На фестивале «Mozartwoche» в Австрии
В Зальцбурге завершился главный зимний музыкальный фестиваль Австрии — «Неделя Моцарта» («Mozartwoche»). По грандиозности и пафосности этот фестиваль ничем не уступает летнему зальцбургскому форуму, но длится он не полтора месяца, а всего 11 дней (в день проходит по три-четыре мероприятия, включая концерты, оперы, круглые столы, выставки, публичные доклады и фильмы — все практически без повторов).
Нынешний фестиваль стал дебютным для руководящей команды — маститого французского дирижера Марка Минковского и амбициозного молодого менеджера из Баварии Матиаса Шульца,
интервью с которым Belcanto.ru публиковал в январе.
На роль «композитора в резиденции» новые директора выбрали 38-летнего тирольца, в прошлом выпускника университета «Моцартеум» Иоганнеса Марию Штауда. Большая часть его композиторского портфолио была исполнена на фестивале силами лучших музыкантов нашего времени.
Главной приманкой фестиваля (вокруг чего строились недешевые абонементы для иностранных гостей) стала опера «Луций Сулла»
на либретто Джованни де Гамерра от Вольфганга Амадея Моцарта, Иоганна Кристиана Баха и Паскуале Анфосси, но оперную программу на «Mozartwoche» по старой традиции этого фестиваля в очередной раз «затмило» симфоническое изобилие, о котором речь ниже.
Камерную программу фестиваля открыл американский струнный Эмерсон-квартет с программой из произведений Моцарта.
Профессиональные музыканты среднего возраста из Нью-Йорка ровно и добротно играли «незатертые» опусы зальцбургского гения, датируемые серединой-концом 80-х годов XVIII века («Гофмейстерский» струнный квартет ре-мажор, 1786 г., Адажио и фугу до-мажор для струнного квартета, 1788 г.), пока к ним не присоединился легендарный немецкий пианист Менахем Пресслер и не превратил скучноватый утренник в ностальгический концерт, который не забудется (играли фортепианные квартеты ми-бемоль мажор, 1786 г. и соль-минор, 1785 г.).
Пресслеру девяносто лет (родился в 1923 году в Магдебурге и вместе с семьей аккурат до прихода к власти нацистов навсегда иммигрировал из Германии сначала в Израиль, затем в Америку), и на вид он уже больше легенда, чем человек. Коллеги вели его на сцену под руки. Но когда патриарх жанра сел за рояль и заиграл, все встало на свои места. Понятно, что
Пресслер уже не замечает, что происходит вокруг него — он просто играет, играет… Без пауз, без оглядки.
Его Моцарт (на других концертах, которых у музыканта все еще, несмотря на возраст, довольно много случается в год, Бетховен или Брамс) — это единственное средство коммуникации с миром, его язык общения. Моцарт совершенно бескостный, невесомый, безмятежный…
Вечером того же дня сэр Саймон Рэттл встал за пульт Оркестра века Просвещения, одним из постоянных гостевых дирижеров которого он является. Знаменитый британский маэстро, который в конце прошлого года успел сделать публичное заявление, что в 2018 (в год своего 63-летия) оставит пост шефа лучшего в мире оркестра — Берлинских филармоников — ради собственных проектов, составил свою программу из трех хрестоматийных симфоний Моцарта (№№ 39—41). И если в Тридцать девятой и Сороковой ученый маэстро лишь красиво упражнялся в музыкальной схоластике,
«Юпитера» (№ 41) он неожиданно погрузил в мифологический контекст.
Рэттл пустился рассуждать о могуществе Кронида — о форме и границах его власти над людьми и богами. Это было забавно, а в целом же, стало очевидно, что дирижер находится на распутье, ищет ответ, куда идти дальше. Когда у него кончаются новинки из XXI века и поздние опусы XX, которые он так любит дирижировать и делает это изысканнейшим способом, Рэттл берется за «чужые» сферы — за религиозные опусы Баха, за оперы Вагнера и Моцарта, и снова достигает невиданных успехов. Или бросает свой грандиозный интеллект на простые вроде бы «вещи», которые раскусить смог бы и не такой асс как он — таковы его недавние интерпретации опер «Кармен» и «Кавалер розы».
