80-летний юбилей — дата ответственная и требующая особого внимания. Глядя на юбиляра Сергея Кортеса, обозначенная дата совсем не укладывается в сознании, не перестаешь удивляться: сколько в этом человеке энергии, сколько позитивных эмоций, интереса к жизни, ко всему новому. По-прежнему молод и сердцем, и душой, композитор шутливо замечает, что лишь четыре раза отсчитал по двадцать лет. Меридианы жизненных дорог Кортеса пересекают разные страны и океаны, а перекрестки его судьбы, встречи-прощания, как знаки-символы, нашли отражение в творчестве композитора. Он – свидетель ряда эпохальных событий, и многие его сочинения уже стали этапными в истории национального и европейского музыкального искусства (более подробно об этом читайте в интервью композитора Татьяне Елагиной).
Музыка Сергея Кортеса обладает витальной силой, побуждает задуматься о вечных непреходящих ценностях, она пронизана духом театральности, в ней романтический порыв и глубокие философские размышления. Вершиной творческих устремлений, композиторских поисков и открытий стал театр, – интеллектуальный, характерный, эмоциональный, задающий вопросы и заставляющий задуматься. В музыкальном театре Кортеса наблюдается связь с духовными потребностями времени, иносказательность, философско-игровое осмысление действительности. Его театральные сочинения отличаются яркой сюжетной линией, музыкально-стилевым единством, оригинальными композиционно-драматургическими решениями, новациями в области музыкального языка.
В юбилейную дату полноценным аккордом зазвучала музыка Кортеса. А может ли быть для автора подарок лучший, чем исполнение его сочинений. Два формата проведенных крупных юбилейных мероприятий – концертно-филармонический и театральный – позволили охватить практически все жанры творчества Кортеса, от камерной, кино- и симфонической музыки до балета и оперы. На протяжении многих лет я имею счастье общаться с этим выдающимся музыкантом, а юбилейные события стали хорошим поводом для знакомства широкого круга читателей с размышлениями Кортеса о состоявшихся концертах и премьерах. В этой беседе мысли композитора о своем творчестве, своих современниках, о том, что его волнует и дарит радость, о том, что дает творческий импульс, наконец, голос и сверхэмоциональная интонация самого композитора.
— Сергей Альбертович, ваш филармонический концерт был назван «Я благодарен судьбе».
— Да, это абсолютная правда. Я благодарен за всю свою жизнь, за возможность творить, за общение с прекрасными людьми, за свою семью. И еще я бесконечно благодарен белорусской земле, за то, что она стала для меня родной, я прожил здесь большую часть жизни и ощущаю тесную связь с ее традициями. Мне хотелось в этом концерте вспомнить близких людей, моих друзей, поэтов, режиссеров, с которыми тесно сотрудничал и показать сочинения разных лет.
— Прозвучали романсы и вокальные циклы на стихи А.Пушкина, Любови Турбиной, Ф.Г. Лорки в переводе Рыгора Бородулина, сонет У.Шекспира, тексты белорусских поэтов Геннадия Буравкина (строчка из романса на его стихи «Я благодарна судьбе» стала эпиграфом юбилейного концерта), Татьяны Мушинской. Потрясает разнообразие и точный выбор средств музыкальной выразительности при прочтении поэтической интонации каждого автора. А что для Вас значит Слово?
— Я ведь страстный библиофил, читаю без конца, испанскую литературу конечно же в оригинале. Во время чтения, будь то прозы или поэзии, нередко возникают в воображении целые театральные сцены, звучит музыка. Когда ищу тексты для вокальных опусов, прежде всего, думаю о музыкальной драматургии, о развитии идеи. Важно, чтобы мелодика стиха и музыкальная мысль были в одной тональности. Например, когда только прочитал стихотворение «Купальская ночь» Л.Турбиной, музыка уже звучала в воображении. Очень ярким оказался художественный образ, и мне, как говорится, осталось его только записать. Но бывают и длительные поиски нужной интонации, гармонической краски.
— Многое впоследствии зависит от исполнителя, его умения погрузиться в контекст и донести заложенную в музыкальном тексте мысль.
— В отличие от художников и писателей, которые напрямую имеют дело со своим реципиентом (читателем, зрителем), мы, композиторы, очень зависим от исполнителей. Я обязательно участвую в репетиционном процессе, вместе с музыкантами ищу нужные оттенки, краски. Может иногда уж слишком скрупулезен (смеется), но без точности в нашем деле нельзя. Самым главным итогом этих поисков оказывается единый музыкально-поэтический художественный образ.
— Существуют ли законы для творческого процесса?
— Однозначно отвечу, что праздность и непостоянство убивают музу вдохновения. Для меня творчество – это всегда вызов, прежде всего, самому себе: смогу ли я создать что-то, что меня захватит, увлечет, даст новые мысли для размышлений.
