Находясь ещё под впечатлением от интереснейшего концерта Юрия Мартынова и обдумывая за обедом услышанное, я направился вечером в Малый зал Московской консерватории для продолжения «клавирного воскресенья» на клавирабенд Арсения Тарасевича-Николаева (р. 1993) — молодого пианиста, победителя последнего московского конкурса им. Скрябина.
В первом отделении прозвучали произведения А. Н. Скрябина: 4 прелюдии соч. 37, Соната № 4 Fis-dur, Вальс соч. 38, Соната № 9 in G и 3 Этюда соч. 65. Второе отделение содержало сочинения Дебюсси (5 Прелюдий из первой тетради) и Равеля («Ночной Гаспар»). На бис были исполнены Рахманинов («Музыкальный момент» C-dur) и Метнер (Канцона-серенада).
По общему впечатлению и в деталях второе отделение в целом было удачнее первого, а лучше всего, были, пожалуй, бисы. Само по себе это свидетельствует о том, что молодой музыкант не сразу входит в атмосферу эстрадного действа и, как и всякий по состоянию души романтик, по-настоящему «разыгрывается» лишь к концу концерта.
Скрябин был отмечен некоторыми исполнительскими издержками, а в разработке Девятой сонаты пианист опять, как и на конкурсе им. Скрябина, запутался, что, видимо, означает, что после конкурса необходимая «работа над ошибками» так и не была проведена, что весьма досадно и, конечно, в профессиональном отношении неправильно.
Но второе отделение и в чисто пианистическом плане, и в звуковом отношении было на высоте. Не могу не отметить, что Скрябин как был, так и остаётся для пианистов — в том числе и для пианистов нашей, русской школы — одним из самых коварных «русских композиторов»! Тем не менее необходимо отметить, что у Тарасевича-Николаева были отдельные проблески удач в Скрябине: адекватные темпы, подходящее туше, разнообразие звука, правильное понимание типично скрябинских аккордовых репетиций как «подсвечивающих» звучание и т.п. Но в целом он своего ключа к нему пока ещё не нашёл, да и самоконтроль иной раз пианисту изменяет, заставляя применять в Скрябине слишком грубые звучности (в частности, изящная 9-я соната этого совершенно не терпит).
В ЦМШ в классе А. Мндоянца и в Московской консерватории в классе С. Л. Доренского под непосредственным руководством Н. Луганского пианист получил хорошую школу. Это чувствуется во всём, но, как известно, «школа — это то, от чего уходят», а Тарасевич-Николаев от неё никуда не ушёл: он её пока что не до конца получил и перенял. Что ж, пианист ещё молод, но профессиональная работа ему предстоит громадная, это абсолютно ясно, хотя уже сегодня необходимо отметить, что ему замечательно удаётся и русская музыка (Рахманинов и Метнер были сыграны на бис шикарно, в лучших русских традициях), и импрессионисты, при исполнении которых он продемонстрировал великолепное владение инструментом.
Хочу особо отметить умение Арсения расчётливо подходить к кульминации, достигать её и эффектно удерживаться на её гребне, что он продемонстрировал и в Скрябине (4-я соната), и в Равеле («Скарбо»). Это умение не всякому легко и так рано даётся, а молодой музыкант уже вполне овладел им, что достойно удивления.
Цветы молодому пианисту дарили исключительно девушки как раз его возраста, что так объяснимо! Арсений — очень романтического облика молодой человек, перспективный музыкант, поэтому можно представить, каким вниманием женской половины он пользуется! Имеет все шансы сделаться кумиром наших женщин. Но нужно отдать должное, он достиг больших успехов как пианист. Честно говоря, я отношусь к музыкальным династиям, как и к династиям вообще, с большим предубеждением, ибо иногда молодых людей заставляют заниматься семейной профессией чуть ли не против их воли, но, кажется, Арсений Тарасевич-Николаев — это не тот случай: о том, что он стал музыкантом, жалеть никому не придётся!
Я не сумел увидеть всех, но мне передали, что на воскресном клавирабенде Арсения в Малом зале присутствовало множество профессоров и преподавателей: А. А. Мндоянц, М. С. Петухов, Николай Луганский (из МГК), С. Е. Сенков, Юрий Богданов (из Гнесинки) и др. Многие поздравляли Мндоянца, который был педагогом Арсения в ЦМШ, и Луганского, который много занимался с пианистом в классе Доренского и усиленно готовил его к конкурсу Скрябина. Самого профессора Доренского не было, он занемог и не смог прийти.
Что ж, при такой профессиональной и моральной поддержке молодому музыканту, безусловно, будет проще идти к профессиональным высотам, но одновременно это налагает и большую ответственность: кому много дано, с того много спросится. Тем более, что перед глазами примеры последних лет: развернувший свои возможности Юрий Фаворин, ярко показавший себя Лукас Генюшас, резко рванувший вперёд за два последних года и вышедший на принципиально новый качественный уровень Даниил Трифонов...
Так что Тарасевичу-Николаеву есть на кого равняться в плане профессионального прогресса, и ему необходим такой же качественный рывок в ближайшие годы. Впереди море работы, и остаётся лишь пожелать молодому пианисту здоровья, вдохновения и удачи.
