Самым ярким балетным знаменитостям требуется дорогая оправа
Кордебалет — признанная звезда Кировского-Мариинского балета. Именно он определяет качество спектаклей и лицо труппы. И школу. Развивается она солистами, сохраняется кордебалетом. Потому приглашенными бывают звезды, но не кордебалет.
Исполнителям центральных ролей на протяжении полутора — трехчасового спектакля отведено два-три развернутых танцевальных выхода и одна-две игровые сцены. Остальное время и пространство спектакля занимают другие — те, кто окружает главных исполнителей и находится в их тени: пирамида спектакля строится от кордебалета до солистов разного ранга, от миманса до «пешеходных» ролей. «Именные» партии начинаются с ансамблей, причем не всех: маленьких лебедей афиша перечисляет, а подруг Жизели — нет. И «пешеходам» с этим повезло больше, чем танцовщикам кордебалета, которые вообще-то в табели о рангах выше. Но артисты второго плана, в том числе те, кто не упоминается в афише и рецензиях, не всегда остаются незаметными. Потому что оказываются востребованы чаще, чем центральные, и вдобавок одни и те же персонажи нередко оказываются лучшими и даже незаменимыми в нескольких партиях даже одного балета. В общем, понятие «дефицит» обычно относится не к главным героям.
Иерархия в труппе четко соблюдается только в сторону понижения: партии ниже своего статуса в мариинском балете не исполняют. Артист кордебалета может выйти в любой, вплоть до центральной партии, но если Леонид Сарафанов перешел в премьеры, то с партией Меркуцио, словно «сшитой» на него, по-видимому, расстанется. Заменивший его Александр Сергеев при всех своих достоинствах обладает темпераментом не такого звонкого качества, да и «прощебетать» хореографию ему сложно. Василий Щербаков здесь более стабилен. Вообще смена положения незаменимого на одного из возможных зачастую «гасит» исполнителей, карьерный рост не всегда идет на пользу спектаклю. А вторые роли у ведущих исполнителей нередко меняют баланс спектакля. Разные сюжеты получаются, если у Мирты царственная надменность Екатерины Кондауровой — или напыщенность кордебалетной танцовщицы. Джаннина Екатерины Осмолкиной может быть притягательней Ундины. В атмосфере баланчинского «Вальса» Софья Гумерова существует достовернее, чем главная героиня. Меняется сон Дон Кихота с разными Повелительницами дриад — впрочем, последнее время они более эффектны, чем безупречны. Александр Сергеев в трубадурах Раймонды играет дополнительный спектакль про поклонение недавнего пажа высокопоставленной даме. А бывает «без вариантов»: нет адекватной замены Эспаде Ислома Баймурадова в «Дон Кихоте», Визирю в «Легенде о любви» и Тибальду Ильи Кузнецова.
Танцевальные соло — возможность собственного спектакля. Актерское мастерство необходимо здесь не только в драматической составляющей — в самом танце. Нежность или смелость фей не должны зависеть от личной манеры исполнительницы. В миниатюрах лучше выглядят стабильные артисты разного ранга: Фея смелости — Эльвира Тарасова, Красная Шапочка или Амур — Елена Васюкович, — Сверстница Джульетты или Цветочница в «Дон Кихоте» Яна Селина (хотя среди постоянных исполнителей партий цветочниц, крестьянского па де де в «Жизели» или па де труа «Лебединого» хватает и ремесленно-безразличных — тоже стабильно). Не все лучшие исполнители стопроцентно удачны. У вполне приемлемого Божка в «Баядерке» Григория Попова контраст виртуозной техники и невозмутимой манеры не звучит.
Ансамблевая слаженность — большая ценность. Занятно, что «маленькие» четверки обычно работают четче «больших». Елена Васюкович, Светлана Иванова, Яна Селина, Елена Чмиль, Валерия Мартынюк — основной состав в «Баядерке», «Лебедином», «Спящей». Любая замена сбивает работу. В «больших» самое точное чувство меры у Александры Иосифиди и Екатерины Кондауровой. Здесь согласованность редка, большинство не считает нужным тратиться на «проходные» партии: сюда чаще всего назначают начинающих прим. Как и в трио теней. Даже когда вариации по отдельности удаются, это трио практически не складывается, потому что в одном наборе могут встретиться коренастая Юлия Касенкова, обширная Татьяна Ткаченко, тоненькие Алина Сомова или Олеся Новикова, крошечная Евгения Образцова, железная Виктория Терешкина, да вдобавок едва держащаяся на ногах танцовщица.
