Мишель Плассон выступил с БСО
Дирижер Мишель Плассон хорошо известен столичной публике — уже несколько сезонов подряд он приезжает обучать российские оркестры тонкостям французского музыкального стиля. После успешного альянса с Российским национальным оркестром Плассон встал за пульт Большого симфонического оркестра имени Чайковского. Неизменные «Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси и Вторая сюита из балета «Дафнис и Хлоя» Равеля дополнились в этот раз его же «Благородными и сентиментальными вальсами» и «Морем» Дебюсси.
Приглашение Плассона в БСО — не случайность. Во-первых, в юбилейный сезон оркестр проведет ряд программ с новыми для себя зарубежными дирижерами, пополняя свой репертуар. Во-вторых, известно, что в свой приезд в 2004 году Плассон посетил концерт БСО с Федосеевым и восхитился художественным результатом, назвав их игру феноменальной. Так что идея о сотрудничестве, что называется, витала в воздухе. Однако по поводу перспектив в области постижения французской музыки нашими оркестрами маэстро тогда высказался более скептически: одно дело понимать, а другое — играть.
Действительно, главная проблема в интерпретации Дебюсси, Равеля и иже с ними — это звук, оркестровые краски. Опытный дирижер, каким является Плассон, конечно же, быстро объяснит, как преодолеть все «подводные камни» прихотливой ритмики, найдет нужный пульс течения времени, расскажет об образной стороне — связи французской музыки рубежа XIX — XX веков с живописью, литературой. Но добиться, чтобы оркестр умел в каждой фразе найти свою краску, чтобы эти поиски не превратились в старательную работу, убивающую трепетную поэтичность музыкального слова, — эта задача практически не решаема за две-три репетиции. Наверное, требуется более регулярное обращение к богатой сокровищнице оркестровой музыки, какой являются произведения французский авторов — не только признанные классики Дебюсси и Равель, но и Шоссон, Шабрие, Флоран Шмитт, Альбер Руссель, наконец, Форе...
Каков должен быть исполнительский эталон? Для этого стоит послушать записи французских оркестров середины прошлого века, к примеру Оркестра Ламурё под управлением И.Маркевича (диск с реставрированными записями вышел в 2002 году на «IMG Artists»), да и самого Плассона, когда он музицирует вместе со своим бывшим Оркестром Капитолия Тулузы. Необыкновенно разнообразная динамическая шкала в пределах коротких фраз, гибкое и свободное взаимодействие между группами в оркестре и масса других деталей, из которых, собственно, и складывается это трудноопределимое понятие «французский вкус».
Сам Плассон — необыкновенно темпераментный дирижер. Во время концерта он порой подпевал музыкантам БСО, пританцовывал, стремясь заразить их своей увлеченностью: ведь утонченность музыки вовсе не предполагает вялой расслабленности и блеклого звучания. Но иногда возникало ощущение, что в старании быть воздушными оркестранты чувствовали себя немного скованными. Наиболее эффектно выходили концовки всех произведений там, где воздушная истома сменялась энергичным подъемом к финальному апофеозу. В целом же Равель с его более четкими формами и конкретной картинно-танцевальной основой удался лучше, чем Дебюсси.
В «Море», например, совсем не было той тревожно-мистической атмосферы, которая должна с первого тремоло литавр захватить слушателя, и поэтому местами было просто скучновато. «Послеполуденный отдых фавна» — пьеса гораздо более лаконичная и ясная по форме — получилась стилистически точнее, особенно кода с ее затухающими красками и истаивающими в истоме звуками. Внезапно возникла неуловимая одухотворенная атмосфера, которой отчетливо не хватало в буднично сыгранном соло флейты в начале. Самым захватывающим стал «Общий танец» из «Дафниса и Хлои», где точно рассчитанное нарастание, великолепное звучание оркестра в полный голос захватило слушателей в вихрь оргиастической пляски финала балета.
Евгения Кривицкая
