В этом году сразу несколько московских оперных театров решили закрыть свои сезоны комическими операми: «Итальянку в Алжире» Россини, майскую премьеру, покажут в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, «Кавалера розы» Штрауса, премьеру прошлого сезона, представят в Большом театре в конце июля. На месяц раньше, премьерой комической оперы «Три Пинто» Вебера и Малера закрыл 41-й сезон Камерный музыкальный театр имени Покровского.
«Все-таки это не простая работа: участвует, если не вся труппа, то ее значительная часть и несколько составов солистов,
— рассказал перед пресс-показом режиссер-постановщик Михаил Кисляров. — То, что они вам сегодня представят, на мой взгляд, это все-таки какой-то новый шаг в их деятельности, что радует всех нас. Они молодцы», — добавил он.
Понятен выбор «Трёх Пинто» Камерным музыкальным театром. В прошлом сезоне меломаны видели постановку «Идоменея» в «двойном соавторстве» Вольфганга Моцарта и Рихарда Штрауса. Теперь же, на суд зрителей вынесено сочинение другой пары: Карла Марии фон Вебера и Густава Малера. Правда, речь идет не о редакции Малером текста Вебера, как было в случае с Моцартом и Штраусом, а о новом сочинении Малера сквозь призму 1700 тактов, записанных рукой Вебера.
Были здесь и другие мотивы.
«Я взял эту оперу для того, чтобы поставить ее в Камерном театре — по зову сердца, потому что она мне нравится, — рассказывал перед постановкой музыкальный руководитель театра Геннадий Рождественский. — Меня эта музыка захватывает с первой ноты. И две фамилии — Вебер и Малер — говорят очень многое», — восклицал он.
Действительно, Малер работал с набросками Вебера, когда сочинял свои оперы, так и оставшиеся нереализованными в дальнейшем. Исполнение же «Трёх Пинто» в Лейпциге принесло ему первое международное признание как композитора и дирижера. И хотя больше к опере он не обращался, опыт завершения Вебера стал бесценным для симфониста в оперном жанре.
«Три Пинто» покорили не только «хранителя раритетов», но и всю театральную труппу.
Во многом поэтому, с энтузиазмом начатая работа не прекращалась до самой премьеры. «Только что был вбит последний гвоздь в это произведение, в этот спектакль», — устало произнес Михаил Кисляров на пресс-конференции 25-го июня. — Ну, это, в общем-то, хорошо, потому что труппа в тонусе, во внимании. Что-то будем еще переделывать, что-то доделывать», — заметил с улыбкой главный режиссер позднее.
Думается, не доделать — додумать предстоит спектакль за это лето. И, прежде всего, его драматургию и вокально-художественное решение.
Расстроили мизансцены, созданные Михаилом Кисляровым под впечатлением пантомим Марселя Марсо: к 90-летию со дня рождения французского актера-мима был приурочен спектакль.
Мимические зарисовки утомляют перед первым антрактом.
Постоянно меняющееся действие на сцене заставляет забыть о музыке, ради усиления которой оно создавалось режиссером. Из пострадавшего очень жаль антракт ко второму акту, во время которого больше интересна оркестровая репетиция на сцене, и финал третьего, где игра со стульями так приковывает внимание своей нелепостью, что не позволяет отвлечься.
Образ Марсо витает в каждом герое с начала оперы.
Полосатые тельняшки, однотонные брюки, чуть скошенные шляпки и слегка помятые цилиндры. Лица все выбелены, брови приподняты, глаза опущены, шрамы рта крашены красным карандашом.
Казалось бы, Светланой Лехт создан идеальный образ мима из Страсбурга, если бы не одно но: клоун Билл был в единственном роде. Здесь же: их так много и сразу, что глаз теряется, а «образ не читается».
Из трех Пинто самым бы подходящим к Марсо стал Дон Гомес со сложенными руками-бабочками и красным цветком в цилиндре. Кстати, во время его любовного дуэта с Клариссой на заднем плане появляется образ Чарли Чаплина в немом кино. Известно, что англичанин родился через год после премьеры «Трёх Пинто». Кроме того, Чарли Чаплина боготворил Марсо и считал своим лучшим учителем.
Оркестр, в целом, играл нестройно.
Местами сходился с солистами, местами не попадал в такт. Из оркестровых групп особенно неудачны были струнные. В сравнении с ними даже духовые звучали вполне прилично. Движению не хватило темпа.
Геннадий Рождественский, дирижировавший на пресс-показе, больше брал харизмой из ямы, нежели качеством целого. Оркестр в этот день, увы, подчинялся ему эпизодично.
Солисты, напротив, порадовали и даже удивили профессионализмом.
Понравились очень Инес (Александра Мартынова) и Лаура (Ирина Алексеенко). Чуть меньше впечатлила Кларисса (Татьяна Конинская), не всегда убедительная в разговорных диалогах, в отличие от предыдущих. Дон Гастон (Алексей Сулимов) и его слуга — Амброзио (Алексей Морозов) пели точнее других мужчин. Дон Гомес (Михаил Яненко), Дон Пинто (Анатолий Захаров) и Дон Панталоне (Герман Юкавский) оставили просто весьма позитивное впечатление.
Грустно, что русский текст Екатерины Поспеловой сохранен лишь в разговорных диалогах.
Немецкие арии, бесспорно, лучше в оригинале, но выходили у солистов в спектакле хуже и часто неточно. Покровский не раз говорил о том, что опера должна идти на понятным языке для публики. Может быть, стоит попробовать поставить оперу с русском текстом или, хотя бы, улучшить произношение немецкого?
Опера Вебера и Малера «Три Пинто» откроет в августе новый сезон в Камерном музыкальном театре имени Покровского. После постановки на московской сцене спектакль примет участие в ежегодном фестивале «Приглашает Мария Биешу» в столице Молдавии.
Автор фото — Иван Мурзин
