На одном из концертов Московского фестиваля «Зарядье»
На это, определенно, способен только один человек в нашей стране, если не в мире – Валерий Гергиев. Еще один музыкальный фестиваль в столице, придуманный им, да такой насыщенный! За шесть дней с 30 октября по 4 ноября – двенадцать концертов, то есть по два концерта в день, причем сам маэстро Гергиев вставал за дирижерский пульт девяти из двенадцати программ: восемь раз за пульт Симфонического оркестра Мариинского театра и один раз – Страдивари-ансамбля Мариинского театра. Невероятно, но факт! Изюминкой же, явно привлекшей меломанов, стало участие в фестивале лауреатов Международного конкурса имени П.И. Чайковского – инструменталистов, которые выступили как в качестве солистов в концертных программах, так и в сольном либо камерно-ансамблевом амплуа. А целых три дня на фестивале «Зарядье» полновластно царила Ее Величество Опера!
Оставляя за кадром новую показанную в Москве постановку «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси (31 октября), премьера которой в Концертном зале Мариинского театра прошла 24 октября, а также концертное исполнение «Иоланты» Чайковского (3 октября), речь в настоящих заметках поведем о концертном исполнении «Тангейзера» Вагнера (1 ноября). Оперный вагнеровский репертуар, безусловно, – фирменный конек Валерия Гергиева, в чём поколебать рецензента не сможет ничто, даже (если верить отечественным очевидцам-журналистам) тот недружественный прием, что устроила публика музыкальной трактовке «Тангейзера», которым маэстро продирижировал летом нынешнего года в «святая святых» Вагнера – на Фестивале в Байройте, известном своей эстетской чопорностью и снобизмом.
То, что Валерий Гергиев делает в вагнеровском – именно в вагнеровском! – репертуаре со своим – именно со своим! – Симфоническим оркестром Мариинского театра, сегодня можно назвать феноменом вагнеровского исполнительства, хотя и феноменом, в котором отечественным певцам-солистам, носителями немецкого языка и стиля музыки Вагнера, естественно, не являющимся, не всегда порой удается подать себя на должном уровне стиля. Но та поистине волшебная аура музыки, что всегда – практически всегда! – рождается в вагнеровском оркестре Валерия Гергиева, и речь снова идет о Симфоническом оркестре Мариинского театра, в каноны западноевропейской вагнеровской традиции едва ли укладывается. Но так и что c того? Маэстро делает своего собственного Вагнера, и его оркестр всегда намного красочнее, психологически мощнее, глубже и «теплее», чем изумительно собранное, акцентированное западноевропейское звучание – рафинированно-педантичное, но чеканно-жесткое и по своей природной сущности более «холодное».
Сравнивая игру «мариинцев» под управлением Гергиева и игру немецкого или иного западноевропейского оркестра под управлением немецкого или иного западноевропейского дирижера, в этом доводилось убеждаться не раз. А отечественных байройтских «оракулов» мы услышали, приняв их информацию к сведению. Исходя из нее, априори вполне ведь можно предположить, что в «холодно-сухую» оркестровую педантичность «байройтского канона» Гергиев попытался привнести свой фирменный «бархат», фирменное оркестровое «тепло». Возможно, осуществить это не со своим оркестром, а тем более – с элитной гвардией музыкантов Байройтского фестиваля, которые давно уже всё знают, как надо, оказалось намного сложнее, чем со своей армией. И совершенно ничего драматичного в этом нет! Но даже не слышав байройтского «Тангейзера» этого года, судить о котором мы, естественно, не можем, можно утверждать, что эта тема на исключительном оптимизме закрывается блестящим концертным исполнением оперы на фестивале «Зарядье».
«Тангейзер» в Москве привлек к себе вовсе не байройтским подтекстом этого года, а, прежде всего, тем, что в весьма обширной вагнериане Мариинского театра, которую Валерий Гергиев начал в 1997 году с «Парсифаля», новое название появилось не так давно. Премьера постановки режиссера Вячеслава Стародубцева в Концертном зале Мариинского театра состоялась под конец прошлого сезона 1 июня 2019 года в рамках Международного музыкального фестиваля «Звезды Белых Ночей». Так что к «Парсифалю», «Лоэнгрину», «Летучему голландцу», «Кольцу нибелунга» и «Тристану и Изольде» добавилась еще одна опера Вагнера, и знакомство на этом фестивале с новой работой Мариинского театра – пусть и в концертном формате – стало для московской публики явной удачей!
