Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь,
Нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Песня из фильма «Офицеры»
Кинокартина «Офицеры» (1971) — не рядовая сага о семье красноармейца Трофимова. Это — фильм-символ. Нынче бы сняли три сезона лживой тягомотины, а если и не слишком лживой, то всё равно — тягомотины. В те времена умели за полтора часа рассказать полноценную, живую человеко-историю, вплетённую в биографию страны.
Итак, символизм «Офицеров». Несмотря на то, что речь идёт о Стране Советов, нам явственно показывают: без царского прошлого… невозможно коммунистическое будущее. Россия шагнула в иную веху, не перестав быть Россией. Изменились цвета знамён, а не суть явлений. Начало фильма — впечатляющее. Сцена знакомства главных героев. Барышня, типичная дворяночка, выбегает, чтобы разместить объявление о концерте, но тут из подворотен выныривают хулиганы при ножичках. Комсомолец Алёша защищает девушку, свою будущую жену, от ограбления и позора.
Люба ему эстетское «Мерси». Он в ответ: «Бывает». Гимназистка воплощала многовековую культуру, парень в будёновке — силу. От единения силы с культурой и появилась Советская Цивилизация с её нестяжательством, культом чести и — служением. Дворяне, как ни странно, оказались не «побеждённым» классом, а созидающим новые смыслы — СССР был яростно антибуржуазен, как было антибуржуазно благородное сословие.
Люба Трофимова, кстати, не изменяет своим гуманитарным привычкам — она даже внука обучила французскому и в любой ситуации оставалась «женщиной в шляпке». Вообще, никакие сломы эпох не лишали дворянина его статусности, так как всегда помнит, что и на голодном пайке он — из такого-то рода. Вы заметили, как Люба переносит испытания? Это для неё — норма, которая не обсуждается.
Буржуй, лишённый заработанного или — умно украденного (sic!) богатства, перестаёт быть собой, теряясь в водовороте экстрима, войн и революций, а господин-патриций всё своё имеет при себе. Генетику нельзя украсть или реквизировать! Образование — оно или есть, или его нет. Более того, он (патриций) охотно делится всё той же культурой с теми, кто пока ею не владеет.
Большинство подвижников, стоявших у истоков советского просвещения (школьного, высшего, музыкального, etc), медицины, военного и инженерного дела, архитектуры, геологии… так или иначе были из высших сословий. Впрочем, и среди революционеров — очень большой процент «благородных», включая польскую шляхту. Фильм «Офицеры» — о России, которая по своему выбору стала советской, а не об СССР, как об отдельно взятой галактике без роду-племени.
Неслучаен и командир Алёши Трофимова — тоже «из бывших», и это активно подчёркивается. Его монолог о «…такой профессии — Родину защищать» и о том, что другие гордились богатством и знатностью, а его род — своим призванием — основополагающая тема. Наше внимание задерживают на детали — дарственной надписи, где сказано, что Георгий Петрович именовался «Вашим благородием». Это не личная карьера, когда и крестьянский сын мог выслужиться до офицера, но конкретно — семья, отцы-деды-прадеды.
Мы видим, как формируется элита — на базе старой, но с новой и свежей кровью. Георгий Петрович, по сути, благословил Алёшу на сотворение воинской династии. Тут нет унижения «простых», но есть хорошо отрепетированная ненависть к примитивным. Жёсткий протест против босячества и пацанства — налицо. Помните, где сын Алексея дерётся с уличными жиганами? Один против мини-банды. И — побеждает. Советская культура не любила Квакиных — детская классика «Тимур и его команда», созданная Аркадием Гайдаром, сыном разночинца и небогатой дворянки, тоже несёт явную печать аристократизма.
Но вернёмся к «Офицерам». Ещё один эффектный маячок — платоническая любовь Ивана Вараввы, напоминающая средневеково-куртуазную поэзию, ибо она проявлена, как служение рыцаря Прекрасной Даме. В основе была чистота и кристальная репутация, поэтому шевалье выбирал в качестве объекта жену своего сеньора или иную замужнюю аристократку.
То было исключительное чувство — без желания обладать и тем паче — разбивать семью. Многих рыцарей настолько поглощала эта феерия, что они оставались холостыми. Иван Варавва обожает Любу, причём обожание — в прямом смысле этого слова, то есть обожествление предмета любви. La Belle Dame знала, что является «небесной возлюбленной», и также не переходила черту. Отсутствие привычного и — возможного в этих случаях любовного «треугольника» делает фильм ещё изысканнее. При всём том, в «Офицерах» нет карамельного романтизма и попыток сгладить углы. Смерть называется именно смертью, а кровь не кажется разлитым томатным соком — всё весомо, грубо, зримо, как и принято в русско-дворянском искусстве, называвшемся в ту пору «социалистическим реализмом».
Галина Иванкина
Источник: газета «Завтра»
