Говоря о юбилейном Зальцбургском фестивале 2020, сложно забыть о скептических отзывах, сопровождавших его модифицированную в связи с пандемией программу. Но даже если бы в этой программе остался один бетховенский цикл Игоря Левита, фестиваль можно было бы считать состоявшимся.
Над программой из 8 концертов музыкант работал около 10 лет. Пять лет ушло только на одну Вторую сонату (op. 2 № 2), которую учитель пианиста профессор Каммерлинг рекомендовал исполнять каждый раз для своеобразной настройки на дух и стиль бетховенской музыки. В одном из писем своему ученику и меценату эрцгерцогу Рудольфу Габсбургу Бетховен писал, что «свобода — главная цель и главное достояние мира творчества как модели мира Творения». Концентрация этой творческой свободы именно в 32 сонатах — необъятна.
Тому, как воздействует сонатная музыка Бетховена на взаимодействие нейронов головного мозга, какие звукосочетания, какие ассоциации вызывают у нас спустя 200 лет, посвящён фантастический по своей иллюстративной насыщенности цикл подкастов «32xBeethoven», входящий сегодня в Top-100 самых популярных радиопередач мира (к сожалению, только на немецком).
Каждая из 32 частей подкаста примерно в два — два с половиной раза продолжительнее сонаты, которой посвящена. Игорь Левит совместно с руководителем фестиваля «Нижнесаксонские музыкальные дни», продюсером и музыкантом Ансельмом Цибинским детально разбирают инструментарий музыкальной лаборатории композитора, показывая, что именно гипнотизирует нас в музыке Бетховена и как она влияет на наше информационное поле. Что мы «узнаём», погружаясь в этот мир виртуозной гармонии, структура которой больше сродни необузданному хаосу, чем умиротворённому созерцанию. Как мы меняемся, слушая эту музыку вдумчиво, и почему она не задевает нас, если мы включаем её шумовым фоном.
Глубоко субъективный подход И. Левита к интерпретации бетховенского наследия, на мой взгляд, идеально соответствует идеологическим установкам композитора. Левит не пытается услышать и понять самого Бетховена; перед музыкантом не стоит вопрос «что хотел сказать автор?». Ему почти не интересны отношения Бетховена с современниками, будь то Наполеон, дом Габсбургов или князья Кински и Лобковиц, выплачивавшие композитору «безусловную» пожизненную пенсию только затем, чтобы он не рассматривал никаких предложений о работе из других стран.
В своих интерпретациях Игорь Левит сконцентрирован на структурной фактуре бетховенского наследия. Ему интересно, как это сделано и как это работает. Именно поэтому его интерпретации свободны от «личности композитора», очищены от «контекста», но насыщены техническим совершенством и бескрайней бетховенской дерзостью художника, устремлённого к свободе в творчестве и к свободе творчества.
К счастью, сегодня нет необходимости много говорить о том, как звучат эти интерпретации, потому что всё это можно послушать без обременения собственного восприятия высоколобыми рассуждениями о функциональных блоках главной и побочных тем, о нюансах тональностей, о взаимодействиях разработки с репризой — и прочей околомузыкальной литературщиной. Всё есть в записях, всё можно оценить своим ухом.
Есть, правда, единственное «но»: Левит всегда играет по-разному, каждый раз воплощая своей игрой основной бетховенский принцип «творчество — это свобода». Из представленного в Зальцбурге Бетховенского цикла мне посчастливилось посетить всего два концерта — первый (1, 12, 25 и 21 „Waldstein“ сонаты) и последний (30, 31 и 32 сонаты). Разумеется, живые впечатления не могут совпасть с впечатлениями от записи. Но даже без труда уловимые оттенки и нюансы акцентов и пауз сделали представление, например, 21 сонаты, посвящённой Вальдштейну (другу и спонсору композитора), почти не узнаваемой по сравнению с известной записью цикла, вышедшей в прошлом году. Но как я уже заметил выше, делиться субъективными ощущениями от исполнения этой музыки, не погружаясь в любопытные детали (например, особенности звукоизвлечения в Adagio Первой сонаты (op. 2 № 1) или игра с паузами и темпами в её же Allegro), — занятие абсолютно графоманское. А описывать то волшебство, когда ты чувствуешь, что от прикосновений музыканта на сцене плавится рояль, растворяясь в собственном звучании, — это уже за рамками хорошего вкуса.
Мне думается, своим выступлением на юбилейном Зальцбургском фестивале Игорь Левит ещё раз показал, что таких музыкантов, как он, больше нет, и что своё отношение к нотному тексту как к механизму создания и передачи эмоциональных информационных полей он может подтвердить виртуозным умением работать с этим механизмом. Ну и отсутствие билетов на ближайшие выступления музыканта в Берлине и Мюнхене без лишних эпитетов говорит само за себя.
Фото: SF / Marco Borrelli
