«Бег» Николая Сидельникова в театре Покровского
Камерный музыкальный театр Бориса Покровского продолжает линию, однажды заявленную при рождении этой труппы: на освоение современного репертуара, опер 20 века и произведений наших дней. Когда-то, «на заре туманной юности», театр специализировался на современном (прежде всего советском) репертуаре, подхватив эстафету «лаборатории советской оперы» у постепенно переключавшихся на мейнстримную классику ленинградского МАЛЕГОТа и московского театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Тогда в театр несли свои произведения Щедрин и Хренников, Шнитке и Денисов, Вайнберг и Богословский, Холминов и Таривердиев. Голодные 1990-е внесли существенные коррективы в репертуарные планы: вынужденный выживать и зарабатывать (как и многие другие творческие коллективы нашей страны) театр выполнял гастрольный заказ западных импресарио - появилось оперы Моцарта, Пуччини, Генделя, с которыми он много колесил по Европе. И вот в последнее время театру опять стало присуще «новое обращение к новому»: за несколько прошедших сезонов в репертуаре появились оперы Чалаева, Дашкевича, Кортеса, что невозможно не приветствовать.
Но если в основном упомянутые произведения относятся либо к малой форме, либо даже их формат не вполне оперный, то премьерой 2010 года стало настоящее, огромное по протяженности, и поднимающее поистине титаническую тему гражданской войны в России оперное полотно: речь идет о «Беге» Николая Сидельникова. Постановка приурочена к 80-летию композитора, к этой дате театр получил эксклюзивное разрешение от дочери композитора на постановку «Бега» с сокращениями, ибо опера по-настоящему грандиозна: Сидельников положил на музыку практически всю пьесу Михаила Булгакова.
Музыка Сидельникова и спектакль Камерного театра не вполне адекватны друг другу: второе явно сильнее. Оперу композитора правильнее было бы отнести все-таки не к этому высокому жанру, а назвать неким «музыкально-драматическим произведением для музыкального театра». Хотя все время певцы поют, а оркестр играет, есть в партитуре и тематическое и жанровое разнообразие, драматические кульминации и прочие приметы жанра, все же его отличает определенное однообразие и монотонность, мелодическая малоизобретательность и до некоторой степени эстрадный налет. Опера явно затянута, композитору не удалось сконцентрироваться на главном и подать это музыкально ярко.
В то же время постановка Ольги Ивановой и работа солистов заслуживают воистину суперлативов. Во-первых, потому, что вообще сумели справиться со столь огромным произведением. Во-вторых, потому, что сумели его не искусственно втиснуть, а мастерски вписать в формат камерной сцены, решить мизансцены столь органично и динамично одновременно, что не вызывает сомнений прописка этого спектакля на сцене Оперы Покровского. О том, что Иванова по-настоящему талантливый мастер, известно давно. Но в этой постановке она превзошла саму себя и сумела сделать живое и интересное действо там, где, казалось бы, музыка мало этому помогала. Иванова абсолютно уверенно управляет огромной армией персонажей, коих в опере рекордное количество. Она вместе с художником Виктором Вольским создает удивительное сценическое пространство, особую театральную реальность, которая, при всей условности, действительней любых наших самых «документальных» представлений об эпохе «великого перелома». Абстракция постановочного пространства населена реалистичной работой художника по костюмам Марии Вольской, которой также удается содействовать бережной передаче образа великого и трудного времени. Работе Ивановой и ее коллег присуща кинематографичность, которая здесь уместна как никогда, ибо она заложена в самой пьесе Булгакова, с другой стороны, она дает тот динамизм произведению, которого, увы, не дает ему музыка.
В постановке много удачных актерских работ, трудно даже выделить кого-то особо. В ряде случаев впечатляющее актерство поддержано и хорошим вокалом, в этом случае просто невозможно не отметить стихийную Люську Александры Мартыновой и роскошного Чарноту Романа Шевчука, среди других лидеров постановки Екатерина Большакова (Серафима), Виталий Родин (Паисий), Михаил Гейне (Хлудов). Добротна и вызывает уважение и работа оркестра под руководством многоопытного Владимира Агронского, которому удалось «вытянуть» из музыкального материала все наиболее яркое и запоминающееся.