— Насколько процесс погружения в создание нового опуса захватывает Вас?
— Очень сильно. Это чувства потрясения и очищения. Мне важно услышать в себе вердикт Станиславского: «Верю!», тогда я понимаю, что сочинение может задеть внутренний мир слушателя. Стараюсь прожить музыкальной жизнью своего героя, тогда получается наиболее достоверная интонация.
— Я помню, как меня впечатлила ваша ремарка в черновике клавира оперы «Визит Дамы» по Ф.Дюрренматту. В финале оперы перед сценой гибели Альфреда Илла Вы комментируете: «В Финале оперы все должны рыдать!!! Во всяком случае – я, когда писал – плакал».
— Я люблю своих героев. Они для меня живые.
— Прозвучавшая в концерте ваша музыка рождала позитивные чувства и эмоции, вызывала яркий ассоциативный ряд, приглашала к диалогу горячему, небезразличному к судьбам искусства и жизни художника в окружающем его мире. В этом контексте музыканты выступили не просто как исполнители с высокой технической оснащенностью, но были по-настоящему увлечены процессом создания музыкального целого, погружения в композиторский замысел с позиции сегодняшнего дня.
В филармоническом вечере участие приняла молодая, но уже достаточно популярная фольк-панк группа «Dzieciuki». Это было действительно несколько неожиданно. Исполненная ими композиция «А хто там ідзе» в оригинальной аранжировке с дудой (волынкой) и аккордеоном зазвучала новыми красками, маршево-напористо, призывно и, по-прежнему, на острие актуальности.
— Символический поэтический текст Янки Купалы, который знает каждый белорус со школьной скамьи, наполнен болью за родную Беларусь, за ее народ. Он о духовной свободе и национальном самосознании. В 1982 году эта песня была исполнена Владимиром Мулявиным в фильме режиссера Бориса Луценко «Раскиданное гнездо». К сожалению, это было время «больших порезов», и фильм так и не дошел до массового зрителя, но песня «А хто там ідзе» стала визитной карточкой группы «Песняры». Мне показалось, что будет интересно услышать эту композицию в новой интерпретации. И надо сказать,что эффект неожиданности сработал.
— Зрители также смогли увидеть сцену из оперы «Матушка Кураж» по Б.Брехту. Какие яркие, музыкально-выразительные характеры самой Кураж, Иветты и Катрин! Многие завсегдатаи театра помнят постановку этой оперы в Каунасе, гастроли Кишиневского театра в Минске. Остается только сожалеть, что опера вновь не увидела полноценную рампу сцены.
— «Матушка Кураж» – мое любимое дитя, за него особенно переживаю. Очень надеялся, что постановка будет осуществлена. Но видимо придется ждать следующего юбилея…
— В исполнении камерного оркестра (дирижер Андрей Галанов) прозвучала ваша «Музыка для струнных», партитура сложная, насыщенная сонористическими эффектами с элементами алеаторики.
— Я написал это произведение в самом начале 70-х по просьбе дирижера Юрия Цирюка специально к официальному началу деятельности Государственного камерного оркестра. Долгое время оно было в репертуаре оркестра, исполнялось во всех гастрольных поездках.
— Эта партитура и сегодня звучит ярко, самобытно, оригинально! Сергей Альбертович, Национальный оперный театр преподнес Вам в подарок постановку на большой сцене двух спектаклей: балета «Кто я?» и камерной комической оперы «Медведь» по А.Чехову. Давайте начнем говорить о балете и его интерпретации.
— В 1987 году по заказу легендарной Алисии Алонсо и Национального балета Кубы я начал работать над партитурой «Последнего Инки». Потом была сделана запись музыки с дирижером Борисом Райским, и 1 ноября 1990 года премьера балета состоялась на сцене зала им. Гарсиа Лорки Большого театра Гаваны. Конечно же мне хотелась, чтобы музыка к балету продолжала звучать, и спустя 20 лет я сделал симфонические фрески по этой партитуре. Несколько раз они были довольно успешно исполнены нашим Государственным симфоническим оркестром под управлением Александра Анисимова. К слову, на своем юбилейном концерте в филармонии я узнал еще одну приятную новость. Великолепный пианист Игорь Оловников, сделавший, на мой взгляд, блистательную концертную транскрипцию двух фрагментов балета, Адажио и Испанских танцев, рассказал о том, что он, как председатель международного конкурса пианистов «Минск-2014», был свидетелем огромного интереса молодых пианистов к этой транскрипции. А конкурсантка Анна Грот (Москва), ставшая лауреатом третьей премии конкурса, получила еще и специальный приз за их интерпретацию.
