«В честь Стравинского» на сцене театра Филармонико в Вероне
Пошло второе столетие с момента начала Русских Сезонов в Париже (1909). Как в эпоху Людовика Четырнадцатого все блестящие явления искусства были связаны с его именем, так в двадцатом веке все, кто занимался искусством – литературой, живописью, музыкой, хореографией – не мог не оглядываться на опыт Дягилева и наследие, которое оставили «дягилевцы», имя которым – легион. Среди них – великий композитор Игорь Стравинский, балетную музыку которого не может миновать ни один хореограф.
С собственными постановками двух названий Стравинского вернулся в Верону Ренато Дзанелла – уроженец города Ромео и Джульетты, которого итальянские реалии вынуждают работать за рубежом. Вернулся на щите – «Аполлон Мусагет» и «Жар-птица» не только оказались интересными версиями известных балетов, но продемонстрировали многогранные способности Дзанеллы (декоратора, художника по костюмам и свету) и имели успех у публики. Предыдущие названия на афише – «Веселая вдова» и «Манон Леско» не смогли пробить равнодушие веронцев, а вот балеты Дзанеллы – смогли, хотя и на балетах пустые места сверкали подобно свежевырытым братским могилам...
Балеты Дзанеллы не порывают с традицией. Память об «Аполлоне» Баланчина и «Жар-птице» Фокина живет в них; обе постановки – диалог с великими предшественниками.
Изысканная абстрактность царит в «Аполлоне Мусагете». Почти без цитат хореографу-сценографу удается воспроизвести дух античной Греции: чистота, строгость, безупречный вкус. Два занавеса, пара архитектурных элементов, напоминающих о временах «детства человечества», три плексиглассовых панно, расписанных выдающимися художниками современности из Австрии и Германии, Херманном Нитшем, Герхардом Рихтером и Кристаном Людвигом,— «рама» балета Дзанеллы сделана буквально «из ничего» и идеально гармонирует с классическим танцем, который лежит в основе его версии. Более того, веронский хореограф демонстрирует искреннюю влюбленность в классику, преданность собственным корням. Но классика Дзанеллы – живая, находящаяся в постоянном развитии и поиске и носящая узнаваемый отпечаток личности хореографа, на редкость музыкального и всегда преследующего цель создания драматического образа.
Роль Аполлона создана в расчете на индивидуальность неаполитанского танцовщика Джузеппе Пиконе, с красивыми формами тела и чистотой линий. Но расчет не слишком оправдывается: Пиконе может понравиться любителям абстрактной красоты, далекой от человеческих бурь. В роли Аполлона он не может вырваться за пределы демонстрации физической приятности, оставаясь слишком безмятежным, холодным и «герметичным». Танцовщик щедр по отношению к самому себе и весьма скуп по отношению к публике. Весь спектакль держится на представительницах прекрасного пола, исполнительницах ролей трех муз. Иления Монтаньоли – Терпсихора, Бояна Ненадович Отрин – Каллиопа и Шилла Каттафеста – Полимния создают поистине незабываемые образы! Изысканная, пленяющая тонкой красотой Терпсихора (одетая в бежево-розовую, ниспадающими мягкими складками тунику, подчеркивающую линии идеальной фигуры), динамичная и чуть хулиганистая Каллиопа (в черной короткой пачке и корсаже, открывающем живот) и многоликая, с элементами гротеска Полигимния (в огромной торчащей белой пачке и с красным пятном на корсаже – олицетворение покинутой в день свадьбы невесты),- в ролях трех муз молодые балерины демонстрируют многогранную техническую подготовку и обворожительное актерское мастерство. Джованни Патти, ветеран веронской труппы, ироничен и грозен в роли Зевса.
«Жар-птица» — абсолютно другой спектакль. Это многими любимый сюжетный балет с логично выстроенной повествовательной линией и ярко охарактеризованными персонажами. В своей постановке Дзанелла задействовал оркестровую версию 1945 года. Сценическое пространство свободно, в качестве задника использована акварель Бакста, посвященная «Жар-птице». Через акварель «просвечивают» сказочные атрибуты: волшебное дерево, золотое яблоко, клетка, яйцо, в котором скрыта душа Кащея.
Все исполнители «Жар-птицы» — «на своем месте»: идеальное соответствие изображаемым персонажам, высокая техника и искренняя самоотдача. Артисты демонстририруют, что балет Дзанеллы вызвал в них желание делать искусство и вдохновил на создание интересных образов: Антонио Руссо – царевич Иван, Иления Монтаньоли – Царевна Ненаглядная Краса, Пьетро Оккьо – Кащей. В прекрасном ансамбле есть все же лидер, и так и должно было быть, ведь недаром балет называется «Жар-птица». Мария Кусуни, греческая танцовщица, много работавшая в Германии и Австрии, а ныне прима-балерина в своем родном городе, Афинах, являет нечто, заставляющее дыхание и взор остановиться. Крепко сбитая, мускулистая, с сильными ногами, по которым можно «вычитать», сколько часов приходится ей работать, Кусуни создает таинственный и томительный персонаж. Настоящая фантастическая птица: у танцовщицы воистину поразительные руки, «поет» каждый мускул. Помогают Марии красная короткая пачка и грим – красная же прозрачная краска на руках.
Превосходен польский дирижер Виктор Бокман: ему близка яркая колористичность музыки Стравинского, а, кроме того, у него легкий, выразительный, «танцующий» жест.
В трудный момент, который переживает музыкальный театр в Италии, веронское «оперно-балетное предприятие» предлагает «продукт» высококачественный, но крайне «экономичный». Оказывается, большое искусство можно делать и малыми средствами.
Фото Ennevi. Любезно предоставлены "Арена ди Верона".