Характерные танцы — особая статья незаменимости (солисты только этой категории нередко появляются в кордебалете). Имен намного меньше, чем партий. В труппе на две пары испанцев «Лебединого» безукоризненны Елена Баженова, Галина Рахманова, Александра Иосифиди, Ислом Баймурадов, Карен Иоаннисян. Лучшими сольными венграми числятся далеко не блестящие Полина Рассадина и Андрей Яковлев. После Рахмановой вакантно место солистки в индусском. В роли Мерседес и в цыганском нет конкуренток тем же Баженовой и Рахмановой. Разве что в служанках в «Ромео» недавно появилась Алиса Соколова. А в танце с подушечками основным героем становится Сослан Кулаев — большинство, включая главных исполнителей, рядом выглядят бледно. Хотя его же Гамаш — яркое несоответствие легковесной роли тяжелому темпераменту и грозной внешности артиста.
С мимистами проще: сценическая карьера у них продолжительнее, чем у танцующих (которые тоже нередко отмечаются в таких ролях). И требуется их намного меньше. Но полная монополия создает трудности замены артистов и делает эту категорию еще более проблемным дефицитом. Елене Баженовой удаются королевская стать и оторва Фея-нищенка. Ислом Баймурадов — зловещая и притягательная Карабос и страдающий Ганс, благороднее иных Альбертов. Сценический опыт в балетном спектакле может стать заменой драматической игре. Владимир Пономарев по амплуа — благородный отец (независимо — король, феодальный деспот Капулетти или Брамин). Одноплановость? Но когда его заменяют, становится грустно. Почти не уступает своих ролей Игорь Петров: не то чтобы он совсем в них хорош — просто другие не лучше. Удачен, пожалуй, из последних молодых дебютов Карен Иоаннисян, который более, чем смехотворный Толорагва Андрея Яковлева, соответствует представлению о воине-охотнике. Тот же Яковлев — бессменный и абсолютно нелепый Наставник принца в «Спящей». Хотя победителем в номинации «Недоразумение» надо признать пажа Париса с формами под стать кормилице: фактура исполнителя может внести кардинальные поправки в сюжет. Еще одна проблема — однажды и навсегда придуманный рисунок роли, один и тот же, независимо от партнеров. Хотя вряд ли, например, у Джульетт Вишневой и Кожокару одинаковые отношения с родителями.
При нескольких составах главных героев кордебалет один. Малейшая замена здесь — дебют для всего ансамбля. Пополнение никогда не встраивается в основной состав без швов еще и потому, что, хотя все хореографические школы России и ближнего зарубежья исповедуют методику Вагановой, выучка разнится. А поначалу заметно сбивают строй новобранцы даже из Вагановской академии. Собрать в спектакль только первую линию лебедей или теней намного проблематичнее, чем подготовить Одетту или Солора.
Показатель уровня мужского кордебалета — свита Мехменэ Бану, здесь больше всего заметна разница между «стариками» и новичками, немногие из которых осиливают резкую артикуляцию движений. Женский кордебалет более разнообразен, и настроение теней или виллис не всегда зависит от того, основной это состав или новое пополнение.
Незаменимость кордебалетных артистов определяется стабильностью танца, партнерством, чувством сцены и фактурой. Например, Наталья Шарапова не слишком примечательна в маленькой сольной партии Гебы, зато великолепна в первой линии теней или четверках. Кордебалет не равнозначен массовке и ролям «кушать подано» в драматическом театре. Идеальный артист или артистка кордебалета не появляются внезапно, как звезды. Этот статус приходит с опытом, в практике и повторениях спектаклей, превращающихся в экзерсис. В какой-то мере у кордебалета все — ежедневные гаммы.
Чем дальше от вершины пирамиды спектакля, тем меньше у исполнителей шансов быть отмеченными в официальном порядке. Но зрительского внимания им нередко достается не меньше, чем центральным. А любимцы публики не остаются безымянными. Даже в линии кордебалета.
Ирина Губская
