«Шаляпинские вечера в Уфе» открылись премьерой «Кармен»
Пятнадцатый международный фестиваль оперного искусства «Шаляпинские вечера в Уфе» открылся двумя премьерными показами великой оперы Жоржа Бизе «Кармен». В создании спектакля участвовала группа молодых постановщиков из Москвы во главе с режиссёром Дмитрием Белянушкиным. Кроме того, для первого спектакля были приглашены и солисты — Лариса Андреева (Московский музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко) и Ильгам Валиев (Екатеринбургский театр оперы и балета).
Постановка отличается красочностью, сценографической монументальностью
(сценограф — Александр Арефьев), детальной проработкой изобразительно-пластических нюансов, яркой передачей атмосферы новеллы Мериме и оперы Бизе.
Чего стоят одни великолепные «парадные» чёрные костюмы зрителей корриды из четвёртого действия! Специально для премьеры была создана громадная многофункциональная декорация, сшито более 150 костюмов (художник по костюмам — Мария Чернышёва).
После увертюры открывается занавес, и перед зрителем предстают одушевлённые картины испанской Севильи — выгоревшие на солнце стены домов, телега со спелыми апельсинами, махос с бандитскими навахами за пазухой, оборванная детвора, курящие красотки-табачницы, продевающие «сквозь оконные перила» бронзовые от загара ножки.
«Ароматы и звуки реют в вечернем воздухе»: в этом нет формальной казённости, реквизитной пыли —
свежесть и невербальная «ароматность» моментально погружают в оперу.
Нет и картинной статичности: контекстный «фон» — хор или массовка — в большинстве сцен разбивается на группы, в каждой из которой люди заняты своим делом: спорят, тренируются, курят, умываются...
Жизненная естественность и органичность вовсе не являются результатом импровизации. Очевидно, это результат работы режиссёра — доскональная проработка действия на всём пространстве сцены.
В уфимской постановке «Кармен» режиссёр-постановщик попытался вывести новую значимую тему.
Предвидя собственную смерть, а затем и смерть Хозе в сцене гадания из третьего действия — одного из кульминационных фрагментов оперы, Кармен, по мысли режиссёра, решает разорвать свою связь с возлюбленным, чтобы сохранить ему жизнь. Таким образом, присущие цыганке ветреность, дикий нрав, элементарный инстинкт самосохранения уступают место высокой идее жертвенности.
Нетривиальная, но уязвимая концепция...
Да, Кармен сильная натура, но это не значит, что она способна на подвиг или лишения ради спасения ближнего. Слишком явно в ней чувство индивидуалистического авантюризма, живущее с самого начала оперы. К тому же для подкрепления своей трактовки постановщику и вовсе понадобилось убить нового возлюбленного Кармен — Эскамильо (Ян Лейше и Ямиль Абдульманов), нарушив формальную логику спектакля, ведь в финальном хоре прославляется победа тореадора...
Рассмотрим музыкальную составляющую спектакля.
Ильгам Валиев (Хозе) обладает объёмным тембром, но порой качество вокализации приносится им в жертву актёрской игре: звук либо снимается с дыхания, либо форсируется, и от этого страдает интонация. Другой исполнитель роли Хозе — Артём Голубев — интонирует точнее, хотя серебристый тембр его голоса не столь насыщен драматическими обертонами.
У обоих теноров по-своему сложился образ Хозе: в первом случае — рефлексивно-драматический, во-втором — лирико-трагический.
Партия Кармен была ярко исполнена солистками на обоих премьерных вечерах (Лариса Андреева и Любовь Буторина). Обладая прекрасным голосом и яркой харизмой, Лариса Андреева почти досконально — по манере пения и актёрской игры — следовала образу, созданному Еленой Образцовой. Это было высокотехничное, но всё же — подражание...
Подлинным же украшением спектакля стала партия Микаэлы, блистательно исполненная Эльвирой Фатыховой.
Уровень профессионализма, художественной подлинности, глубокого психологического вживания в роль особенно выделяют уфимскую певицу. С её участием опера композиционно выстраивается, объединяется на основе сольных и ансамблевых фрагментов с участием Микаэлы.
Образ, созданный певицей, притягивал слушателей правдивостью, эстетической красотой и безупречным исполнением. Пение предложениями, а не фразами или мотивами, прежде всего высказывание музыкальной и литературной текстовой мысли, а не любование собственным тембром, потрясающая культура ансамблирования.
Отсюда и особое качество — драматургическая выстроенность партии с кульминацией в арии из третьего действия. А какой тембр, артикуляция и, наконец, произношение! Благородство в использовании средств, без бравирования огромным голосовым потенциалом — только уместное использование форте, без форсирования, без артистического кривляния — чувство меры как показатель вкуса.
Оркестр под управлением главного дирижёра театра Артёма Макарова в целом неплохо проявил себя в качестве аккомпаниатора. К сожалению, не везде была чистая интонация, порой ощущался ансамблевый дисбаланс в прозрачной оркестровой палитре лирических эпизодов, монотембровых фрагментах, например, в таких, как завершающий первое действие «развод караула».
Нельзя не отметить замечательную работу хора (главный хормейстер — Александр Алексеев).
Это очень пластичный коллектив, обладающий чёткой дикцией, огромным, но при этом гибким динамическим диапазоном. Великолепно звучали и разные группы коллектива — будь то хор солдат, детский хор или сцена женской ссоры из первого действия. Смешанный состав обладал равномерной балансировкой, единым насыщенным тембром.
Кроме того, одного взгляда на артистов хора было достаточно, чтобы понять их влюбленность в эту несравненную музыку;
каждый хор «Кармен» — это настоящая жемчужина, образец подлинной поэтизации быта в самом высоком смысле слова.
Спектакль «Кармен» в Башкирском театре оперы и балета несомненно претендует на то, чтобы стать культурным событием всероссийского масштаба. Подобная постановка и её сильные стороны — исполнители главных партий, хор, сценография — представляют значимую художественную ценность. Это отнюдь не проходной спектакль — это близко к настоящему искусству.
Фото Лилии Загировой
