В июне камерную постановку оперы Массне «Вертер» представляет новая гамбургская оперная площадка Opernloft. Эта сцена открылась в старом портовом терминале в районе Альтона. Одна стена в зале на 200 мест прозрачная, и сквозь стёкла можно видеть, как по Эльбе идут корабли. На время представления её завешивают.
Оперу сократили в два раза, действие перенесли в современность. Софи (Инес Винкелау), младшая сестра Шарлотты, под впечатлением от самоубийства Вертера стала психологом и с точки зрения приобретённой профессии спустя годы пытается осмыслить это событие из прошлого. В конце Софи зачитывает статистику по самоубийствам в Германии, особенно подчёркивая, как высок процент самоубийств среди подростков и молодых людей. В программку также включено интервью с сотрудниками по оказанию помощи людям в критические моменты жизни, по завершении спектакля с ними проходит встреча.
Поют по-французски, добавленные разговорные реплики звучат по-немецки. Наряжая ёлку, Софи поёт джазовую рожденственскую песню на английском. Музыкально произведение для камерного состава (рояль, скрипка, кларнет и саксофон) адаптировала японка Макико Егучи, она же играла на рояле. Музыканты сыграли фрагменты из «Вертера» с хорошим драматическим напором, как веристское произведение. Концентрированная подача чётко прочерченных основных музыкальных мотивов произвела сильное впечатление, в своей близости и ощутимой телесности эти мотивы поражали надрывной красотой.
На сцене воспроизведена обычная квартира — диван, телевизор, столик со стаканами. Шарлотта решила выйти замуж за богатого приземлённо-традиционного Альберта (Стефан Карелин), душевная грубость которого противопоставляется романтической порывистости и неуверенности в себе Вертера. Вначале Шарлотта носит платье в цветочек; её свадебный наряд напоминает что-то между халатом и фартуком, затем она становится буржуазной дамой в жемчугах, а Вертера бежит спасать, накинув шубку на ночную рубашку. Кейтлин Реддинг отлично сыграла роль несмелой женщины, которая, руководствуясь стереотипами, а не внутренним голосом, сама себя загнала в капкан.
Сербский тенор Любан Живанович сообщил своему герою подлинный внутренний Drang — напор и натиск, с которым Вертер выражал свой протест против непонятности и жестокости мироустройства. Его высокая стройная фигура эффектно смотрелась на вершине скалы, поставленной в центре зала, с традиционной для Гамбурга отсылкой к картине «Странник над морем тумана» Каспара Давида Фридриха. Живанович блестяще сыграл человека, на котором лежит тень самоубийства, и сделал незабываемо-ошеломлённое выражение лица в сцене, когда Шарлотта, признавшись ему в любви, выбежала из комнаты.
Сейчас в Федеральном художественном музее Бонна как раз проходит большая выставка «Гёте. Преображение мира». Там можно увидеть и хорошенький пистолет, которым застрелился Карл Вильгельм Иерузалем, друг Гёте, ставший прототипом Вертера. Этот пистолет такой маленький, что неудивительно, что как Иерузалем, так и Вертер, вместо того, чтобы застрелиться как следует, умирали долго и мучительно. В спектакле Вертер не стреляется, а травится таблетками, которые уже пил некоторое время по совету Альберта.
Эта постановка «Вертера» в очередной раз подчёркивает внутреннюю противоречивость немецкой культуры, с её рациональной тягой к устроенному быту и скучноватой стабильности и одновременным трагически окрашенным стремлением этой тяге противостоять, чтобы прорваться к неведомым высотам мысли и духа.
В качестве иллюстрации использована афиша постановки оперы Массне «Вертер» в Opernloft im alten Fährterminal Altona.