Вот это последнее — «делание» простого сложным — кажется самым реальным увлечением ливерпульского кудесника,
и, видимо, именно ради него он скоро оставит ответственный пост в Берлине.
Камерную программу продолжил квартет Quatuor Diotima (с 2000 — резидентный коллектив Центра европейской камерной музыки в Фонтенбло). Французы исполнили три «ранних» квартета, то есть три юношеских сочинения трех разных композиторов — Шуберта, Штауда и Равеля, которые, по мнению составителя концертных программ на фестивале, содержат послание о том, что их авторы преуспеют в профессии.
Сочная и добротно выписанная «Дихотомия» Штауда (его практически дебютное сочинение 1997-98 гг. для струнного квартета) произвела отличное впечатление на слушателей, и если не убедила, что он станет известным композитором, то, исполненная в начале фестиваля, вселила уверенность, что слушать остальные опусы тирольца будет, по крайней мере, не скучно.
Трижды на фестивале играли Венские филармоники.
За пульт последовательно вставали Густаво Дудамель, Теодор Курентзис и Семён Бычков, заменивший заболевшего Ж. Претра. К каждому маэстро прилагался великолепный партнер. С Дудамелем выступила португальская пианистка Мария Жоао Пиреш (та самая, что играла в сентябре в Москве с Клаудио Аббадо в КЗЧ), с Курентзисом — французский пианист Пьер-Лоран Эмар, с Бычковым — меццо-сопрано Элизабет Кульман.
Победил в этом марафоне Бычков,
и не только потому, что он хороший музыкант питерской школы, но и в силу сложившихся обстоятельств.
Венские филармоники не всегда равны самим себе — у оркестра несколько составов, и эти составы отличаются друг от друга по возрастной шкале. Относительно молодой состав играл с Бычковым, а с Курентзисом и Дудамелем — на 70% возрастные музыканты. И то и другое — не плохо и не хорошо, венцы все до одного замечательны, но совсем не все открыты для диалога с молодыми дерзкими маэстро.
А такой диалог был очень нужен Теодору Курентзису, который дебютировал в Зальцбурге с Венской филармонией, но с одной репетиции, которая ему полагалась, «стариков» не проймешь. Интерпретации Моцарта — конек пермского дирижера, но в силу хорошего воспитания ему пришлось для первого раза с венскими «зубрами» подавить амбиции, впрочем, не совсем.
В до-минорном концерте (KV 491) балом правил Эмар, а у него в этот вечер было несколько флегматичное настроение. Но эта временная флегма первоклассного музыканта — пустяки по сравнению с «рахитичностью» оркестровки Штаудом до-минорной Фантазии Моцарта, которую руководители подавали как одно из главных блюд фестивальной программы.
Курентзис сделал все, что мог, но «из песни слов не выкинешь» и в песню слов не допишешь.
Партитура вышла у Штауда бестолковая — к фортепианному варианту оркестровка ничего не добавила.
Та же загадочная грустная мелодия от Вольфганга Амадея с куцым гарниром струнных, неслышными деревянными и невнятными медными.
Так прошло первое дебютное отделение Теодора, а во втором он пошел с Линцской симфонией ва-банк — перестал прислушиваться к сонному ритму венских «стариков», задал бодрые темпы, закинул пару свежих идеек, и по окончании стяжал заслуженные аплодисменты зальцбургской публики.
Дудамелю (или филармоникам, трудно сейчас сказать, кому именно хлопали) после «Posthorn-Serenade» аплодировали не менее азартно, хотя он свое выступление (далеко не дебютное) от и до провалил. Начал венесуэлец с Вагнера, замахнулся на «Зигфрид-идиллию». До сих пор я не уверена, поняли ли те люди, у которых не было в руках программки, что они в тот вечер слушали Вагнера. Потому что я сама ничего похожего на Вагнера так и не расслышала. Ре-минорный концерт Моцарта прозвучал неплохо — в силу участия Пиреш.
«Дуди» по привычке не смотрел в ноты и сделал несколько досадных ляпов — как в фортепианном концерте, так и в «Posthorn-Serenade». Ну а что такое интерпретация, идеи, материализованные в музыке мысли, он и раньше не знал.
Загадка популярности лучшего выпускника «Системы» Абреу продолжает оставаться загадкой.
