К 20-летию Госкапеллы России и 40-летию её Хора
Для Государственной академической симфонической капеллы России п/р Валерия Полянского нынешний концертный сезон – юбилейный вдвойне. Любопытно, что на этот раз в программе фирменного оперно-филармонического абонемента Госкапеллы на сцене Концертного зала имени Чайковского безраздельно царит музыка Верди. И если истинных меломанов, всегда жаждущих в концертных исполнениях внимать наиболее «вкусному» и как можно менее заезженному репертуару, удивить такими заявленными на сезон названиями, как «Фальстаф», «Риголетто» и «Реквием», давно уже проблематично, то «Сила судьбы» продолжает оставаться партитурой, которой не только широкая публика, но и сама «каста» истинных меломанов явно пока еще вдоволь не наслушалась. (Видимо, удовлетворить этот интерес призвано и тройное исполнение этой оперы в конце марта – начале апреля Капеллой Полянского: 27 марта – в Доме музыки, 29 – в Зале Чайковского и 2 апреля – в Российском Молодёжном театре. — прим. редакции)
Когда на афишах музыкальных театров или концертных залов видишь названия, которые не появляются сезонами, годами или даже определенными «историческими» периодами, то первая мысль, что сразу же исподволь закрадывается в неспокойные меломанские сердца, может быть лишь только одна: «Надо идти!» И «Сила судьбы» Верди в разряд подобных репертуарных и слушательских всполохов попадает как нельзя лучше! В этих случаях по отношению к анонсируемым составам солистов лично я априори даже и не проявляю особой разборчивости. Зачем? Ведь я точно знаю, что именно на эту оперу – в данном случае, на «Силу судьбы» Верди – пойду обязательно при любом исполнительском раскладе.
Вообще-то, замечено: проблем с исполнителями, оркестром и дирижерами не бывает лишь только у широкой публики либо у той категории слушателей, которая неподдельно волнующую и мелодически красивую оперную музыку (в основном, итальянскую, а в данном случае – музыку Верди) слышит впервые. Всё как будто бы на первый взгляд респектабельно было и на этот раз: поиски лишних билетиков у входа, полный зрительный зал и гром оваций после исполнения… Но в общем и целом художественная ситуация вечера вырисовывалась примерно такой, какой она почти два года назад предстала моему взору и слуху на концертном исполнении «Луизы Миллер» Верди на сцене Светлановского зала Дома музыки… Прямо как две капли воды! Лишь только один исполнитель – Михаил Казаков в партии Отца-настоятеля (или Падре Гуардиано, если просто снять кальку с итальянского, что нам более привычно) – по уровню своего вокального мастерства заметно выделялся из всего ансамбля.
В прошлый раз я счел уместным уделить некоторое внимание самому произведению, ибо в отношении «Луизы Миллер» – репертуарного на просторах родного отечества раритета – это было оправдано. Относительно «Силы судьбы» таких намерений не возникает, ибо первая редакция этой оперы (1862), написанная Верди специально для Петербурга, хорошо известна по постановке Мариинского театра 1998 года, а ее вторая редакция (1869), созданная композитором уже для театра «Ла Скала», – по постановкам Большого театра 2001 г. (арендованной у неаполитанского театра «Сан-Карло» — оригинальная продукция 1982 г.) и Театра Станиславского 2010 г.. Данное концертное исполнение также апеллировало ко второй авторской редакции.
Справедливости ради следует сказать, что общий вокально-психологический рисунок и драматические кульминации партии Леоноры ди Варгас в исполнении Елены Евсеевой на этот раз впечатлили значительно больше, чем ее трактовка раннего вердиевского бельканто партии Луизы Миллер. Но, увы, так явственно ощущалось, что это всё же была наша Леонора, героиня-сопрано, вокальному портрету которой так недоставало ощущения истинной «итальянскости»: были piano и были «взрывы» на forte, но не было нюансов певческого звуковедения на mezza voce; был вокал стальной отливки, но не было legato и кантилены; было пение на итальянском языке, но не было стилистического погружения в образ…
Что же касается Михаила Казакова, то слегка всё же удивило, что некогда богатое грудное звучание певца сейчас практически было сведено к минимуму, а недостаток выразительной драматической форманты он компенсировал нарочито несбалансированным уровнем «вокальной громкости» за счет превалирования головного резонатора. Но даже при таком раскладе в певческой манере исполнителя не просто ощущалась, а пульсировала та самая italianità, что обнаруживало в нем, пожалуй, единственного стилистически грамотного певца на всем протяжении вечера (хотя ведь вес этой партии совсем и невелик).
Своим поистине надсадным, «мясистым» пением в открытый голос просто «изрядно утомили» и тенор Олег Долгов (Дон Альваро), и меццо-сопрано Людмила Кузнецова (Прециозилла), а баритон Михаил Дьяков (Дон Карлос) в этот вечер и вовсе просто катастрофически был не в голосе: полновесная интерпретация роли была сведена им к беспомощному иллюстраторству, постоянно взывавшему к чувству глубокой досады и печали… Наконец, во вполне положительном смысле следует отметить исполнителей трех эпизодических партий – баритона Евгения Либермана (Фра Мелитоне), тенора Леонида Виленского (Трабуко) и баса Руслана Розыева (Маркиз Калатрава).
Но еще в более положительном смысле следует отметить то, что Валерий Полянский методично-равнодушно и абсолютно невозмутимо управляя солистами, хором и оркестром, дирижировал партитурой, в которой, «как я ни старался», но так и не смог обнаружить ни единой купюры (даже если по мелочам я что-то и пропустил, то купюр, традиционно «узаконенных» в практике театрально-сценического проката этой оперы, которых известно немало, на сей раз не было). Это вызывает всяческое уважение к дирижеру, и это – второе, к чему, несомненно, проявляют повышенный интерес истинные меломаны, когда наблюдаются проблемы с первым и главным. Понятно, что в данном случае речь идет, конечно же, о певцах…
