание привлек другой текст – не богослужебный, но духовного содержания, «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци.
Армянский философ, богослов и поэт Григор Нарекаци, живший на рубеже X-XI столетий, считается одним из тридцати шести «Учителей церкви». С малолетства живя в монастыре, он так много молился по ночам, что заслужил прозвание «неусыпный», а самым известным из его творений стала «Книга скорбных песнопений», переведенная на множество языков. Чингиз Айтматов использовал строки из нее как эпиграф к роману «Плаха»:
«И книга эта – вместо моего тела,
И слово это – вместо души моей».
Писателя восхищал тот «безжалостный суд совести», которому подвергает себя средневековый поэт: «Если тысячу лет назад люди могли так мыслить, страдать и возвышаться духом, мучительно пытаясь постичь сущность человека, то не слишком ли мы, жители ХХ века, высокого мнения о собственных персонах?» – вопрошал писатель.
Глубокий духовный смысл, вложенный в каждую строку «Книги скорбных песнопений», был чрезвычайно близок Альфреду Шнитке. Для Хорового концерта композитор избрал третью главу. Начав ее с восторженного восхваления Бога, восхищения Его величием, поэт переходит к определению цели своего труда («Мои слова ничтожные – мольба, которой жажду обрести спасенье»), он говорит о тяжких грехах, способных «потянуть в пропасть» маловера – и уповает на возможность покаяния и спасения. Эти мысли и чувства – благоговение, скорбь, раскаяние, надежда – воплощены в четырех частях Концерта.
На каком «языке» мог изложить композитор такие мысли? Если мы будем искать в Хоровом концерте прямую стилизацию под песнопения той эпохи, когда жил и творил Григор Нарекаци, мы ее не найдем – как не услышим мы и прямого следования Бортнянскому или Рахманинову. Но музыка Шнитке, не воспроизводя непосредственно тот или иной стиль, вбирает в себя множество истоков. Мы услышим и благоговейно-строгие аккорды, перекликающиеся с творениями Бортнянского, и характерные для ХХ века гармонические приемы, и «пустые» квинты, напоминающие одновременно и о раннем многоголосии европейского Средневековья, и о музыке народов Кавказа… Концерт одновременно и традиционен – и самобытен. «Переплавляя» в горниле композиторской мысли множество интонационных истоков, идущих от разных эпох и народов, композитор создает своеобразную «молитву» от лица всего человечества в целом.
В основе Концерта лежит интонация опевания, близкая знаменному распеву. Она многообразно варьируется (даже в гармоническую вертикаль включаются секунды). Музыкальное развитие основывается на сочетании декламационности и хоральности («человеческого голоса» и той возвышенной «духовной вершины», к которой человек устремляется в своей вере и покаянии). Хоральность преобладает в медитативных крайних частях, декламационность – в более активных и драматических средних, но во всех частях хоральная фактура возникает в кульминационных моментах, словно «останавливая время».
В 1984 г., когда была написана еще только одна часть (ставшая впоследствии третьей), хор, возглавляемый Полянским, исполнил ее в Турции. Успех был грандиозным, и в следующем году Шнитке написал еще три части. Полная версия Хорового концерта впервые прозвучала в 1986 г. под управлением Полянского в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
