Прокофьев. Симфония No. 5

Symphony No. 5 (B-dur), Op. 100

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, малый кларнет, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, 3 трубы, 4 валторны, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, деревянный брусок, бубен, малый барабан, тарелки, большой барабан, тамтам, арфа, фортепиано, струнные.

История создания

Об этой своей симфонии Сергей Прокофьев сообщал: «Летом 1944 года я напи­сал Пятую симфонию, работу над которой считаю очень важной как по вложенному в нее музыкальному материалу, так и потому, что вернулся к симфонической форме после шестнадцатилетнего перерыва. Пятая симфония как бы завершает целый большой период моих работ».

Пятая симфония занимает совершенно особое место в симфоническом творчестве композитора. Как мы помним, от написанной на студенче­ской скамье ми-минорной симфонии он отказался, а следующая, став­шая первой в списке его симфоний, была Классическая — сознательно стилизованная, которую, в сущности нельзя считать симфонией по смыс­лу: поскольку симфонический жанр родился для того, чтобы отражать жизненные коллизии, окружавшие художника, его взаимодействие с дей­ствительностью или отторжение от нее. Вторая симфония, созданная в 1924 году, была основана на одном контрастном сопоставлении — же­лезной поступи первой части и светлой лирики финала. Третья и Чет­вертая симфонии использовали материал сценических произведений Прокофьева и для слушателей, знакомых с творчеством композитора, всегда оставались связанными с балетом «Блудный сын» и оперой «Огненный ангел». Таким образом, Пятая симфония — на самом деле первая из всех, являющаяся симфонией «в чистом виде», не вызывающей прямых об­разных ассоциаций, ни гайдновских, ни собственных прокофьевских — театральных.

Симфония создавалась одновременно с несколькими другими сочи­нениями: весной и летом 1944 года Прокофьев торопливо оркестровал балет «Золушка», партитуру которого с нетерпением ожидали в Большом театре; писал музыку к кинофильму «Иван Грозный» — это тоже был срочный заказ. Но в то же время исподволь накапливался материал для симфонии. Летние месяцы композитор провел в Доме творчества композиторов недалеко от города Иваново. Там, среди живописнейшей природы, после прогулок по лесу, в скромном домике на краю деревни, где Дом творчества снимал комнаты для композиторов, создавалось мо­нументальное полотно. В начале сентября пресса сообщила о том, что Пятая симфония Прокофьева закончена в клавире. Партитура была за­вершена уже в Москве, в ноябре. Премьера симфонии состоялась 13 января 1945 года в Москве под управлением автора.

Музыка

По структуре Пятая симфония — традиционный четырехчастный цикл. Первая часть, воплощающая героико-эпическое начало, начинается с изложения главной партии. Мелодия, исполненная простоты и благо­родства, разворачивается неторопливо. Она станет как бы лейтмотивом всей части, носителем героической идеи. Ее развитие усиливает драма­тические черты, нагнетает напряженность. Волны этого развития при­водят к небольшим (их называют «местными») кульминациям, в которых отдельные мотивы темы превращаются в призывные сигналы. Широко развернутая побочная партия не противопоставляется главной, а скорее дополняет ее нотками искренней лирики. Заключительная часть экспо­зиции состоит из двух тем — решительной, волевой, вырастающей из ритмически активных ходов главной партии, и второй — игривой, ост­рой, привносящей в музыку элемент психологической разрядки. В раз­работке неуклонно нагнетается драматизм, возникают эпизоды баталь­ного характера, усиливаются героические черты. Не только главная, но и побочная и даже заключительные темы приобретают действенный, активный характер и становятся как бы непосредственным образным продолжением главной. Лирика переплавляется в горниле героики и в пре­ображенном виде вливается в образный строй музыки. В репризе слышна качественно новая ступень — лирическое начало оказывается полностью подчиненным героике, достигается высочайшая степень напряже­ния. Заключает часть поистине богатырская кода: плотная оркестровка, замедленный темп и обилие ударных придают музыке характер торже­ственной триумфальности.

Во второй части, скерцо, совмещены черты токкатности и танцеваль­ного движения. Его музыкальные темы пластичны и вместе с тем отме­чены графической остротой контуров. На фоне остро пульсирующего остинатного движения звучит лаконичная гротескная тема. Она пере­брасывается от инструмента к инструменту, охватывая огромный диа­пазон и окрашиваясь в различные темброво-тональные цвета. К концу начального раздела скерцо она словно растворяется в ритмически по- прежнему четком, но постепенно затухающем движении струнных. Сред­ний раздел части пронизан энергией упругого танцевального ритма. Полетное движение вальса временами переходит в веселый пляс. Зак­лючительный раздел трехчастной формы — резкий контраст. В нем гос­подствуют жесткие сухие аккорды, мрачный тембр медных инструмен­тов. Темп замедлен, словно заторможен, и все это вместе создает тревожную, порою даже зловещую атмосферу. Однако постепенно эти настроения преодолеваются, основная тема становится сначала насмеш­ливой, затем назойливой, еще через несколько тактов — лукавой и, на­конец, искрометной. Заканчивается скерцо темпераментной пляской, в которой, однако, слышны отзвуки зловещей бури.

Третья часть — адажио — сочетает лирику, мягкую, нежную, трепет­ную, с патетикой, драматизмом, суровой сдержанностью. Манера изло­жения музыкального материала, балладно-повествовательная, объединя­ет разнородные образы, придавая им некую сюжетную направленность. Музыка полна благородства, простоты, мужественной силы. Отчетливо проступают черты сосредоточенного раздумья, углубленной созерцатель­ности.

Финал перекликается с начальными страницами симфонии. Его на­строение — юношески восторженное, лучезарное. В ритме веселой пляс­ки звучит у солирующего кларнета живая, по-прокофьевски угловатая тема. Она то исчезает, то снова «выплывает на поверхность», цементи­руя форму. А в промежутках появляются другие образы — и лириче­ские, и полные мужественного благородства, и лукаво-грациозные. Завершается симфония потоком празднично-ликующих звучаний.

Л. Михеева