8 мая в рамках XI Московского Пасхального фестиваля в Большом зале Московской консерватории меломаны смогли услышать в концертном исполнении третий акт оперы Рихарда Вагнера «Валькирия», одного из шедевров музыкальной классики. Любители музыки сумрачного германского гения с нетерпением предвкушали появление на сцене известнейшего в мире вагнеровского сопрано из Швеции Нины Стемме (в мариинской традиции упорно именуемой как Штемме, на немецкий манер – прим. ред.), которое было анонсировано задолго до начала фестиваля. Стемме неоднократно блистала в партии Брунгильды, но, к большому сожалению московской публики, не смогла принять участие в концерте. Ее заменила солистка Мариинского театра Лариса Гоголевская, а партию Вотана исполнил также мариинец Евгений Никитин. Стоит отметить, что репертуар обоих солистов включает многие произведения Вагнера.
За дирижерским пультом славного симфонического оркестра Мариинского театра был его главный дирижер и художественный руководитель, неутомимый маэстро Валерий Гергиев. Он бережно и внимательно, что бывает далеко не всегда, отнесся к музыкальному тексту оперы, ломая стереотипные представления о том, что вагнеровская музыка – это только скучно и громко. Хорошие темпы, красивейшие пиано и многокрасочная палитра наполнили партитуру. Оркестр звучал насыщенно и лирично, довольно собранно, в том числе и группа медных духовых, чем может похвастаться редкий симфонический коллектив в нашем отечестве.
Ключевая роль финала оперы «Валькирия», посвящена взаимоотношениям Вотана, любящего, но строгого отца, и ослушавшейся его дочери Брунгильды, чему отдан практически весь третий акт. Третий акт «Валькирии» начинается оперным хитом — «Полетом валькирий», знаменитейшей симфонической зарисовкой с девами-воительницами, летящими над горами, — сначала четырьмя, затем восемью. Они призывают друг друга знаменитым возгласом «Хо-йо-то-хо»! Солистки Мариинки в октете звучали слаженно и наполнено, задав хороший тон. Екатерина Шиманович в партии Зиглинды, скрывающейся от гнева и преследования Вотана, — звучала уверенно, громко и напористо. Возникало сомнение, что ее героиня, беременная женщина, кого-то может бояться и умолять о помощи.
Три ариозо Вотана в сцене наказания Брунгильды прозвучали, увы, невыразительно и фальшиво. Евгений Никитин, обладая красивым от природы голосом, но недостаточной вокальной техникой, не смог наполнить партию Вотана человеческими чертами страдающего отца. Публика не услышала ни бурного волнения в эпизоде «Если я должен навек проститься с тобой, дорогая…», ни сдержанной скорби в ключевом моменте «Простите, очи мои»… Солист исполнил все в одной и той же динамике и с одинаково бесстрастным актерским отношением. Это еще больше акцентировало его фальшивые интонации верхних нот и отсутствие легато. И только в заключительной сцене заклинания огня с проникновенными причудливыми темами пляшущего, сверкающего пламени, перемежающимися с ласковыми, возвышенно-печальными мотивами колыбельной, голос Никитина «подтянулся», зазвучал и показал свою красоту… «Leb wohl, du kühnes, herzliches Kind» («Прощай, мой светоч, гордость моя!»).
В отличие от Никитина, Лариса Гоголевская (Брунгильда), несмотря на «уставший тембр», интонационно неуверенное, иногда срывающееся пиано и усиливающуюся тремоляцию на переходных нотах, создала действительно интересный образ, наполненный драматизмом, лиричностью и дочерней любовью к своему строгому отцу. Голос солистки, не лишенный блеска и полетности, прекрасно обрамленный прозрачным певучим звучанием оркестра, заставлял себя слушать. Большим плюсом исполнения были музыкальность и драматическая одаренность Гоголевской.
Красиво и завораживающе звучал финал в исполнении оркестра, в очередной раз продемонстрировавшего экстра-класс. Пусть этот концерт не стал крупным музыкальным событием Пасхального фестиваля – ожидания, связанные с ним, были куда выше, чем получилось в реальности – тем не менее, он заслуживает внимания и дает надежду на то, что московская публика услышит продолжение эпического «Кольца нибелунга», дождавшись-таки отважного героя, который пройдет через кольцо огня, чтобы разбудить прекрасную дочь Вотана.
