Сейчас в Москве часто выступают прославленные оперные певцы. Но все же представления москвичей о расстановке сил в оперном мире по-прежнему не соответствуют реальному положению дел. К примеру, мало кто знает американку Сондру Радвановски, впервые выступившую в Москве в прошлом году в рамках проекта «Дмитрий Хворостовский и друзья». А между тем ее, наряду с Рене Флеминг, уже стали называть лучшим сопрано США. 22 мая Сондра РАДВАНОВСКИ выступила в Большом зале консерватории. Перед концертом она ответила на наши вопросы.
— Сондра, какие впечатления оставило у вас первое выступление в Москве? Понравилась ли вам московская публика?
— Впечатления самые прекрасные. В консерватории великолепный зал, я раньше никогда не видела такой красоты. А слушатели встречали меня очень тепло и приветливо. Жаль только, что я провела в Москве слишком мало времени, всего пять дней. Я даже не успела ничего толком посмотреть. Но на этот раз я буду в Москве подольше и надеюсь, что увижу ваш замечательный город.
— Где вы хотели бы побывать?
— Мы с мужем собираемся побывать в Кремле. В прошлый раз у нас даже на это не было времени. Мы успели только пройтись по Красной площади. Теперь у нас будет экскурсия по городу, и мы узнаем о Москве гораздо больше. Если хватит времени, съездим в Петербург и, конечно, побываем в Эрмитаже.
— Муж — ваш менеджер и всегда путешествует вместе с вами. Как он оценивает ваше пение?
— Муж всегда рядом, поэтому он очень хорошо знает мой голос. И всегда понимает, довольна я своим пением или нет. Но нам потребовалось время, чтобы построить отношения так, чтобы он мог сказать: «Сондра, твоему голосу не подходит эта партия. А вот эта подходит». Или сделать замечание, что я фальшивила. Муж — мой самый лучший наставник. Он один из немногих людей, кому я полностью доверяю. Ведь он постоянно слышит меня, и у него есть музыкальное образование. Он может критично отнестись к моему выступлению или прокомментировать его. Но мне кажется, что ему нравится мой голос. И слава богу, потому что это тяжело, когда супругу не нравится голос партнера.
— Вы всегда требовательно к себе относитесь?
— Я стремлюсь к совершенству и всегда стараюсь во время выступления выложиться не на 100, а на 120 процентов, потому что зрители этого заслуживают. Они заплатили, чтобы прийти на концерт и услышать, как я пою. Я стараюсь отдать им лучшее из того, на что я способна, — то есть качественное пение и отличную драматическую игру на сцене. И всегда сужу себя гораздо строже, чем публика.
— Вам нравится, как звучат ваши записи?
— Нет. Когда я слышу свои записи, мне хочется их уничтожить. Такой уж я человек: слышу только собственные ошибки. Никогда не нахожу ничего положительного и все время думаю: «Мне не нравится эта нота и не нравится та». Поэтому мне всегда сложно слушать свои записи. Но мне кажется, что в этом отношении я не одинока. Это свойственно большинству певцов.
— Какую музыку вам, на ваш взгляд, не стоит исполнять?
— Думаю, что мне не стоит петь Вагнера. Мне следует отказываться от него, как и от музыки эпохи барокко и современной оперы. Просто они не подходят моему голосу. В Германии мне многие предлагали попробовать спеть Вагнера, но это не для меня.
— Вы часто выступаете в Лондоне и Нью-Йорке. Приходилось ли когда-нибудь петь в Италии?
— Я много пела в Италии: в Генуе, Триесте и Флоренции, Милане... Во многих городах.
— Известно, что итальянская публика довольно жестока к певцам не итальянского происхождения.
— Этого не может быть. Меня они встретили с большой любовью и теплотой. Наверное, мне повезло.
— Как вы думаете, почему?
— Хотя я и американка, мне кажется, что мой голос звучит очень «по-итальянски». К тому же я много работала, чтобы научиться говорить по-итальянски. Мне кажется, что итальянская публика это знает. В общем, мой голос звучит по-итальянски, а не по-американски.
— В каком возрасте вы решили стать оперной певицей?
— Я начала брать уроки вокала лет в 11. И все потому, что я услышала по телевизору, как Пласидо Доминго пел в «Тоске». С этого момента мне захотелось стать оперной певицей. Мама говорила: «Да ладно тебе, брось». Но я твердо сказала: «Нет, мама, я хочу петь в опере, как Пласидо Доминго». Не думаю, что уже в 11 лет я твердо решила стать оперной певицей, но в этом возрасте я начала петь. А первые оперные партии исполнила, наверное, лет в 16 или в 17.
— У вас роскошный голос. Есть ли у вас секрет, как его сохранить?
— Я благодарю бога за этот чудесный дар. Стараюсь не приносить ему вреда ни при каких обстоятельствах. Только вчера за обедом мы разговаривали с Дмитрием Хворостовским о том, что многие певцы лишаются голоса, позволяя себе алкоголь, куря сигареты или постоянно участвуя в вечеринках, где они срываются на крик. Конечно, если в вашей жизни есть цель, то надо стараться избегать излишеств. Надо петь, а не насиловать свой голос. Относиться к нему очень бережно.
— У вас есть какой-то особенный ритуал до начала концерта?
— Нет. Просто я ем не позднее, чем за три часа до начала, если это вечерний концерт. В день выступления я обычно отдыхаю, иду на прогулку, повторяю либретто, если это новая роль и даже если до этого я все отрепетировала сотни раз. А потом приезжаю в театр за два — два с половиной часа, чтобы наложить грим и одеться. Ничего необычного.
— Что вы делаете в свободный от выступления день?
— Поздно встаю. Мы с мужем обычно занимаемся всякими делами. Читаем электронные письма и отвечаем на них, разбираем бумаги. Если я нахожусь в таком большом городе, как Москва, а не дома, то стараюсь поплавать в бассейне или пойти погулять. Муж обожает изучать незнакомые города, и мы обычно ходим пешком, осматривая окрестности. Если мы дома, то завтракаем с друзьями и стараемся расслабиться. Иногда это трудно, потому что карьера всегда требует постоянной работы.
— Что вы испытываете, когда поете на сцене в опере?
— Я люблю дело, которым занимаюсь. Но мне больше нравится выступать в опере, чем на концерте. Исполняя оперу, я стараюсь превратиться в свою героиню. Стараюсь делать это с такой же отдачей, как настоящая драматическая актриса. Пригодились знания и умения, полученные в театральном колледже. Я стараюсь не просто быть человеком, который стоит на сцене и поет, а думаю, как чувствует себя в тот или иной момент моя героиня. Стараюсь взаимодействовать с другими исполнителями. Так что на сцене я о себе не думаю. В момент спектакля я живу жизнью своей героини.
— Сколько новых ролей вы готовите за сезон или за год?
— В предстоящем сезоне у меня будут четыре новые роли. В том числе Тоска, Аида, Франческа да Римини. Так что в следующем году мне придется хорошенько поработать.
— Ваша слава не мешает личной жизни?
— Да нет. Хотя журналисты всегда пытаются как можно больше узнать о моей личной жизни. Слушателей она тоже очень интересует. Всем хочется знать, как я живу. Но я мало рассказываю о себе, и у меня мало по-настоящему близких друзей, с которыми я откровенна. Ведь никогда не знаешь, хотят ли люди дружить с тобой искренне, или просто им хочется с тобой общаться, чтобы похвастаться: «Я дружу с известной певицей». В общем, получается так, что личная жизнь — это единственное, что я могу контролировать.
Беседу вела Светлана Семенова
