О спектакле Джэя Шейба по опере «Парсифаль» в Байройте
Пиршество красок, образов, цветов и звуков — никакие восторженные эпитеты не будут чрезмерными в описании революционного перфоманса на Байройтском фестивале 2023. Американский режиссёр Джей Шейб впервые в истории использует своё увлечение компьютерными играми для реконструкции оригинального визуального аспекта вагнеровского Gesamtkunstwerk — концепции синтетического представления на основе театра, музыки и вокала.
И если сценическое пространство было оформлено сценографом Мими Лиен (сценография) и Минтье Нильсен (костюмы) вполне себе заурядно (бассейн, маяк, неоновые тона, люминесцентный венец и педиатрически-позитивная расцветка нарядов в стиле «Барби-бум» и «манга-хиппи»), то в очках виртуальной реальности, расширяющих визуальный спектр постановки, творится бог знает что. И луна огромная вращается, и звёзды в черепа превращаются, и потолок фестивального зала обрушается, и раненый лебедь размером с самолёт по зрительному залу кружит, забрызгивая публику фонтанами крови, и, чтобы вызвать сострадание к этому птеродактилю, самих зрителей виртуальными стрелами расстреливают, а потом, чтобы вызвать сострадание к планете, ещё и бутылками пластиковыми закидывают…
Вот представьте, что вы приехали посреди баварского леса за сумасшедшие деньги спектакль в VR-очках [1] посмотреть, а вас там за ваши же деньги ещё и расстреливают. Как говорится, спасибо, не сожгли…
Но если говорить серьёзно, то это прорыв: никто до нового байройтского «Парсифаля» не пробовал оформить 4,5-часовое представление с помощью столь дорогого и сложного виртуального контента.
Во-первых, трёхмерная компьютерная графика Джошуа Хиггейсона синхронизируется со сценой и с оркестровой ямой вручную, поскольку оркестр не играет каждый вечер в одном и том же темпе. Многосоставная виртуальная мозаика состоит из 400 отдельных изобразительных элементов, выполненных студентами Массачусетского технологического университета (оценочная стоимость работы около 1 млн евро).
Во-вторых, для установки оборудования пришлось прокладывать в традиционно неприкосновенный зал байройтского фестивального дома силовые кабели, закупать оборудование и прикреплять к креслам специальные держатели-карманы для очков. Это вызвало серьезные споры в администрации фестиваля, которая была критически недовольна гигантскими расходами на эксперимент. Например, одна пара VR-очков стоит 1000 евро, и полное укомплектование зала на 1974 места обошлось бы почти в 2 млн евро. По этой причине в этот раз обладателями очков стали только 330 участников священнодействия [2].
В-третьих, реализация оригинального замысла. Достигнутые спецэффекты, по всей видимости, — именно то, что прадедушка современного стиля фэнтези — великий Рихард Вагнер — мечтал увидеть в качестве визуального сопровождения к своим грандиозным опусам [3].
Конечно, есть замечания к наполнению и к исполнению этого визуального дополнения к сценографии (некоторые виртуальные образы чрезмерно навязчивы и отвлекают от сцены), но сам факт реализации столь грандиозного проекта не может не восхищать. В отличие от концепции и драматургии постановки.
Режиссёр совместно с драматургом Марлен Шляйхер рассказывает нам историю обычного мусорщика [4], который не справился со своей миссией, что привело к загрязнению окружающей среды всевозможными Граалями-энергоносителями в виде аккумуляторов, взрывных устройств, автоматов Калашникова, магических кристаллов и прочих достижений. В качестве альтернативы цивилизационному насилию над планетой авторы спектакля предлагают цветущий райский сад Клингзора, во время изображения которого в виртуальном пространстве по залу кружат фаллоимитаторы в форме нарядных мухоморов, за ними гоняются зубастые бутоны клубнично-эротической расцветки в шипах колюще-режущей страсти, виртуальные барышни садятся к вам на колени и обнимают, а фигурально-символические розово-голубые тени занимаются друг другом буквально у вас на глазах [5].
Впрочем, социально-обличительный посыл связующим звеном с эко-апокалипсисом III акта возникает уже в финале акта II, когда вместе с замком Клингзора на вас обрушиваются потолок и стены фестивального зала, ненавязчиво намекая на то, что многочасовое сидение в духоте и в неудобных креслах под музыку, сопровождающую сюжет, пересказать который можно за время, раз в десять более комфортное, — это тоже одно из наслаждений. И тут стоит сделать пару замечаний о мазохистской подоплёке этих байройтских шабашей.
Про неудобные стулья все знают, и даже смирились. Про отсутствие субтитров даже в VR-очках говорить бессмысленно, хотя непонятно, что мешает подключить к VR-очкам текст либретто на разных языках, если и так уже провода провели и ток пустили? Но действительно животрепещущим является вопрос вентиляции: это что за неразрешимая такая задача в XXI веке? Понятно, что отсутствие нормального покрытия сотовой связью вдоль важнейшего железнодорожного полотна между Зальцбургом и Мюнхеном, например, может быть связано с сопротивлением местных баранов и овец, страдающих на придорожных пастбищах от цивилизации и обработанных эко-фашистской «зелёной» пропагандой в духе «убей себя – спаси планету» [6]. А вот с чем связано отсутствие кондиционированного воздуха в одном из самых престижных залов мира? Непонятно. Теперь о том, во имя чего все эти мучения.