Стремительное развитие его карьеры напоминает комикс с продолжениями. В этом сезоне Дудамель привезет в Европу подопечный ему Лос-Анджелесский оркестр. Остается только гадать, на что может рассчитывать музыкант, который совершает досадные промахи в присутствии одного из самых дотошно грамотных оркестров в мире?
Критики в недоумении, его музыкальные коллеги в замешательстве, но что корабль? — «корабль плывет»!
Марк Минковский вместе со своим коллективом «Луврские музыканты», которые, похоже, становятся резидентами «Mozartwoche», трижды представил на фестивале оперу Моцарта «Луций Сулла» и программу из произведений Вагнера, Моцарта и Глюка.
В этом смешанном концерте Минковский заявил тему своих будущих интересов — по всей видимости,
он «созрел» для Вагнера и в скором времени начнет препарировать аутентичными методами его оперы.
А пока он сыграл увертюру к «Ифигении в Авлиде» Глюка в редакции Вагнера и его юношескую до-мажорную симфонию (Рихард сочинил ее в 19 лет). И то и другое выглядело очень свежо, особенно в сочетании с выборкой из «Дон Жуана», в котором Минковский предъявил молодого французского баритонального баса Кристиана Хелмера. В компании с нашей Ольгой Перетятько, ставшей одной из главных героинь феста-2013, Хелмер ловко разделался с основными ариями Дон Жуана и предъявил права на Лепорелло («Madamina, il catalogo e questo»).
В дополнение к феноменальному голосу у певца выигрышная внешность — брутальный молодой человек а la Эрвин Шрот, но с чуть более изящными манерами. Пока Хелмер покоряет Францию и Испанию (спел в Мадриде в опере Франко Альфано «Сирано» вместе с Пласидо Доминго), но после столь удачного дебюта в Зальцбурге с Марком его точно закружит иной вихрь.
Отличный камерный утренник в «Моцартеуме» провел ансамль «Les vents francais» («Французские духовые»).
(«Les vents francais», состоящий из пяти музыкантов: Э. Паю — флейта, Ф. Лелё — гобой, П. Мейе — кларнет, Ж. Оден — фагот, Р. Влаткович — валторна). К ансамблю присоединился французский пианист Эрик Лё Саж. Программа была интересная — Моцарт, Равель («Могила Куперена»), Пуленк. Эти французы — крайне редкие гости в Зальцбурге, поэтому не удивительно, что утром в непраздничный понедельник зал был на две трети полон.
Поскольку Минковский — француз, появление большего чем раньше количества франкофонных музыкантов на фестивале, легко объяснимо.
Важные дебютанты этой «Недели Моцарта» — ансамбль «Гармоничный круг» («Le cercle de l’armonie»).
Коллектив был создан в 2005 году двумя французскими скрипачами Жереми Рорером и Жюльеном Шовеном. Рорер начинал как ассистент Минковского и Кристи — и его интересы лежат в той же плоскости, что и у вышеназванных маэстро (музыка второй половины XVIII века, исполненная на инструментах эпохи). С 2011 года «Гармоничный круг» является резидентом (на 3 года) моцартовского фестиваля в парижском Театре Елисейских полей. Прошлым летом музыканты выступили на фестивале в Экс-ан-Провансе.
Понятно, что со временем «Гармоничный круг» вытеснит с аутентичного рынка и «Луврских музыкантов» и «Цветущие искусства» Кристи,
находящихся в самом расцвете сил. Се ля ви. Не зря Минковский задумался о Вагнере. «Круг» исполнял две симфонии Моцарта и арии из «Луция Суллы» Анфосси.
Но музыке Анфосси немного не повезло с возвращением из небытия, так как приболела исполнительница роли Юнии Сильвия Шварц. Она смогла спеть лишь пару арий. Впрочем, зритель ничего не потерял. Вместо Анфосси, чьи достоинства еще предстоит когда-нибудь открыть — может быть, «Гармоничный круг» сыграл Четвертую до-минорную симфонию немецкого композитора Анри-Жозефа Ригеля (1741—1799).
Ригель был старшим современником Моцарта. Его блестящая карьера развивалась во Франции — он преподавал в Парижской консерватории (сольфеджио и фортепиано) со дня ее основания. Симфонии и оперы Ригеля пользовались успехом, но после смерти он был забыт и заново реанимирован только в начале XXI века силами «Concerto Koeln» (они записали CD с пятью симфониями).
