Pieces from «Cinderella»
3 пьесы из балета «Золушка», Oр. 95 (1942)
10 пьес из балета «Золушка», Oр. 97 (1943)
6 пьес из балета «Золушка», Oр. 102 (1944)
Самое большое количество фортепианных транскрипций — девятнадцать — создано Прокофьевым на материале балета «Золушка», к сочинению которого он приступил еще до начала войны. В этом балете композитор обратился к классическим традициям хореографического музыкального спектакля с главенствующей ролью танца, а не пантомимы. Такого рода подчеркнутая «дансантность» в замысле балета, естественно, сказалась и на фортепианных транскрипциях. Большая часть их является старинными танцевальными жанрами, написанными, однако, в свежей, типично прокофьевской манере.
Композитор сумел передать через танцевальную стихию всю гамму тонких ярких и выразительных настроений и образов сказки. Непосредственная нежность сменяется стилизованной иронией, порывистая романтическая устремленность —мягким юмором. От этой музыки веет, прежде всего, какой-то особой добротой, она как бы излучает тихий свет. Все это характерные черты поздней лирики Прокофьева вообще. Этот фортепианный цикл не столь драматичен и напряжен, как сборник пьес «Ромео и Джульетта», что объясняется самим сюжетом волшебной сказки, ее наивной детской простотой и, естественно, — мягко комедийным изображением сил зла.
Пьесы из «Золушки», менее связанные между собой внутренним стержнем балетной драматургии, заметно объединены общим характером музыки, близостью образов, единством акварельного колорита.
Кстати, композитор и сочинял пьесы «Золушки» несколько по-иному, чем фортепианную сюиту «Ромео». Создавая клавир, он попутно, на основе отдельных номеров (иногда объединяя музыку из разных кусков) писал и их концертные редакции. Важно отметить, что, работая над «Золушкой», Прокофьев создавал свои концертные «транскрипции» для фортепиано раньше, чем оркестровые сюиты, и нередко даже до написания партитуры балета. Таким образом, ряд пьес из «Золушки», строго говоря, даже не является «транскрипциями» в точном смысле этого понятия. Пожалуй, этим и следует объяснить столь виртуозный пианизм некоторых из пьес (например, третьей тетради обработок — Шести пьес, ор. 102). Скорее, такие фортепианные сочинения Прокофьева следовало бы называть виртуозными пьесами для фортепиано на тему из «Золушки» (Характерно, что С. Рихтер, никогда не игравший никаких транскрипций, охотно исполнял пьесы из «Золушки».).
Рассматриваемый нами цикл пьес отличается исключительной доходчивостью. Композитор сумел в музыке балета воплотить со всей органичностью один из ведущих принципов своего творческого метода — сочетание сложного с простым. (По этому же поводу подробно пишет исследователь балета Ю. Левашев в статье «Музыка балета «Золушка» С. Прокофьева»: «Четкие ритмы и квадратность построения помогают воспринять подчас сложный мелодико-гармонический язык (не имеющие ясного тонального центра «Фея осени» или эпизоды ссор). Прихотливые, широко разметанные мелодии часто сопровождаются простейшим аккомпанементом, строящимся на аккордах основных ступеней. Так развиваются оба вальса, гавот. А особо остро звучащие темы сопровождаются повторами тонического трезвучия («Принц и сапожники», вихревые эпизоды вальсов). Облегчает восприятие сложной прокофьевской музыки и четкая жанровая основа ее: ритмы вальса, марша, различных бытовых танцев. Да и в самом чередовании различных эпизодов балета сцены с более сложными музыкальными средствами сменяются музыкой первозданной свежести и даже намеренно наивной простоты» («Вопросы современной музыки». Л., 1963, стр. 83).)
Девятнадцатью пьесами из «Золушки» и тремя обработками из ор. 96 (Вальс из четвертой картины оперы «Война и мир» и два танца — «Контраданс» и «Мефисто-вальс» из кинофильма «Лермонтов» — 1942) завершается работа Прокофьева в области фортепианной музыки малых форм. Заключительное десятилетие жизни композитора обогатило его фортепианное творчество четырьмя монументальными сонатами, значение которых чрезвычайно велико.
В. Дельсон
Фортепианное творчество Прокофьева →
