В Ростове-на-Дону состоялась мировая премьера оперы «Цыган»
В советские времена новые оперные произведения появлялись на сценах наших театров с завидной регулярностью: это был своего рода госзаказ, на который выделялись деньги сверху. Во времена постсоветские деньги выделять перестали, и в условиях рынка постановки новых опер в России — как правило, финансово убыточные — практически сошли на нет. И то, что с разницей всего в несколько дней в двух крупных российских театрах, Большом и Ростовском музыкальном, состоялись мировые оперные премьеры, может показаться тенденцией. Возможно, подобное заключение и будет несколько преждевременным, но факт остается фактом. Вдобавок в Ростове мы имеем дело, по существу, с первым в новое время примером (не считая, конечно, национальных республик типа Башкортостана) возрождения оперного госзаказа. Проект, о котором идет речь, был во многом инициирован губернатором Ростовской области Владимиром Чубом и осуществлялся под его личным патронатом.
Собственно, началось все значительно раньше. Еще тридцать лет назад, познакомившись с романом живого ростовского классика Анатолия Калинина «Цыган», Леонид Клиничев увлекся этим материалом и решил писать оперу. Промежуточным этапом стал «концертный» вариант конца 80-х, в котором присутствовали арии главных героев, чередующиеся с фрагментами текста романа. Композитор понемногу продолжал трудиться над партитурой, но лишь тогда, когда губернатор поставил перед ним задачу создания большой донской оперы, работа приобрела перспективу, реальную надежду на сценическое воплощение.
Вся эта предыстория необходима для того, чтобы было понятно, каким образом в начале XXI века могла появиться такая типично советская опера. «Советская» в данном случае отнюдь не бранное слово, а просто наиболее точное определение всей совокупности сюжетных и жанровых свойств нового произведения, кажется, родившегося на свет с опозданием в несколько десятилетий. Следует, впрочем, сразу оговориться: талантливого произведения. Клиничев — настоящий композитор, а не музыкальный функционер. Однако, несмотря на солидный возраст и внушительный список сочинений разных жанров, «Цыган» — его первая опера. Притом же и либретто в значительной мере написано самим композитором. В результате сюжетные коллизии некогда чрезвычайно популярного (неоднократно экранизировавшегося и переводившегося на многие языки) романа, и так довольно архаичные по нашим временам, выглядят подчас уж слишком ходульными, своим гипертрофированным мелодраматизмом неожиданно напоминая иные из мексиканских сериалов.
Будь Клиничев конъюнктурщиком, затея провалилась бы с треском, несмотря на все усилия постановщиков. Но он был предельно искренним в своей работе, и это ощущается в музыке, содержащей немало ярких страниц и отнюдь не страдающей чрезмерной усложненностью языка. Именно музыка и стала в итоге той путеводной нитью, за которую вопреки всем очевидным драматургическим просчетам и несвоевременности сюжета постановщикам удалось вытянуть спектакль.
Впрочем, это на столичный взгляд сюжет «Цыгана» кажется несвоевременным. Провинция, более простодушная и не столь циничная, многое воспринимает иначе. К тому же для ростовчан все здесь родное и узнаваемое: казачьи станицы, цыганские таборы, Дон... Да и само сознание того, что это — своя (чуть было не написал «национальная») опера, созданная своим композитором, во многом опиравшимся на местный фольклор, по роману культового писателя-земляка, дорогого стоит. Кстати, сам Анатолий Калинин, которому сейчас 88 лет и который уже лет двадцать никуда не выезжал из своего хутора Пухляковского, находящегося за сто с лишним километров от Ростова, на премьеру приехал и сидел в зале вместе с губернатором.
Художественный руководитель Ростовского музыкального театра Вячеслав Кущёв пригласил на постановку двух известных мастеров из Петербурга, сотрудничающих с коллективом буквально с первых дней его существования, — режиссера Юрия Александрова и художника Вячеслава Окунева. Александров стремился как можно дальше увести действие от бытовых реалий, опираясь прежде всего на заложенную в музыке эмоциональность и не снижая накала порой чрезмерно мелодраматических страстей, и в общем оказался прав. Окунев, в свою очередь, еще более подчеркнул условность сценического пространства, сообщив ему даже некий космизм. В результате получилось яркое зрелище, дающее пищу зрительскому воображению, позволяя ему подчас воспарить над сюжетной конкретикой, что в данном случае идет только на пользу.
Маститый маэстро Александр Анисимов также немало постарался, чтобы подчеркнуть музыкальные достоинства партитуры и смягчить ее недостатки. Его усилия оказались отнюдь не тщетными — пожалуй, только за исключением самого финала, спасти который в полной мере не удалось никому из постановщиков. Потому что этот немотивированно-торжественный хоровой апофеоз, написанный по лекалам многих и многих официозных финалов советских опер (так и вспоминаются «Октябрь» В.Мурадели или «В бурю» Т.Хренникова), спасти в принципе невозможно. Может быть, композитор еще вернется к своей опере и найдет для нее в дальнейшем более убедительное и не столь помпезное завершение?..
В талантливой ростовской труппе нашлось немало отличных исполнителей главных партий. Следует назвать Петра Макарова (Будулай), Карину Чепурнову (Настя), Анну Маркарову (Тамила), Марианну Закарян (Клавдия). А вот участие Николая Михальского (Директор школы), откровенно слабого певца и актера, которому к тому же категорически противопоказаны положительные персонажи, внесло в исполнительский ансамбль ощутимую ложку дегтя...
И все же при всех «но» премьера прошла с большим успехом. Совсем еще молодой ростовский театр дал жизнь специально для него созданному сочинению современного автора, чем сегодня мало кто из его российских собратьев может похвастать. Ну а то, что эту конкретную оперу трудно представить идущей где-то за пределами породившей ее донской земли, даже придает спектаклю особую эксклюзивность. В отличие от многих нынешних руководителей Вячеслав Кущёв прекрасно понимает, сколь необходимо для полноценного развития театра появление на его сцене новых произведений. Поэтому можно ожидать, что за «Цыганом» непременно последуют и другие постановки, если только грядущие реформы не задушат все на корню.
Дмитрий Морозов
