София Губайдулина создала множество произведений для различных солирующих инструментов с оркестром, но достаточно редко она определяет такие произведения как концерты – до 1990-х гг. она поступила так лишь однажды, создав Концерт для фагота и низких струнных. На создание этого произведения – написанного в 1975 г. и поистине революционного для своей эпохи – Губайдулину вдохновило творчество Валерия Сергеевича Попова, выдающегося отечественного фаготиста. София Асгатовна восхищалась его исполнительским искусством: «Я никогда не слышала фагот с подобным голосом и была буквально заворожена», – говорила она. Губайдулина посещала не только все его концерты, но и репетиции, и его занятия со студентами-фаготистами в Московской консерватории.
Рождение Концерта было для композитора и исполнителя обоюдным творческим процессом взаимного обогащения. Как вспоминал впоследствии Попов, София Асгатовна внимательно слушала, как он работал во время репетиций, часто задавала вопросы о том, что еще можно сделать на фаготе. Валерий Сергеевич с удовольствием демонстрировал ей разнообразные приемы, понимая, что перед ним талантливый композитор – и творение Губайдулиной, созданное при его активном участии, обогатило концертный репертуар фаготистов. Валерий Сергеевич отмечал, что в музыке Губайдулиной «нет ни одной индиффирентной, безразличной ноты», что она с самого начала «забирает» зал своей глубокой эмоциональностью – и именно по этой причине, а не только из-за возможности продемонстрировать блестящую технику музыкант полюбил и это сочинение, и другие произведения с участием солирующего фагота, созданные композитором позднее.
Сочинение Софии Губайдулиной сочетает черты произведения концертного и камерного. Из классических традиций инструментального концерта проистекает и виртуозность партии солирующего фагота, и конфликтность, «состязательность», вероятно, по этой причине София Асгатовна и сочла возможным назвать произведение Концертом – в отличие, например, от скрипичного концерта «Offertorium». Но сочинению для фагота и струнных не свойственна монументальность и внешний блеск, его камерный характер проявляется в том числе и в инструментальном составе – отказавшись от полного оркестрового состава, композитор задействует только низкие струнные, причем в партитуре нет даже альтов – только виолончели и контрабасы. По тембру эти инструменты весьма близки к фаготу, а сосредоточенность на низком регистре подчеркивает трагедийность произведения, воплощающего идею борьбы героя с судьбой – но кто он, этот «герой»?
По мнению музыковеда Валерии Николаевны Холоповой, в Концерте воплощен образ «маленького человека», окруженного и подавляемого «толпой» – образ далеко не героический, но неизменно вызывавший сочувствие многих художников (от Николая Васильевича Гоголя до Чарли Чаплина).
Этим обусловлен характер соло фагота, открывающего первую часть – в нем нет ни романтического пафоса, ни трепетной лирики, ни даже уверенности – и все же интонациям этого «монолога» свойственно благородство. Переходя к струнным, эти же интонации становятся пародийными, окарикатуренными. Это создает впечатление агрессии «толпы», усиливающееся полиритмическими сочетаниями. «Человеческому голосу» фагота струнные противопоставляют нарочито банальные мотивы в джазовом и опереточном духе, исполняемые флажолетами или на стаккато. Так в экспозиции обозначается основной конфликт произведения – противостояние личности и толпы. Драматическая напряженность нарастает благодаря широким скачкам, неравномерности ритмической пульсации – но в конечном итоге солирующий инструмент «подчиняется», переходя к простым интонациям трезвучий и более ровному ритму.
Некоторое отстранение от этой «схватки» происходит в лирической второй части, имеющей свободно интерпретированную форму двойных вариаций, но в третьей части драматическое «действо» продолжается. Речитативные интонации контрабасов сменяются мрачным хоралом засурдиненных виолончелей, на фоне которого возникают стонущие интонации. В кульминации применены элементы алеаторики.
Главный смысл четвертой части заключен в развернутой сольной каденции фагота – своеобразное «размышление наедине с собой»: в партию солирующего инструмента проникают те самые банальные мотивы, которые в первой части противопоставляли его «высказываниям» струнные, но звучат они неубедительно (это воспринимается как неудачная попытка личности примириться с обществом). Необычные приемы звукоизвлечения передают отчаяние.
В пятой части фагот излагает мелодию с чертами джаза – но это не снижает градуса противостояния – агрессивно звучат контрапункты струнных. В кульминации звучание фагота напоминает отчаянный крик.
Концерт для фагота и низких струнных встретил суровую оценку со стороны коллег – ведь такова судьба многих новаторских сочинений. Во время обсуждения его в Союзе композиторов Серафим Сергеевич Туликов, возглавлявший Московское отделение этой организации, заявил, что «веточку надо рубить», и не рекомендовал исполнять творение Губайдулиной «в предсъездовских концертах». Несмотря на такое противодействие, Концерт вошел в репертуар фаготистов, и первым его интерпретатором стал музыкант, которому Губайдулина посвятила свое творение – Валерий Сергеевич Попов.