— Действительно, в либретто балета «Последний Инка» Риккардо Реймена и Густаво Эррера акцент был сделан на конкретных исторических событиях и реальных героях. Новая интерпретация сюжета балета хореографами-постановщиками Юлией Дятко и Константином Кузнецовым переносит зрителя в некую фантасмагорическую цивилизацию. Ее жители – обезличенная толпа в масках, вся их жизнь проходит под всевидящим оком, символом которого является календарь народа Майя. В этой истории размышления над вечными темами и риторическими вопросами о судьбе личности в окружающем ее мире, о безразличной толпе, о слепом подражательстве и боязни выделиться из общей массы, о любви и сложных человеческих взаимоотношениях.
— Мне эта идея очень понравилась. Каждый человек ищет себя на протяжении жизни, но, к сожалению, не все находят, более того, зачастую теряют все высокоценное. В первую очередь, постановщики шли от музыки, они почувствовали саму музыкальную драматургию партитуры.
— Тема Масок для Вас не нова.
— Да, у меня есть одноименная сюита для гобоя, написанная в 1979, и трехчастный цикл «Маски-2» для цимбал и оркестра 2011 года. Я много думал над названием нового балетного опуса и предложил вариант «Маска Судьбы», но хореографы остановились на названии «Кто я?». Ну что ж, возможно именно такая постановка вопроса заставляет сразу задуматься о своем месте в жизни и обществе. К слову, после поставленного вопроса «кто я?» напрашиваются и многоточие, и восклицательный знак, и тире, но ответ так и не выносится на сценические подмостки. Да и не может быть однозначного решения этой мегатемы.
— В музыке балета есть лишь отдельные темы, стилизованные в духе латиноамериканского эпоса и сцена с испанскими танцами. Вы сознательно избегали музыкальной привязки ко времени и месту?
— Для меня главный герой Тупак Амару в балете «Последний Инка» выступал как образ вне времени. Готовность идти на жертву ценой собственной жизни, противостояние завоевателям, преображение порабощенного народа в свободный, – все эти темы остаются актуальными и сегодня. Но испанский колорит действительно ощутим, хотя он воспринимается скорее как цветовое решение музыкальной картины. В развитии нового сюжета балета центральной осталась тема любви Юноши (Юрий Ковалев) и Девушки (Марина Вежновец), которая сначала вслед за ним сбрасывает маску и отдается своим чувствам, а затем предает любимого и оставляет его на расправу толпе. Дуэт-адажио главных героев решен в духе классических традиций, да и в целом хореографы сделали акцент на неоклассику. Особенно мне показались выразительными сольные сцены главного героя, его поиски-метания, попытки сорвать маску. В финале балета Юноша, видит, что он снова такой же, как и все окружающие. Он делает еще одну попытку ответить на вопрос «Кто я?» и… надевает маску.
— Да, спектакль состоялся, но предложенная постановщиками концепция, с одной стороны, убеждает и захватывает, но, вместе с тем, вызывает ряд противоречивых чувств и вопросов. Сами хореографы уточнили жанровую составляющую балета как спектакль с элементами киберпанка. Действительно, в нем есть элемент научной фантастики, маргинальные ситуации, попытки обозначить свое место в обществе.
Больше всего вопросов осталось к визуальной части спектакля. Декорация календаря инков (художник-постановщик А.Костюченко) с развевающимися кровавыми канатами-путами безусловно несет смысловую нагрузку. Но задник несколько мелковат для большой сцены театра, а в драматургии целого тема «высшей силы», управляющей судьбами людей, невозможность вырваться за рамки очерченного пространства так и не получает должного развития, и в итоге все это оказывается лишь картинкой-иллюстрацией.
Костюмы Е.Булгаковой тоже вызывают вопросы. Одетые в черные шинели, подпоясанные ремнем с портупеей, золотые маски, синхронно двигающийся кордебалет изображает унифицированное общество, где все отлажено и каждый человек воспринимается как винтик огромной машины. Но в этих одеяниях они ассоциируются то ли с грузинскими воинами, то ли с героями мультфильмов аниме и голливудских фэнтези. Когда же герои сбрасывают плащи все они оказываются одетыми в обтягивающие черно-оранжевые трико с «ребрами» на груди, в духе Поганой нечисти царства Кощея Бессмертного или не менее популярного человека-паука.
В развитии сюжетной линии тоже не всегда были понятны причинно-следственные связи поведения главного героя на сцене, к тому же очень невыразительно выстраивается линия конфликта между толпой и личностью.
В хореографическом решении балета есть, безусловно, оригинальные находки и запоминающиеся пластические идеи, но в целом спектакль решен в духе стилистики 70-х–80-х годов прошлого века. Мне кажется, что в постановке можно было бы отойти от прямой иллюстрации сюжета. В записях Бориса Покровского есть очень тонкое размышление о том, что «в каждом образе должна быть загадка и неожиданное. Иначе нет спектакля, нет интереса». Вместе с тем, балет «Кто я?» смотрится очень выигрышно на фоне многих репертуарных спектаклей театра и это несомненно шаг вперед.
