Что вы представляете себе, когда слышите лаконичный шифр — 3D? Мой ассоциативный ряд примитивен: полумрак кинозала, мягкие кресла, попкорн, смешные очки и нашумевший, изобилующий спецэффектами блокбастер на экране. И очень сложно увязать в воображении массовую «3D-завлекаловку» и концерт академической музыки на одной из самых консервативных площадок столицы — Большом зале консерватории. Тем не менее «увязалось». В точке перелома зимы,
15 января состоялся концерт под лозунгом «Классическая музыка в 3D».
Рекламная компания такого необычного проекта была проведена с размахом: афиши висели по всей Москве, а на них — верьте своим глазам — удивительное сочетание — один из лучших российских оркестров — РНО, приглашённый дирижёр Государственной капеллы и Большого театра Дмитрий Крюков и уже упомянутое 3D.
В программе концерта — фрагменты из балета «Щелкунчик» и «Поэма экстаза» Скрябина, то есть всё популярное, яркое и эффектное. Не составит большого труда догадаться, что концерт был ориентирован, прежде всего, на самую широкую публику, желающую «развлечься» с ощущением приобщения к искусству.
На рекламу «купилась» и я: РНО люблю давно — верно и преданно, на концертах Крюкова была не раз — необыкновенно талантливый молодой дирижёр, который в свои 25 лет занимает дирижёрские пульты Государственной Академической симфонической капеллы России п/у В. Полянского и Большого театра, сотрудничает со всемирно известными музыкантами и коллективами.
Да и 3D под классическую музыку заинтриговало — этакое современное воплощение идеи синтеза искусств.
Хотя сию технологию сложно причислить к последнему, но всё-таки подразумевался видеоряд — то есть нечто из разряда «важнейшего из всех искусств» по классификации незабвенного В.И. Ленина.
Перед началом концерта слушателям раздали специальные очки, делающие вас похожим на стрекозу. Атмосферу необычности дополнили темнота в зале и крошечные лампочки, прикреплённые к пультам оркестрантов. Интрига была накалена до предела, так что выход музыкантов зал приветствовал лишь короткими небрежными аплодисментами. Почти каждый из слушателей всеми четырьмя глазами впивался в экран, жаждая зрелищ. И вот, наконец, понеслось.
Музыке не привыкать «тапёрствовать» кинематографу, но ответная реакция встречается не так часто.
Нужно обладать достаточной дерзостью, чтобы визуализировать то, что, по мнению создателей видеоряда, является содержанием музыки. Но этот концерт показал, что создатели 3D-анимации отнюдь не претендовали на дерзость. Их единственной задачей было заманить публику.
Компьютерщики прибегли к самой простой форме художественного творчества — абстракции. Пожалуй, это было единственно возможным решением: попробуйте-ка пустить запись какого-то действа под живое исполнение! — «рассинхрон» неизбежен. И несмотря на правильность этого решения, оно оказалось почти провальным. По двум причинам.
Первая — сам видеоряд. Опять взываю к вашему воображению: что бы вы изобразили под музыку «Щелкунчика»? Забудем на миг про существующий балет — сама по себе музыка настолько красочна и красива той бесспорной, прямолинейной красотой, что для ее художественного воплощения в ход пошли бы только непреложные атрибуты прекрасного — цветы, звёзды, падающий снег, солнечные лучи… Может быть, это звучит банально, но ведь мы говорим о «Щелкунчике» — о музыке, изначально создававшейся для детей, о волшебной сказке!..
Но предложенная 3D-абстракция мне напоминала то какие-то макароны, то эмбрионы, то вообще нечто кровавое.
И всё это — под Чайковского.
Скрябин, конечно, — другой коленкор. Не настолько въелся в память, как «Щелкунчик», не имеет такой чёткой программности. И цветочки с феями явно не про него. Кроме того, думаю, что идея самого проекта родилась, как некая попытка воплотить скрябинские замыслы. Но разве под «Поэмой экстаза» Скрябин подразумевал нечто унылое и геометрическое? Ну уж нет.