Французы изо всех сил старались представить Ригеля французским композитором,
что отчасти справедливо (сын Анри-Жозефа, тоже музыкант, уже и звался не Ригель, а Рижель), тогда как немцы на диске «Berlin Classics» играют музыку немецкоязычного человека, всячески приближая ее к Моцарту. На мой взгляд, и в исполнении кёльнцев и в исполнении французов Ригель все равно остается близким неаполитанской школе, ярким представителем которой был его учитель Н. Йоммелли.
Дважды выступала на фестивале Зальцбургская камерата,
и оба раза под руководством своего шефа французского маэстро Луи Лангре. Он и раньше при случае «вплетал» в Моцарта французов, но сейчас при покровительстве Минковского французское направление деятельности Камераты активизировалось.
На первом концерте с Камератой выступила французская пианистка Клер-Мари Лё Ге. На втором — виолончелистка Соль Габетта. Первая была не в пример лучше второй. Но молоденькие виолончелистки — это отдельная тема, ее здесь поднимать вообще нет смысла.
Второй зальцбургский коллектив — оркестр «Моцартеум» — выступил под руководством молодого испанского маэстро Пабло Эрас-Касадо
с программой из сочинений Стравинского, Штауда и Моцарта, и под конец фестиваля вместе со своим шефом британским дирижером Айвором Болтоном зальцбуржцы сыграли третьего «Луция Суллу», того, что сочинил Бах, но об этом «шедевре» — в следующем репортаже.
Эрас-Касадо уже выступал на прошлой «Mozartwoche», но выступал по замене, а сейчас — сам за себя. Он выглядел более чем убедительно в труднейшей Cимфонии in C Стравинского, вместе с замечательным французским виолончелистом Жан-Гиеном Кейрасом представил опус Штауда «Seque» (2006 года, отлично оркестрованный) и интересно показался в Моцарте.
В отличие от Густаво Дудамеля, успевшего сыграть со всеми ведущими оркестрами мира и ничем кроме неопрятности исполнения не запомниться (не могу забыть его «Дон Жуана» в «Ла Скала», который выглядел пощечиной Моцарту), Касадо работает основательно и тщательно. Жалко, что у него на родине в Мадриде этого не понимают.
И еще один человек из иберо-американского региона заслуживает отдельного упоминания. Это колумбийский дирижер Андрес Ороско-Эстрада — дебютант «Недели Моцарта». Он дирижировал Малеровским камерным оркестром.
Ороско-Эстрада — настоящий фокусник, поэтому-то ему так комфортно было выступать вместе с Патрицией Копачинской — зажигательной скрипачкой молдавских кровей.
Копачинская, правда, не фокусница, она — клоунесса. Любит выйти на сцену в парчовых тапочках a la Маленький Мук, их демонстративно сбросить, приподняв длиннющие юбки, и, оставшись босиком, вступить в экспрессивную дискуссию с любимым инструментом и коллегами.
Для Четвертого скрипичного концерта она сама написала вступление и каденции и блистательно их сыграла, как обычно взорвав старушечьи представления о традиции исполнения Моцарта.
Ороско-Эстрада зажигательно преподнес «танцевального» Стравинского
— «Сюиту № 2 для камерного оркестра» и «Пульчинеллу», а в финале Двадцать пятую (соль-минорную) симфонию Моцарта, задав такие сумасшедшие темпы, что пафос трагедии, который неминуемо накрывает слушателя этой симфонии, обратился в радость.
35-летний колумбиец двигается к Олимпу быстро, сейчас он руководит австрийским оркестром «Тонкюнстлер» и является (до мая) главным дирижером Баскского национального оркестра Сан-Себастьяна. В сентябре 2013 Ороско-Эстрада приступит к исполнению обязанностей музыкального директора Хьюстонского симфонического оркестра, а с сезона 2014-15 станет его полноправным руководителем (контракт на пять лет). Успешный дебют в Зальцбурге подтвердил, что доверие, ему некогда оказанное, не было случайностью или ошибкой. Браво!
Автор фото — Wolfgang Lienbacher