— Возможно некоторые вещи были показаны слишком лапидарно прямолинейно, но я думаю, что подобного рода темы обязательно должны подниматься и предлагать зрителю совместное размышление о вечных ценностях. Самое главное, чтобы зритель не ушел со спектакля безразличным. Если его тронула, задела сама тема, музыка, движение, видеоряд, значит силы были потрачены не напрасно. Я согласен, что есть еще шероховатости в постановке, но надеюсь, что спектакль будет еще совершенствоваться.
— Знаю, что у театра есть планы показать его в разных городах Беларуси, а такого рода проект требует мобильности постановки и ее быструю «приспособляемость» к разным по техническому оснащению сценическим площадкам.
Во втором отделении вечера была показана камерная опера «Медведь» в оригинальной оркестровке для большого симфонического оркестра. Режиссер Галина Галковская предложила новую сценическую версию оперы. Напомним, что спектакль уже несколько лет с большим успехом идет в камерном зале им. Л.Александровской, а в паре с оперой «Юбилей» находится в репертуаре Московского камерного музыкального театра им. Б.А.Покровского.
В сценографии спектакля сохраняется дух времени 19 века, особое развитие получает тема воспоминаний главных героев. Достаточно удачным стало введение приема театра теней, контрастное сопоставление больших и маленьких фигур, выразительные тени «танцующих кокоток», тень умершего мужа, дирижер военного оркестра и вальсирующие пары – все это создавало ощущение двойного сценического пространства. Несколько иллюстративной, не сыгравшей своей знаменитой чеховской роли «ружья на стене», осталась висящая в воздухе пустая портретная рама.
Чеховский текст – подлинная энциклопедия зримых тонких психологических образов и характеров. К сожалению, больше всего при постановке на большой сцене потеряла публика на галерке, потому что она не видела выразительной мимики артистов. А как Вы считаете, Сергей Альбертович, формат большой сцены для этой оперы удачен?
— Думаю, что и этот вариант вполне жизнеспособен. Тем более, что я изначально слышал эту оперу с большим симфоническим оркестром, но все же камерная сцена дает возможность рассмотреть и насладиться всеми деталями. Хочу еще сказать, что всегда получаю удовольствие от великолепно подобранного состава певцов-актеров: Станислав Трифонов (грубовато-неуклюжий Смирнов-Медведь), Елена Бунделева («безутешная» вдовушка Попова) Юрий Болотько (подобострастный лакей Лука). Насколько органичное и эмоционально точное попадание каждого из них в интерпретируемый персонаж-образ! Правда, акустика зала сказалась не самым лучшим образом на качестве исполнения — певцам приходилось форсировать голос, зачастую наблюдался дисбаланс с оркестром, перекрывавшим вокал.
— Да, оркестр в балете «Кто я?» (дирижер Олег Лесун) был более органичен с происходящим на сцене. В камерной опере оркестру (дирижер Иван Костяхин) еще необходимо вычистить партитуру, вслушаться в ансамбли, выстроить звуковой баланс.
Вы вместе с либреттистом Владимиром Халипом шли за чеховской мыслью последовательно, но есть и очень успешные отступления от текста оригинала, например, музыкально-поэтические ремарки «Здесь живет таинственная Тамара», танго Смирнова «Как хороши кокотки в Монте-Карло». В партитуре оперы есть и наш современник – кот Ники.
— (Смеется) О, да! Это мой первый слушатель и критик. Своего персидского друга получил в подарок на семидесятилетие и вот решил приблизить жизнь к искусству и запечатлеть музыкальный портрет своего питомца. Своего рода прием «оживляжа».
— Сергей Альбертович, давно хотела задать Вам вопрос, может быть самый главный для композитора, во многом риторический. Что такое Музыка?
— Музыка – это, прежде всего, язык общения, средство коммуникации между людьми. Может когда-нибудь человечество дойдет до такой ступени развития, что все смогут общаться на этом языке и будут знать его законы.
— А что Вы пожелаете тем, кто только определяется или уже выбрал для себя такую непростую стезю, как композитор?
— Если у тебя не горит и не болит сердце, то лучше не связываться с этой профессией.
— Сейчас Вы можете уже позволить себе отдохнуть?
— Да-да, но в активной форме. Я был очень вдохновлен постановкой балета и уже начал работать над новой идеей, которую давно хотел воплотить в музыке. Время покажет.
Беседовала Наталия Ганул
Фото предоставлены пресс-службой Большого театра Республики Беларусь