Если ранние оперы композитора не считать, то теперь для «полного комплекта» труппе не хватает лишь «Нюрнбергских мейстерзингеров». Полное название оперы «Тангейзер» – «Тангейзер и состязание певцов в Вартбурге», и коль скоро миннезингеры из Вартбурга в Мариинском театре появились, то рано или поздно должны появиться и мейстерзингеры из Нюрнберга: загадаем, чтобы поскорее! Обстоятельно подробный и неспешный «стальной» романтизм, замешанный на мудрой философии человеческой сущности, как правило, в мифологической проекции (всегда разной, но всегда глобально значимой) – это вообще творческое кредо Вагнера, основоположника уникального жанра музыкальной драмы. Но в его «Нюрнбергских мейстерзингерах» мифа как раз нет, и сюжет этой оперы апеллирует к историческому фундаменту национальной германской культуры и языка, занимая место величественного памятника священному немецкому искусству, хотя элементы известной «легкости» и «контрапункт сатиры жизни» общую эпичность опуса несколько и снижают.
Напротив, в «Тангейзере» мифологический пласт и эпичность, не отягощенная фоном бытового антуража, составляют суть самóй оперы, расцветая в ней потрясающе рельефно и пышно. Миннезингеры (от Minne, что в Средневековье означало высокую и чистую рыцарскую любовь к прекрасной даме) – это певцы высокой любви. С появлением цеховых братств миннезингеры превратились в мейстерзингеров (в цеховых певцов), хотя переход от одних к другим с точностью и не проследить. Для оперного сюжета важно лишь то, что Тангейзер когда-то был одним из миннезингеров, но затем погряз в грехе порока в царстве Венеры под горой Гёрзельберг в Тюрингии недалеко от Вартбургского замка, что и по сию пору возвышается на соседней горе. И путь главного героя оперы – путь его возвращения на путь истинный. Он приносит Тангейзеру и любовь прекрасной Елизаветы, дочери ландграфа Германа. Но всё тщетно: Тангейзер, вернувшийся в Вартбург после многих лет вожделения в гроте Венеры и дерзнувший на состязании певцов воспеть в своем гимне чувственно-порочную любовь, безжалостно изгнан певцами-рыцарями. Дабы получить отпущение грехов, он отправлен в Рим к святому престолу, но так и не получив прощения Папы, возвращается снова, и борьбу с Венерой за душу падшего певца-рыцаря ценой своей жертвенной смерти выигрывает любящая его Елизавета, чистая сердцем и святая душой.
Душа Тангейзера спасена, ведь посох Папы вопреки его вердикту всё же расцвел, но спасти его самогó уже нельзя: миннезингер замертво падает перед гробом Елизаветы… Вот такая красивая романтическая история, в которой жизнь и смерть, как завсегда водится, нераздельны. Либретто и этой монументальной музыкально-романтической драмы сочинил сам Вагнер, и эта история была рассказана нам в ее оригинальной музыкальной редакции, впервые увидевшей свет рампы в Дрездене 19 октября 1845 года. Симфонический оркестр Мариинского театра под управлением маэстро Валерия Гергиева, получившего с этой оперой и байройтское дирижерское «крещение», вел свой упоительный рассказ мощно и нежно, напористо и мягко, лирически изысканно и драматически темпераментно. Дирижер и на этот раз доказал, что его «крепкая дружба» с Вагнером по-прежнему крепка! Оставили невероятно сильное впечатление и великолепные, потрясающие своей эпической мощью хоровые страницы партитуры (главный хормейстер – Андрей Петренко).
В этой музыке мы сразу утонули с головой, и выходить из нее на поверхность в финале решительно не хотелось! Оркестр у Вагнера – это всегда прочный, основательно укрепленный фундамент всего здания опуса, и дирижер не просто скрупулезно бережно и чутко сложил этот фундамент и на сей раз, но и надстроил его психологически сильным музыкально-симфоническим навершием. Речь идет об изумительно теплой и чувственной красочности, благодаря чему всё здание музыки этой оперы оказалось поставленным не иначе как на «дирижерские котурны», что придало исполнению объемную рельефность и свежесть оркестровых высказываний, необычайный драйв и многослойность нюансировки.
Сергей Скороходов – тенор чувственно-проникновенной лирико-спинтовой фактуры, и он смог приятно поразить музыкальностью и артистизмом: с великолепной меццо-сопрано Юлией Маточкиной в партии Венеры его дуэт сложился особенно удачно. А с Елизаветой в исполнении сопрано Ирины Чуриловой с ее жестко-пронзительной, несколько «трубной» вокализацией ему пришлось петь на пределе, но и это испытание певец выдержал с честью. Достойно показали себя Владимир Куприянов (Вольфрам) и Дмитрий Григорьев (Герман), Роман Арндт (Вальтер) и Евгений Уланов (Битерольф). Слово и музыка слились в единый поток образности, и с песней Тангейзера идти по жизни нам теперь будет намного легче!
Фото предоставлены пресс-службой Благотворительного фонда Валерия Гергиева
