Свои сольные выступления, обычно состоящие из полноценных мини-спектаклей, Сергей Юрский неизменно называет концертами. Так, и в афише юбилейного вечера артиста, отмечающего сразу три даты: 75 лет со дня рождения, 55 лет на сцене и 30 лет в Театре имени Моссовета, жанр предлагаемых публике «Монологов о театре» определен как «Концерт по заявкам». Сегодня очень немногие решаются оставаться один на один с публикой и держать внимание зала исключительно силой авторского слова и актерского мастерства. Для Юрского в его сценических композициях всегда важна «внутренняя драматургия», основанная на эксцентричном смешении жанров и стилей, рискованном соседстве авторов разных эпох и художественных направлений. Все это, усиливая остроту и новизну взгляда, дает главное — момент удивления и «некоторого конфликта со зрительным залом». Отсюда неизменная неожиданность интонаций и пауз, часто меняющих привычный смысл, а также небезопасная дробность и прерывистость ритма стихотворной речи. Атмосфера, настроение, многообразие мизансцен создаются с помощью нескольких «играющих» предметов, непредсказуемых голосовых модуляций, выверенных жестов и гротесковой мимики. Актер полностью исключает пошловатое панибратство, видя в зрителе друга-оппонента и воспринимая каждое выступление как «кровообмен сцены и зала».
Эстрада — разумеется, в самом высоком понимании этого слова — его стихия, поскольку именно здесь особенно отчетливо проявляется самодостаточность Сергея Юрского. Хотя не менее независимо он ведет и свой диалог с читателем. Его собственные книги включают стихи и художественную прозу, автобиографические заметки и теоретические эссе о профессии. Литературные опыты Юрского полны столь же смелых жанрово-смысловых контрастов и эксцентричных экспериментов в области формы. Короткие, «рубленные» фразы соседствуют с хрупкой мелодикой и четким ритмом стихотворных строк. Абсурдистские тексты чередуются с бытовыми зарисовками, а интеллектуальные диалоги — с забавными байками. В самой композиционной структуре нередко заложен элемент сценической или кинематографической выразительности — легкое распределение текста «по ролям» и четко прописанный визуальный ряд. Приоткрывается в литературных эскизах Юрского и его собственная биография, правда, скорее биография души, нежели линия жизни.
Между тем на формирование творческого почерка Юрского-артиста повлияли именно жизненные обстоятельства. Мечты о манеже, увлечение эксцентрикой, клоунадой и акробатикой зародились у него с детства, поскольку отец — Юрий Сергеевич Жихарев, взявший сценический псевдоним Юрский, — был одно время заместителем начальника главного управления цирков. Любовь к яркой выразительной форме отчетливо проявилась и во время учебы в ЛГИТМиКе, и в годы работы в БДТ. Так, в его знаменитом Чацком, по словам самого актера, «были ростки трагической эксцентрики Кюхли». А после светлого, беззащитного Тузенбаха в «Трех сестрах» и гротескно эксцентричного Осипа в «Ревизоре» в артистической индивидуальности Юрского четко обозначились две линии: трагедийная и клоунская. Так, с ранних лет играя стариков, он находил для каждой роли броский внешний рисунок. В более поздних работах — в энергичном пессимисте Бокка из «Железного класса» или в красочно лубочном, но абсолютно узнаваемом дяде Мите из фильма «Любовь и голуби» — словно уравновесились актер-эксцентрик и актер-философ. Яркость формы Сергей Юрский часто переносил и на экран. Достаточно вспомнить простодушного, непосредственного чудака из «Человека ниоткуда», выделывающего умопомрачительные трюки, азартного авантюриста и ироничного философа Остапа Бендера из «Золотого теленка», «станцевавшего свою жизнь в ритме танго», или покорявшего своим мастерством пушкинского Импровизатора в фильме «Маленькие трагедии».
В определенном смысле импровизация стала для самого Юрского способом существования. Ведь его судьба не раз делала крутые виражи, заставляя принимать весьма рискованные решения. После болезненного ухода из БДТ и вынужденного переезда из Ленинграда в Москву нужно было практически заново строить жизнь. В Театре имени Моссовета актерская работа началась с роли доверчивого, нелепого и несчастного Йоргена в спектакле Камы Гинкаса «Гедда Габлер». И лишь к 60-летию артиста появился бенефисный спектакль «Фома Опискин» по Достоевскому, поставленный Павлом Хомским, в котором Юрский выходит на сцену уже пятнадцать лет. Актер виртуозно солирует, демонстрируя излюбленные контрасты: от резких стремительных движений вдохновенного оратора и язвительного философа до расслабленно ленивых поз капризного деспота и изощренного тирана, от оттопыренной губы властвующего наглеца до смиренного взора обиженно юродствующего «страдальца».
Параллельно актер постоянно осваивает новые жанры, смежные профессии и разные сценические площадки. Режиссура — одна из форм самореализации Сергея Юрского, кстати, весьма убедительно сыгравшего жесткого, одержимого профессией режиссера Фоглера в мхатовском спектакле «После репетиции» по И.Бергману. Сам же Юрский нередко выступает в роли «играющего тренера», не отрицая, что «какая-то из сторон деятельности при этом, возможно, страдает». Еще в БДТ он выходил на сцену в поставленных им «Мольере» и «Фантазиях Фарятьева». В Театре имени Моссовета Юрский играл персонажей разных эпох в «Теме с вариациями» С.Алешина, азартно лицедействовал в ролях комически зловещего Грознова в «Правде — хорошо, а счастье лучше» А.Н.Островского и растратившего свой талант халтурщика-рифмоплета в «Орнифле» Ж.Ануя. Гротескно сыграл он и блестящего жулика, философа мошенничества из гоголевских «Игроков» в созданной им «АРТели АРТистов Юрского».
Более же всего Сергея Юрского привлекает стилистика абсурда, переложенного на трагикомические отечественные реалии. Так, запрещенный после прогона моссоветовский спектакль начала 80-х «Похороны в Калифорнии» Р.Ибрагимбекова, исследовавший философию тоталитаризма, был поставлен в жанре трагифарсовой политической мистерии с элементами буффонады и цирка. Сегодня разговор о природе власти Юрский ведет в «досочиненном» им по пьесе И.Друцэ спектакле-притче «Ужин у товарища Сталина», где создает весьма неоднозначный образ человека во власти, соединяя философию и фарс, достоверность и мистику. В том же Театре «Школа современной пьесы» шла и абсурдистская пародия на нашу рекламно-криминальную действительность — «Провокация» И.Вацетиса, а ныне на моссоветовской сцене «Под крышей» в пьесе «Предбанник» того же автора постановщик вновь объединяет современный быт и фантасмагорию. Наиболее же точно Юрский улавливает стилистику абсурда Э.Ионеско, раскрывая его метафоричность и гротеск, аллегоричность и комизм, драматизм и эксцентрику, используя асимметричный грим, угловатую пластику, странную монотонность речи. Было это и в «Стульях», блестяще сыгранных Сергеем Юрским и Натальей Теняковой в «Школе современной пьесы», и в показанном по телеканалу «Культура» фильме «По поводу лысой певицы», персонажи которого существуют вне времени и пространства, в замкнутом мире пустопорожних разговоров и споров. Предварявший же показ вечер в Доме актера вновь превратился в концерт, где соединились размышления о природе абсурда и эксцентричные игровые зарисовки. В триединстве актера, режиссера и литератора суть самодостаточности Сергея Юрского. Ведь неслучайно его называют человек-театр.
Марина Гаевская