Отсюда переходим ко второй проблеме: редко когда получается удачное сочетание «живого» и «неживого». К примеру, звучит скрябинский «экстаз» или кульминация знаменитого «Pas-de-deux» из II акта «Щелкунчика», алчущая взрыва чувств душа начинает трепетать, но на экране вяло плещется абстрактная картинка, сводя чувственный порыв на нет.
Если же вдруг видеоряд оживляется какой-нибудь ослепительной световой вспышкой — оркестр в это время доигрывает коду или тянет piano. Вывод напрашивается сам собой:
на подобном проекте необходим человек, который будет «подгонять» анимацию под течение музыки, сделает её «живой».
В компьютерных технологиях я разбираюсь слабо, но если такая живая анимация невозможна, — пропадает сам смысл проекта.
Но теперь о хорошем — о самой музыке. Два отделения концерта оставили два разных впечатления. В обоих случаях, с точки зрения мастерства, всё было безупречно. Пресловутое 3D никак не повлияло на качество игры оркестрантов, хотя было бы интересно узнать их личное отношение к такому фону.
Однако когда звучал «Щелкунчик», мне вдруг подумалось, что оркестранты исполняют его чисто рефлекторно. Наверно, разбуди кого-то из них в три часа ночи, — сыграют с закрытыми глазами с любой цифры: настолько эта музыка на слуху и в пальцах. И совсем по-другому предстал Скрябин:
здесь чувствовалось и вдохновение, и проникновенность в мистический мир запредельных эмоций, и наслаждение гармонической и оркестровой краской.
Дирижирующий в тот вечер Дмитрий Крюков в своей творческой деятельности очень часто обращается к русской музыке рубежа XIX–XX веков. Сказать, что у этого дирижёра абсолютно революционное прочтение романтических шедевров — нет, абсолютно традиционное — тоже нет. Его творчество ассоциируется у меня с музыкой Брамса: внешне классические структуры, а внутри — целая вселенная, неизведанная, многогранная, ни на что не похожая.
Крюков по аналогии демонстрирует вполне классические трактовки произведений, но каждый раз привносит в них своё собственное, индивидуальное видение. Это проявляется и в динамической палитре, которая, как кажется, складывается в самостоятельный живой рисунок, и в великолепном чувстве формы (внимание слушателей ни разу не «повисает», следуя за музыкальным действом), и в каком-то личном сопереживании каждой музыкальной эмоции.
Он прекрасно ведёт за собой оркестр: без фанфаронства, без модных в последнее время подпрыгиваний и бурной жестикуляции за дирижёрским пультом.
Строго, глубоко, по-мужски, временами даже напоминая «отца-основателя» РНО, хотя темпераменты у этих двух дирижёров — абсолютно разные.
Несмотря на 3D-очки, мой взгляд на происходящее самый что ни на есть консервативный: классическая музыка настолько самодостаточна, настолько содержательна сама по себе и имеет такую силу воздействия, что ей не требуются никакие дополнения и приманки для слушателя. Подискутирую с Лениным цитатами из Горького («Только величайшее искусства — музыка — способно коснуться глубин души»), Толстого («Музыка — высшее в мире искусство»), а с организаторами концерта — афоризмом Грига: «Слова иногда нуждаются в музыке, но *музыка не нуждается ни в чём».
И всё же… это был интересный проект. Интересный с точки зрения идеи, которая, возможно, требует ещё более глубокого подхода и проработки, но, безусловно, имеет место быть. Реализовать её можно, к примеру, на детских концертах.
Что же касается привлечения в зал широкой публики… Иногда и такое возможно, но, главное, чтобы это не превратилось в тенденцию. Ведь с помощью 3D вкуса к классической музыке не привьёшь и слушателя не воспитаешь, а породишь отношение к классике как к развлечению.
Ничего не имею против развлечений, но разве смысл искусства в этом?
На мой взгляд, настоящее искусство — это проживание маленькой жизни. И для каждого, соприкасающегося с искусством, эта жизнь — своя. А чужого 3D-взгляда ей не нужно.
Фото: © РИАМО. Анастасия Осипова