Как известно, «Парсифаль» был написан как религиозный фестивальный опус в 1882 с учётом специальной акустики фестивального зала [7] и до 1903 года за пределами Байройта не исполнялся [8]. Оркестр под управлением, пожалуй, одного из самых ярких дебютантов Байройтского фестиваля последнего десятилетия маэстро Пабло Эрас-Касадо звучит величественно и богато, со скрупулёзной фразировкой инструментальных нюансов партитуры, с тонким и грамотным балансом (музыканты находятся под сценой и сведение вокального звука с инструментальным для байройтской акустики критически важно). Несмотря на в целом медленные («Козимины») темпы, партитура в интерпретации маэстро не утомляет, но завораживает [9].
Ансамбль солистов был практически эталонным.
Чрезвычайно культурно, с академической строгостью звуковедения исполнил партию Парсифаля Андреас Шагер, блистательно выступил в партии Амфортаса Дерек Вельтон, роскошным басом покорил фестивальную публику в партии Титуреля Тобиас Керер, многогранным фриково-медийным персонажем предстал Клингзор в великолепном вокальном и актёрском исполнении Джордана Шанахана.
Отдельно хотелось бы отметить выступление в партии Гурнеманца выдающегося вагнеровского певца, обладающего феноменальным голосом, Георга Цеппенфельда. Артикуляция, вокальное мастерство, артистическая харизма, — всё было на высшем уровне.
Элина Гаранча в партии Кундри была лучше всех. Загадочному образу женщины, не оценившей ритуальный формат жертвоприношения и сокрушающейся по поводу своей нереализованности, идеально подходит драматически яркий, но эмоционально прохладный вокал певицы.
Разумеется, без экстраординарной работы оркестра, хора, заслужившего оглушительные овации, и солистов, эксперимент с виртуальной вакханалией на Зелёном холме не обернулся бы таким триумфом. И тут сложно не вспомнить высказывание Виланда Вагнера о том, что, если у вас есть выдающиеся певцы, спецэффекты вам уже без надобности [10].
Примечания:
1) VR — от virtual reality, или виртуальная реальность – мир, моделируемый человеческим сознанием посредством определённых раздражений, осуществляемых на определённые органы чувств техническими средствами.
2) Р. Вагнер определил жанр «Парсифаля» как Bühnenweihfestspiel, или сценическое священнодействие.
3) Из воспоминаний мы знаем, как недоволен был Р. Вагнер невозможностью визуализировать все ремарки либретто в первой инсценировке «Кольца нибелунга» в Байройте в 1876.
4) Образ лиса как талисмана санитаров улиц и площадей возникает в III акте, когда речь заходит о пластиковой атаке на беззащитную планету. Эта остроумная деталь уже использовалась на оперных подмостках: достаточно вспомнить мусорную вакханалию в финале спектакля Р. Кастеллуччи по моцартовскому «Дон Жуану» (Зальцбург 2021).
5) Один рецензент довольно удачно сравнил предложенные VR-иллюстрации ко II акту с проблематикой «Сада земных наслаждений» И. Босха (1490 - 1505).
6) Эко-фашизм — религиозное направление, атакующее сознание современного материально благополучного человека с целью вызвать у него чувство вины за то, что он живёт. Эта методика вытягивания денег «на ремонт горного разлома» (по Ильфу-Петрову) успешно зарекомендовала себя в переразвитых странах, где с экологией проблем никаких. А вот с этикой и моралью — проблемы существенные, чему, собственно, и посвящён оригинальный текст вагнеровского «Парсифаля», призывающего к одной простой банальной вещи: поставь себя на место другого человека, чтобы спасти себя от эгоизма. Посыл, казалось бы, тот же, что и в эко-фашизме, но результаты прямо противоположные. В середине I акта из фестивального зала вынесли женское тело буквально вперёд ногами. Шоу, конечно же, продолжалось дальше, и я надеюсь, что всё обошлось без летального исхода, хотя вопрос о статистике смертей во время театральных представлений по причине невыносимой духоты и тесноты всё меньше выглядит банальным любопытством.
7) Байройтский зал имеет специфическую форму оркестровой ямы, которую не видно из зала, что даёт музыкантам возможность одеваться в удобное, почти дачное, а слушателям наслаждаться мрачной вагнеровской эстетикой во мраке зала без световых помех от пюпитров.
8) В 1903 году «Парсифаль» без разрешения вдовы композитора Козимы Вагнер был исполнен в нью-йоркской Метрополитен-Опере. В 1913 году К. Вагнер инициировала рассмотрение законодательного запрета на исполнение «Парсифаля» за пределами Байройта. К счастью, депутаты Рейхстага козни Козимы восприняли как шутку.
9) Считается, что именно Козима Вагнер была инициатором замедленного исполнения партитуры «Парсифаля».
10) Виланд Вагнер (1917—1966) — немецкий режиссер и художник, внук Рихарда Вагнера. С 1951 вместе с братом Вольфгангом Вагнером был художественным руководителем Байройтского фестиваля. Оригинальная фраза касалась оформление сцены вагнеровского «Кольца»: «Wozu brauche ich einen Baum auf der Bühne, wenn ich Astrid Varnay habe?» («Зачем мне дерево на сцене, если у меня (там) есть Астрид Варнай?»). Астрид Варнай (1918–2006) – выдающаяся вагнеровская певица.
Фото: Enrico Nawrath / BF
Интересуетесь не только оперой, но и популярной музыкой? Тогда переходите на сайт https://lmusic.kz/sections/rus. Здесь вы найдете большую подборку новинок 2023 года на русском языке. Всё доступно для свободного скачивания без регистрации и смс.
